Необходимость всестороннего и глубокого доктринального исследования информации в качестве объекта гражданских прав значительно актуализируется в силу целого комплекса разновекторных факторов. На сегодняшний день одним из самых сложных и важных вопросов, требующих скорейшего решения, является проблема определения гражданско-правовой природы информации и возникающих в связи с ней гражданских прав и обязанностей, а также выявления специфики защиты гражданских прав на информацию. Особая значимость правового регулирования информации обусловлена, с одной стороны, объективным процессом ее широкого вовлечения в гражданский оборот и, с другой стороны, противоречивостью законодательных установлений об информации. В статье 115 Гражданского кодекса Республики Казахстан (далее - ГК РК) «Виды объектов гражданских прав» информация в перечень объектов не включена и отнесена, по всей видимости, к другим нематериальным благам и правам. Более того, в дальнейших нормах ГК РК об информации как объекте гражданских прав не упоминается вообще, несмотря на полную неопределенность правового статуса такого субъекта гражданских прав, как обладатель информации, о котором идет речь в ст. 126 данного Кодекса. Однако, положительным явлением можно считать однозначное отнесение вышеупомянутыми нормами к разряду информации служебной и коммерческой тайны. При этом хотелось бы оговориться, что, на наш взгляд, корректнее было бы говорить о рассмотрении служебной и коммерческой тайны, отождествляемой в п.1 ст.126 ГК РК с информацией, не столько в разрезе объекта гражданских прав, сколько в качестве правового режима информации, поскольку коммерческая тайна в силу ее особой специфики и самого смысла существования не может служить объектом прав, а характеризует правовой режим более широкого объекта - информации. В ГК РК, помимо ст. 126, информации посвящено еще несколько статей, составляющих главу 55 «Право на защиту нераскрытой информации от незаконного использования». Неопределенность правовой природы информации влечет за собой настоятельную необходимость как теоретического, так и практического определения места информации в системе объектов гражданских прав, ее четкого отграничения от других объектов, отнесения ее либо к вещам, либо к результатам интеллектуальной творческой деятельности, либо к совершенно особому виду объектов, обладающих собственной глубокой спецификой. Неопределенность правовой природы информации на законодательном уровне скорее выглядит закономерностью, нежели случайностью, поскольку в нормах гражданского права отсутствует само базовое понятие информации как объекта гражданских прав, в котором хотя бы минимально могли быть отражены ее признаки, содержание и объем. Обзор наиболее распространенных и значимых трактовок понятия информации в юридической литературе показывает выраженную тенденцию к противоречивому подходу к определению данного правового явления. Особое мнение выразили некоторые исследователи, в частности, В.С. Белых, который утверждает, что у многих правовых понятий гносеологические корни уходят в область естественных наук и в ряде случаев вообще нецелесообразно формировать определение тех или иных понятий в Гражданском кодексе, потому что они носят в целом межотраслевой характер и не могут быть ограничены сферой гражданско-правового регулирования общественных отношений [1, С.51-53]. Несомненно, автор прав в том, что информация - понятие многоаспектное, являющееся предметом различных форм человеческого сознания и деятельности: естественных наук, философии, политологии, истории, права и т.д. В целом же мы не склонны соглашаться с приведенным выше утверждением В.С. Белых, поскольку межотраслевые понятия, как правило, конкретизируются в соответствующей отрасли права с выявлением его узконаправленной специфики с целью совершенствования правового регулирования. Попытаемся сформулировать собственное понятие информации как объекта гражданских прав: «Информация - это объект гражданского права, представляющий собой нематериальное благо, в том числе являющееся результатом интеллектуальной деятельности, существующим в определенной объективной форме в виде зафиксированных на материальном носителе сведений, способное удовлетворять имущественные и личные неимущественные потребности субъектов гражданских правоотношений». Действующее гражданское законодательство Казахстана не определяет место информации в существующей системе объектов гражданских прав, что приводит к отсутствию реальной возможности воспользоваться предоставленными законом правами на информацию и их защиту. При этом Конституция Республики Казахстан в п.1 ст.20 официально провозглашает право каждого «свободно получать и распространять информацию любым, не запрещенным законом способом», из чего вытекает, что информация может использоваться в гражданском обороте: отчуждаться, передаваться на основе гражданско-правового договора или на ином установленном законом основании, обмениваться, распространяться, использоваться путем извлечения ее полезных естественных свойств и т.п. Справедливым будет отметить, что вышеуказанная проблема присуща не только гражданскому законодательству и доктрине Казахстана, но и другим странам, в частности, российскому праву и науке. Отдельные ученые полагают, что в связи с отсутствием в Гражданском кодексе Российской Федерации (далее - ГК РФ) понятия информации и закреплением норм лишь о коммерческой и служебной тайнах в ст.138 ГК РФ, прямо отнесенных к информации, под ней и следует понимать эти виды тайн, а другие виды информации не могут быть объектом гражданских прав [2, С.37]. По мнению известного российского ученого В.А. Дозорцева, информация составляет совершенно особый объект, требующий и особого правового режима, отличающегося от правового регулирования классических объектов, в частности, права интеллектуальной собственности. Аргументация автора базируется на утверждении о том, что суть отношений по поводу информации как объекта гражданских прав заключается не в традиционном для экономического оборота использовании результата, а в его познании. Использование информации превращается в ознакомление, и оно осуществляется уже не в силу права на объект, принадлежащего определенному лицу, а в силу общего дозволения знакомиться с общедоступными данными и сведениями [3]. В целом поддерживая данный подход, все же хотелось бы заметить, что налицо стремление автора расширить рамки понятия информации посредством использования общих категорий, без учета того непреложного факта, что далеко не во всех случаях информация может приобретать свойства объекта именно гражданских прав. В качестве такового может выступать только благо либо право, способное удовлетворять законные интересы носителей субъективных прав, причем знания и информация будут рассматриваться как понятия неравноценные; информация является внешним по отношению к субъекту благом, а не свойством субъекта. В прагматическом аспекте информация полностью отвечает критерию блага, поскольку ее полезность как свойство, служащее удовлетворению публичных или частных потребностей, ни у кого не вызывает сомнений. Попытаемся проанализировать уровень теоретической разработанности проблемы механизма включения информации в систему объектов гражданских прав. С точки зрения традиционного объекта гражданских прав, обладающего вещно-правовой природой, рассматривает информацию в своем диссертационном исследовании «Информация как объект гражданского права» Е.Н. Насонова. По ее мнению, информация признается объектом гражданских прав в случаях, при которых сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах находят свое отображение на материальных объектах в виде символов, образов, сигналов и технических решений. Информация участвует в гражданском обороте в виде информационных продуктов, информационной продукции, коммерческой тайны, результатов интеллектуальной деятельности (интеллектуальной собственности) и приравненных к ним средств индивидуализации продукции, выполненных информационных работ и услуг. Информация обладает самостоятельной способностью участвовать в гражданском обороте, быть товаром, иметь стоимость и приносить доход [4]. Научные воззрения, солидарные с данной точкой зрения, были высказаны и другими учеными, специализирующимися в сфере информации и информационных отношений, - Бачило И.Л., Копыловым В.А., Снытниковым А.А. Однако, следует помнить, что в современной цивилистике прочно устоялось стремление отнесения к объектам права собственности и иных вещных прав индивидуально-определенного имущества, точнее, вещей, обладающих материальной природой, способных быть объектами абсолютных правоотношений и защищаемых не только всем арсеналом общих способов гражданско-правовой защиты, но и посредством специальных вещно-правовых исков. К примеру, в гражданском законодательстве постсоветских государств право собственности однозначно определяется как основное абсолютное вещное право, непременно связанное с вещами и, соответственно, не имеющее отношения к невещественным, нематериальным, в том числе и к информационным, объектам гражданских прав. Именно поэтому попытки распространения на правовое регулирование информации норм об объектах права собственности и традиционных правомочиях собственника встречаются в доктрине с осторожностью и недоверием. Более того, в науке возникли и продолжаются интенсивные дискуссии теоретиков и практиков гражданского права по поводу возможности распространения права собственности на нематериальные объекты имущественных отношений - безналичные деньги, бездокументарные ценные бумаги, информацию, информационные ресурсы, информационные по своей природе результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации [5, С.98]. Мы не относим себя к приверженцам научных подходов, основанных на попытках включения информации в существующую законодательную модель права собственности и вещных отношений, и ставим целью обоснование иной трактовки, лежащей больше в плоскости исключительных прав. Теоретическое конструирование правовых режимов информации, учитывая неполноту нормативных установлений, логично начинать, по нашему мнению, с определения важнейших юридически значимых признаков, обусловливающих глубинную, можно сказать, исходную, основополагающую специфику информации как объекта гражданских прав. Впервые квалифицирующие признаки информации, которые не потеряли своего научного значения и в настоящее время, были выделены А.Б. Венгеровым. К их числу он относил: а) самостоятельность по отношению к материальному носителю; б) возможность многократного использования и неисчерпаемость ресурса; в) сохранение информации у передающего субъекта; г) возможность к сохранению, исполнению, агрегированию, синтезу; д) количественную определенность; е) системность [6, С.56]. Обобщив взгляды современных исследователей права (И.Л. Бачило, В.Н. Лопатина, М.А. Федотова, В.А. Копылова и др.), во многом сохранивших преемственность в этом вопросе, представляется возможным отметить следующую совокупность основных признаков информации: а) двуединство информации и материального носителя; б) неисчерпаемость или тиражируемость информации; в) физическая неотчуждаемость информации; г) свойство организационной формы, системности; д) обособленность информации; е) способность являться объектом исключительного права в случаях, предусмотренных законодательством. Качество уровня гражданско-правового регулирования отношений, связанных с производством, использованием и защитой информации, в значительной степени зависит от учета законодателем этих объективных свойств информации. Наделение им информации статусом самостоятельного объекта гражданских прав (хотя и неявно!) обусловлено не только её стремительно возрастающей значимостью, коммерческой ценностью и фактическим участием в гражданском обороте, но и необходимостью защиты информации как нематериального, свободно распространяемого и легко доступного блага, существующего в неразрывном двуединстве с материальным носителем. Как нематериальный результат интеллектуальной деятельности, информация первоначально субъективно формируется в сознании человека и усваивается им. Объектом правового регулирования, включенным в гражданский оборот, она способна стать только после объективизации в любой форме, позволяющей прямо или косвенно воспринять эту информацию другими лицами - потенциальными субъектами гражданских правоотношений. Такой формой может служить, к примеру, закрепление на разнообразных материальных носителях, передача по коммуникационным сетям, устное сообщение, кодирование в виде знаков, символов, цветовых изображений, звуков и т.п. Сказанное выше может послужить обоснованием для утверждения о том, что особым видом информации являются объекты интеллектуальной деятельности, о чем свидетельствует ряд общих для них следующих признаков: - сходный процесс получения информации и результатов интеллектуальной деятельности. Как правило, человек получает информацию в результате интеллектуальной деятельности в различных сферах (производственной, социальной, духовной и др.) посредством обнаружения и выделения из окружающей действительности интересующих его сведений; - тесная связь информации и результатов интеллектуальной деятельности с личностью их получателя или создателя, проявляющаяся в том, что любой полученный в результате творчества продукт несет на себе отпечаток внутреннего мира своего создателя, вычленяющего те или иные сведения из окружающего мира и преподносящего их обществу со своей точки зрения, что очень часто влияет на объективность полученной информации; - нематериальная форма существования, что делает их способными к практически неограниченному распространению и использованию, позволяя применить теоретическую конструкцию исключительных прав как в отношении информации, так и объектов интеллектуальной собственности. С другой стороны, и те, и другие имеют устойчивую связь с материальными носителями, позволяющими зафиксировать содержащуюся информацию. Приведенный неполный перечень общих признаков объектов интеллектуальной собственности и информации позволяет говорить о том, что последняя может рассматриваться как особый объект интеллектуальной собственности, тем более, что их перечень остается открытым (ст.2 Конвенции, учреждающей ВОИС, от 14.07.1967года). Подавляющее большинство объектов интеллектуальной деятельности обладает информационной природой; в их отношении в определенных законодательством случаях признается исключительное право (интеллектуальная собственность) физических и юридических лиц. Объекты авторского права можно рассматривать как охраняемую в предусмотренных законом случаях и созданную в результате интеллектуальной творческой деятельности авторов информацию. Объекты промышленной собственности представляют собой охраняемую в законодательном порядке информацию о содержании, внешнем виде, конструкции и функциональных процессах средств производства и предметов потребления. К объектам, содержащим коммерческую тайну, относится необщеизвестная информация ограниченного доступа, в отношении которой владельцем предпринимаются меры сохранения конфиденциальности. Приравненные к объектам интеллектуальной собственности средства индивидуализации, в свою очередь, представляют собой охраняемую в определенных законом случаях информацию о физических и юридических лицах, товарах и услугах, средствах производства и предметах потребления. Таким образом, общим сущностным признаком, позволяющим относить разнородные по своей природе, назначению, средствам и методам их правовой охраны результаты интеллектуальной деятельности к объектам интеллектуальной собственности является то, что все они представляют собой созданную в результате интеллектуальной деятельности индивидуально-определенную, в большинстве своем документированную информацию, в отношении которой в определенных законом случаях признается исключительное право физических или юридических лиц на ее использование. В связи с этим понятие «результаты интеллектуальной деятельности» можно определить как индивидуальноопределенную и зафиксированную на материальных носителях или посредством материальных носителей документированную информацию, созданную в результате интеллектуального труда, в отношении которой в случаях, установленных законом, признается исключительное право интеллектуальной собственности [5, С.105]. Однако, наличие совершенно особых свойств информации исключает корректность конструирования ее правового режима только на основе механизма исключительных прав. Мы склонны считать, что информация представляет собой особый объект гражданских прав, не тождественный вещам, личным неимущественным благам и объектам интеллектуальной собственности, хотя и наиболее близкий к последним. Не все виды информации могут быть квалифицированы в качестве объектов исключительных прав. Приведем некоторые доводы, аргументирующие данное утверждение. Любой из основных существующих на современном этапе способов охраны объектов интеллектуальной собственности - авторско-правовой и права промышленной собственности, не способен предоставить информации всестороннюю и надежную правовую охрану. Специфика информации как формы проявления объекта интеллектуальной собственности заключается в том, что в определенных случаях для ее защиты может быть достаточно законодательства об авторском праве и смежных правах или законодательства о промышленной собственности, но в большинстве случаев правовое регулирование информации должно исходить из возможности защиты информации как по форме выражения, так и по существу содержания одновременно, что уже требует рассмотрения информации как особого вида объектов интеллектуальной собственности. Кроме того, далеко не всегда информация по своему содержанию и характеру может представлять собой творческое произведение или интеллектуальный продукт, используемый в промышленности, и признаваться объектом авторского права и смежных с ним прав либо объектом патентного права. Поэтому законодательное регулирование информации должно основываться на рассмотрении информации в качестве самостоятельного объекта интеллектуальной собственности, для регламентации которого необходимо учесть все существующие способы правового регулирования объектов интеллектуальной собственности, что, действительно, позволит установить необходимые пределы в использовании информации третьими лицами. Признание информации особым объектом интеллектуальной собственности будет иметь положительное значение для правовой охраны общепризнанных объектов интеллектуальной собственности, так как позволит обеспечить временную правовую охрану результатов творческой деятельности, нуждающихся в регистрации, до ее проведения, а также для правовой охраны интеллектуальных продуктов, которые в принципе не могут быть отнесены к объектам авторского права или смежных прав, патентного права или к научным открытиям, но, тем не менее, требуют правовой регламентации [7]. Сложность правового регулирования информации наглядно доказывается тем фактом, что ни в гражданском законодательстве, ни в гражданско-правовой доктрине постсоветских государств не решен вопрос о месте информации в системе объектов гражданских прав, а также остается открытой проблема определения гражданско-правовой природы информации и возникающих в связи с ней гражданских прав и обязанностей, выявления специфики защиты гражданских прав на информацию. Список литературы: 1. Белых B.C. Информация как объект правового регулирования / Информационное общество: право и власть: Сб. статей. - Екатеринбург: Изд- воУрГЮА, 2001. - С.51-53. 2. Копылов В.А. О модели гражданского оборота информации // Журнал российского права. - 1999. - № 9. - С.37. 3. Дозорцев В.А. Понятие исключительного права // Юридический мир. - 2000. - № 3. - С. 4-11; № 6 - С.25-35. 4. Насонова Е.Н. Информация как объект гражданского права: Автореф. дис... к.ю.н. - М, 2002. - 23с. 5. Новосельцев О.В. Интеллектуальная собственность в системе гражданского права: проблемы правопонимания / Интеллектуальная собственность. Актуальные проблемы теории и практики: Сборник научных трудов. - Т.1. - М: Издательство Юрайт, 2008. - С.98. 6. Венгеров А.Б. Право и информация в условиях автоматизации управления. - М., 1975. - С.56. 7. Кирдяшова Е. Информация как объект интеллектуальной собственности // Законодательство и практика средств массовой информации. Международный ежемесячный бюллетень. - 1997. - Вып.11(39). Мамиконян Лариса Сумбатовна Г лавный эксперт-начальник отдела фундаментальных исследований, анализа и разработки НПА в области гражданского, гражданско-процессуального, предпринимательского, семейного права ГУ «Институт законодательства Республики Казахстан», к.ю.н.