Глава 8 ЭВОЛЮЦИЯ СОЦИАЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

Анализ форм семейных, кровнородственных и локальных групп, а также структуры родства в первых шести главах совместно с демонстрацией их взаимозависимости в гл. 8 закладывают основание для рассмотрения изменений социальной организации во времени.

Именно ранние эволюционисты первыми уделили серьезное внимание проблеме эволюции социальной организации. Во второй половине XIX в. они разработали теорию, согласно которой матрили-нейный сиб представляет собой изначальную форму человеческой социальной организации, на смену которой затем приходят патрили-нейные и патриархальные институты (в ходе этих процессов мужской пол постепенно добился господствующего положения), в то время как появление билатерального родства и независимых нуклеарных семей представляет собой относительно позднюю фазу социальной эволюции. Гипотеза об изначальности матрилинейной организации подкреплялась заметным числом исключительно правдоподобных аргументов — незнанием первобытными людьми фактов физического отцовства, биологической неизбежностью связи матери и ребенка, предполагавшимся невхождением отца в состав семьи в условиях первобытного бродячего образа жизни, большим числом видимых пере-

220

житков матрилинейных обычаев в патрилинейных обществах и редкостью сопоставимых патрилинейных черт среди матрилинейных народов, относительной культурной отсталостью матрилинейных обществ в сравнении с обществами патрилинейными, а также полным отсутствием исторически засвидетельствованных случаев перехода от патрилинсйных к матрилинейным институтам.

Эта гипотеза была столь логичной, столь хорошо проработан-i юй, до такой высокой степени согласовывавшейся со всеми известными фактами, что, начиная с 1861 г., когда она была впервые сформулирована Бахофеном [Bachofen, 1861], и практически вплоть до конца XIX в. она была принята почти без исключения всеми учеными-обществоведами (см. в особенности: [Bastian, 1872; Giraud- Teulon, 1884; Gumplowicz, 1885; Kohler, 1897: 62; Lippert, 1886-1887; Lubbock, 1892 (1873); McLennan, 1876; Morgan, 1877; Spencer, 1899; Tylor, 1889: 245-269]). Это было интеллектуальное достижение ранней антропологии, безусловно достойное самого настоящего восхищения; первой серьезной критике (см.: [Westermarck, 1891; Howard, 1904]) теория подверглась лишь через несколько десятков

лет после появления, и даже через 60-70 лег она все еще находила энергичных сторонников (см., например: [Briffault, 1927; Sumner, Keller, 1927;Vinogradoff, 1920]).

Основания ранней эволюционистской теории опровергались с большим трудом и крайне медленно. То, что незнание отцовства, даже и реально существующее, абсолютно нерелевантно рассматриваемой проблеме, было продемонстрировано только Риверсом [Rivers, 1924: 85-89], показавшим, что счет происхождения имеет значение только для определения принадлежности к группе, но не связан с признанием или непризнанием самого факта родства. Особенно значимым представляется то, что некоторые австралийские племена, не имеющие представления о физическом отцовстве [Spencer, 1914:25], тем не менее признают патрилинейный счет происхождения. Универсальность вхождения отца в состав человеческой семьи, продемонстрированная в гл. 1 настоящей монографии, была твердо установлена только недавно. Многие из постулировавшихся пережитков матрилинейности в патрилинейных обществах были убедительно объяснены, не прибегая к теории изначального матриархата, иным образом73.

Раннеэволюционистское утверждение об относительной культурной отсталости матрилинейных обществ легко опровергается фактами всемирной этнографии.

7lt; Многочисленные примеры такого рода можно найти у Вестермарка [Westermarck, 1922] (примеч. авт.).

221

У части наиболее примитивных или культурно недоразвитых племен нашей выборки мы находим билатеральный счет родства (андаманцы, пайюты Большого Бассейна, яганы Огненной Земли); ведды (Цейлон), рамкокамекра (восток Центральной Бразилии) и кутчины (Северная Канада) — матрилинейны; а витото (Амазония), нивхи (Сахалин) и ми-вок (Калифорния) — патрилинейны, в то время как несколько племен австралийских аборигенов имеют двойной счет происхождения. Аналогично все типы счета происхождения встречаются и на промежуточных уровнях культурного развития, среди аграрных и развитых скотоводческих народов. Даже среди народов, обладающих письменностью и сравнительно сложной цивилизацией, мы встречаем билатеральных янки и сиро- малабарцев (Индия), патрилинейных китайцев и маньчжуров, матрилинейных минангкабау (Суматра) и найаров (Индия). Хотя в среднем матрилинейные общества и выглядят несколько более архаичными по культуре, чем общества патрилинейные74, разница эта сравнительно невелика, пересечение по культурной сложности между данными обществами огромно, а сама эта разница вполне может объясняться прежде всего тем колоссальным влиянием, которое оказали на мир за последние несколько веков билатеральные и патрилинейные народы Евразийского континента. В целом этнографические данные ни в какой степени не подтверждают эволюционистского утверждения о том, что матрилинейная организация свойственна первобытным народам, патрилинейная — обществам средней ступени развития, а билатеральная — высокоразвитым цивилизациям.

Хотя ранняя эволюционистская теория и была полностью опровергнута, некоторые современные антропологи, в особенности Лессер и Уайт, предприняли в последнее время попытку реабилитации некоторых эволюционных принципов.

То, что матрилинейность вполне может сочетаться с высоким уровнем политической интеграции, показывают Ирокезская лига и Конфедерация криков. То, что она вполне может сочетаться с интенсив- 74 Статистическую демонстрацию этого см. в: [Murdock, 1937b: 463-469] (примеч. авт.).

222

ным развитием прав собственности и сложной классовой структурой, показывают хайда, тлинкиты и цимшиан Северо-Западного побережья Северной Америки, обитатели Маршалловых островов и другие народы Микронезии. Утверждение, что сибы75 исчезают с развитием государственной организации, опровергается, например, этнографическими данными по китайцам и маньчжурам. Даже в государствах, основанных на феодальном землевладении, могут функционировать сильные унилинейные родственные группы, как это наблюдается в патрилинейной Западной Африке или матрилинейной Микронезии. Действительно, формы социальной организации демонстрируют поразительное отсутствие корреля! (ии с уровнями и типами развития технологии, экономики, прав

собственности, классовой структуры и политической интеграции. Как мы увидим позднее, объективная классификация обществ в части сходства их социальных структур приводит к объединению в один определенный тип или даже подтип таких различных народов, как янки Новой Англии и андаманцы, имперские инки Перу и первобытные яганы Огненной Земли, китайцы и папуасы ванимо (Новая Шинея), май-анский народ цельтали и отсталый мивок (Калифорния), цивилизованные найары Индии и первобытные ведды Внутреннего Цейлона.

Противоречащие эволюционизму этнографические факты о социальной организации народов мира известны уже давно, и избранная нами линия его критики полностью согласуется с теоретическими направлениями американской исторической антропологической школы Боаса [Boas, 1911: 185], считавшего ее основной научной задачей опровержение эволюционистских построений применительно ко всем аспектам культуры. Однако в чрезмерном запале представители этой школы перешли разумные пределы. Вместо того, чтобы ограничиться демонстрацией несомненного факта, что матрилинейные общества отнюдь не универсально более отсталы, чем патрилинейные культуры, они стали пытаться доказать, что патрилинейные племена более первобытны. А вместо того, чтобы показать, что билатеральный счет родства встречается на всех стадиях культурного развития, они стали пытаться доказать, что он особенно характерен именно для наиболее простых культур и исторически предшествовал обоим типам унилинейного счета происхождения. Короче говоря, они попытались перевернуть матрилинейно-патрилинейно-билатеральную последовательность эволюционистов с ног на голову, или, другими словами, получить зеркальное отображение того самого «дракона», с которым они сражались, стремясь его уничтожить.

Курьезный результат (получившийся скорее диалектически, чем намеренно), по сути своей находящийся в противоречии с прин- 7' То есть родовая организация. —А.К.

223

ципиальными установками самих его авторов, был получен отнюдь не юными энтузиастами, а наиболее серьезными и творческими американскими антропологами. Работа была начата Свэнтоном ([Swanton, 1905:663-673]; см. также: [Swanton, 1906:166-178]), пытавшимся доказать, что среди коренного населения Северной Америки патрилинейные племена в целом более отсталые, чем матрилиней-ные общества. Эту попытку он сильно облегчил себе тем, что особое внимание уделил высокоразвитым матрилинейным племенам Юго-Запада, Юго-Востока и Северо-Запада, проигнорировал такие отсталые матрилинейные народы, как северо-западные атапаски, отрицал, что такие индейские народы Великих Равнин, как кроу и мандан, действительно матрилинейны, и совершенно отказался от рассмотрения патрилинейных народов Мексики, достигших наиболее высокого уровня цивилизации из всех коренных народов Северной Америки.

Лоуи [Lowie, 1920: 150-155] некритически принимает выводы Свэнтона, делая следующее широковещательное утверждение: «Мне не известно ни одного исследователя этой проблемы, который бы не был согласен с его позицией». Затем он распространяет выводы Свэнтона на весь мир. Он делает обзор данных по культурно наиболее отсталым народам мира в попытке продемонстрировать, что у большинства из них отсутствуют унилинейные родственные группы; при этом трудно признать оправданным его отказ принимать во внимание австралийских аборигенов с их двойным счетом родства, когда он игнорирует матрилинейных веддов Цейлона, многочисленные патри- и матрилинейные общества Амазонии и востока Центральной Бразилии; когда он упоминает билатеральных чукчей и коряков, но не патрилинейных охотников-собирателей нивхов; отрицает существование сибов у патрилинейных готтентотов (Южная Африка) и северных атапасков (в нашей выборке три из четырех племен этой группы имеют матрилинейные родственные группы)76.

Эта перевернутая эволюционистская схема билатерально-пат-рилинейно-матрилинейной последовательности форм социальной организации устоялась как догма в американской антропологии. Она

76. Необходимо подчеркнуть, что с характерным для настоящего ученого уважением к фактам Лоуи исправил некоторые из этих ошибок во втором издании Primitive Society [Lowie, 1947:442a] (примеч. авт.).

224

была принята не только Лоуи, но и Голденвайзером [Goldenweiser, 1914: 436]. Кребер [Kroeber, 1923:

355-358]77 почувствовал себя настолько уверенным в ее правильности, что сделал ее основой «исторической» интерпретации: «Первоначально коренные жители Америки были неэкзогамными, нетотемистическими, безродовыми. Первые экзогамные родовые группы развились на основе счета родства по мужской линии где-то в области Средней Америки и распространились вовне, хотя так и не достигли дальней периферии континента. Несколько позднее, возможно также в Средней Америке, вероятно в том же самом центре, институт претерпел трансформацию: счет происхождения стал матрилинейным. Этот новый тип организации также распространился в смежные области, но за свою более короткую историю он проделал более короткий путь и остался ограниченным только теми племенами, которые были наиболее активно связаны со Средней Америкой». Теория эта основывается на одной лишь только вере, поскольку в поддержку ее невозможно найти абсолютно никакой действительно исторической информации.

Наиболее серьезным козырем эволюционистской теории изначальной матрилинейности, на который более поздним антропологам оказалось сложнее всего ответить, послужило полное отсутствие исторически засвидетельствованных (или даже логически возможных) случаев прямого перехода от патрилинейности к матрилинейности (см.: [Kohler, 1897:62; Olson, 1933:410-411]). Ни одного подобного случая не обнаружилось в нашей выборке; более того, во всех этнографических описаниях, которые автору довелось читать, также не довелось обнаружичъ ни одного такого случая. Позднее мы покажем, что объяснение несложно. Ни одного случая подобной трансформации не известно просто потому, что она не может произойти в принципе. Все остальные крупные трансформации типа счета происхождения (билатерального в патрилинейный, патрилинейного в билатеральный, билатерального в матрилинейный, матрилинейного в билатеральный и матрилинейного в патрилинейный) возможны, и исторически засвидетельствованные случаи подобных трансформаций могут быть найдены в достаточно большом количестве. Невозможен только прямой переход от патрилинейности к матрилинейности. После установления этого факта последний бастион эволюционистской теории можно считать разрушенным, поскольку отсутствие случаев вышеуказанной трансформации уже не может больше рассматриваться в качестве доказательства первичности матрилинейности.

Так как американские исторические антропологи не знали о невозможности подобной трансформации, они предпринимали отчаянные попытки найти случаи перехода от патрилинейности к мат-

77. Креберовская модификация этой схемы принята Томпсоном [Thompson, 1933: 105] (примеч. авт.).

225

рилинейности и получить, таким образом, окончательный аргумент, опровергающий эволюционистскую теорию. Безуспешные в этих попытках, но уверенные в своей правоте, они снова позволили собственному рвению взять верх над строгой научностью. Воображение находило то, что не могло найти научное исследование. Среди кваки-ютлей (провинция Британская Колумбия, Канада) Боас нашел то, что показалось ему искомыми доказательствами, и это его открытие было широко разрекламировано в многочисленных последующих публикациях (см., например: [Boas, 1938: 425]). Боас настаивает, что патри-линейные (по его утверждениям) квакиютли позаимствовали элементы матрилинейного наследования у своих северных соседей. Фактическая сторона вопроса достаточно проста. Членство в билатеральной группе, обозначаемой как нумайн, вместе с некоторыми особыми привилегиями обычно передается среди квакиют-лей от родителя старшему ребенку любого пола, но они могут быть переданы и мужу дочери для того, чтобы он хранил их с тем, чтобы передать своему сыну. Поскольку при этом исключительном варианте наследование идет до некоторой степени через дочь, то утверждается, что здесь мы имеем дело в некоторым смысле с матрилиней-ным наследованием. Здесь, однако, не обращается внимания на два значимых момента. Во-первых, квакиутл, хотя среди них и наблюдаются некоторые зачаточные патрилинейные черты, имеют по сути своей билатеральную социальную структуру. Во-вторых, как хорошо известно, матрилинейные наследники мужчины включают в себя его сиблингов и детей его сестры, но никогда собственных детей или внуков. Таким образом, заимствование нематрилинейной черты непатрилинейным народом испытало на себе магию рационализации, претерпело метаморфозу и превратилось в критически важный случай трансформации патрилинейности в матрилинейность, который так долго искали и который был так необходим!

Курьезное увлечение перевернутым эволюционизмом, по всей видимости, помешало американским антропологам выдвинуть действительно исторические интерпретации развития социальной организации. Выдающееся исключение здесь представляет собой Олсон [Olson, 1933:351-422], попытавшийся вывести все унилиней-ные институты Северной и Южной Америки из единого источника, восходящего к первоначальному заселению Нового Света. Олсон [Olson, 1933: 411, 409] утверждает, что «унилатеральные институты, где бы мы их ни находили,

представляют собой девиации от ожидаемого, аномалии социальной структуры». Поэтому то, что они регулярно встречаются в комбинации с такими феноменами, как тотемизм, экзогамия, сопоставимые наименования сибов, кросс-ку-зенный брак и реципрокные функции, полагает Олсон, предположительно свидетельствует об их общем происхождении. В гл. 3 и в других разделах данной монографии мы показываем, чтоунилиней-

226

ный счет родсгва является скорее нормальным, чем «аномальным и искусственным», а феномены, ассоциированные с ним, не случайны, а ожидаемы и зачастую неизбежны. Если это верно, то все основание аргументации Олсона рассыпается.

Британские диффузионисты выводят матрилинейность из единого источника в Древнем Египте [Perry, 1923: 252,406,428] на основании данных, столь неудовлетворительных, что эта теория к настоящему времени дискредитирована повсеместно. Опираясь на заметно более основательную исследовательскую базу, немецкие и австрийские исторические антропологи ассоциируют унилинейные институты с несколькими большими культурными комплексами, или «культурными кругами» (Kulturkreise), согласно их утверждениям, распространившимися по всему миру, — речь идет, например, о «патрилинейно-домохо-зяйственном», «экзогамно-патрилинейном», «экзогамно- матрилиней-ном», «свободном матрилинейном», «тотеместически-матрилинейном» и «свободном патрилинейном» комплексах (см.: [Schmidt, Koppers, 1924: 194-351; Schmidt, 1931: 240-241]). Хотя сами методики, применяемые несколькими историческими школами, могут быть подвергнуты критике, необходимо рассмотреть только общий вопрос о том, в какой степени формы социальной организации могут изучаться исключительно историческими методами анализа.

Исследования пространственного распределения культурных черт скрупулезно работающими историческими антропологами бесспорно показали, что общие культурные черты и их комплексы имеют тенденцию обнаруживаться у соседствующих или исторически связанных народов. Подобные комплексы обычно встречаются в кластере племен одного культурного ареала или в нескольких смежных, а не разбросаны случайным образом по всему миру. Если же они встречаются в более чем одном континентальном или островном ареале, это имеет смысл связать с диффузией в случае, когда в нашем распоряжении есть исторические, географические или лингвистические данные о предшествовавших миграциях или иных контактах; если же мы имеем основания утверждать, что никаких связей между соответствующими ареалами не было, то наличие в них общих культурных феноменов следует объяснять самостоятельным изобретением или диффузией из двух или более обособленных центров. Распределения культурных феноменов, соответствующие подобным историческим гипотезам, были установлены для некоторых сложных артефактов (например, для ткацкого станка, аутриггерного каноэ, копьеметалки, трубки для стрельбы отравленными стрелами, колеса), для сельскохозяйственных культур (маиса, маниоки, пшеницы, риса, таро), для ритуалов (для обрезания, кувады, обрядов плодородия, потлача, солнечного танца) и для многих других аспектов культуры. То, что во всех подобных случаях мы имеем дело с нормальными явлениями культурной истории, уже не может оспариваться.

227

Один из наиболее неожиданных выводов данного исследования заключается в том, что параметры социальной организации не демонстрируют практически никакой тенденции к появлению такого рода пространственных распределений. Сходство между различными близко расположенными этническими группами, конечно же, наблюдается, но в рамках крайне ограниченных ареалов, где исторические связи между культурами несомненны; однако это сходство очень редко распространяется на весь культурный ареал или всю языковую семью. Нельзя не отметить, что та или иная характеристика социальной организации распределяется по нескольким изолированным ареалам, как это обычно наблюдается в случае нескольких самостоятельных изобретений культурного феномена. Наоборот, формы социальной организации имеют тенденцию встречаться во всех концах земли во многих не связанных между собой регионах, почти как если бы их распределение было результатом чистой случайности78. Это необычайно разбросанное распределение показано в табл. 57, показывающей встречаемость наиболее важных форм социальной организации в каждом из пяти этнографических макрорегионов мира. ТАБЛИЦА 57

Характеристики социальной организации              Африка              Евразия              Северная              Океания Южная

Ограниченная полигиния

5              7              18              21              10

78. Необходимо подчеркнуть, что данный вывод Мердока откровенно неправилен. Более того, он полностью противоречит приводимым им же самим данным (табл. 57). Здесь, конечно, злую шутку с Мердоком сыграло уже упоминавшееся крайне плохое знание им прикладной математической статистики. Собственно говоря, табл. 57 он явно оценивал «на глазок», даже не пытаясь подвергнуть ее хоть какому-то статистическому анализу. А ведь самый элементарный ее статистический анализ (например, при помощи критерия х2) показал бы, что распределение форм социальной организации по земному шару абсолютно не случайно, что между основными этнографическими макрорегионами мира имеются несомненные статистически значимые различия по всем основным параметрам социальной организации. —АК.

228

79. Эти несколько типов терминов для обозначения кузенов будут точно определены ниже в этой главе (примеч. авт.).

229

Сходное разбросанное распределение наблюдается и при анализировании культурных ареалов. Для проверки оправдано использование критериев выделения ареалов, отличных от применявшихся автором при отборе обществ для своей выборки. Для этой цели мы использовали самую последнюю классификацию американских культурных ареалов [Kroeber, 1948:788-791], хотя в некоторых случаях наша позиция и отличается от мнения Кребера; он, например, объединяет восток Великих Равнин, Северо-Восток и Юго-Восток в единый культурный субареал. Табл. 58 показывает типы счета родства и локальности брачного поселения, а также типы терминологии родства для двоюродных сиблингов, встречающиеся в каждом из культурных ареалов Южной и субареалов Северной Америки.

ТАБЛИЦА 58             

Типы брачного Типы терминов поселения родства для кузенов

Числ

о

культ

ур

2

Культурные Числ Типы счета ареалы и              о родства

билатеральный неолокальный, эскимосский патрилокальны й

субареалы родства

Арктическое

побережье

Северо-Восток

8

Северный

билатеральный авункулокальн кроу,

,              ый,              гавайский,

матрилинейны амбилокальны ирокезский й, й, патрилинейны патрилокальны й              й, матри-патри-

локальный

Восточный 14

билатеральный , двойной, матрилинейны й,

патрилинейны

й

матрилокальны

й,

неолокальный, патрилокальны й, матри-патри- локальныи

кроу,

гавайский,

ирокезский,

омаха

Великие              7

Равнины

билатеральный амбилокальны , й,

” матрилокальны

кроу, гаваискии

Калифорния 7

билатеральный амбилокальны эскимосский, й,              гавайский

матрилокальны й,

неолокальный,

патрилокальны

й

матрилинеины й

й,

неолокальный,

патрилокальны

й

Промежуточный

Межгорье              6

билатеральный неолокальный, гавайский,

,              патрилокальны ирокезский,

патрилинейны й, матри-патри- омаха й              локальный

Юго-Запад

Наиболее неоспоримо свидетельствует об исторической связи двух племен между собой тот факт, что их члены говорят на родственных языках. Однако наша сводка показывает, что общества, говорящие на языках одной лингвистической семьи, различаются между собой в не меньшей степени, чем культуры с неродственными языками. Достаточно лишь несколько примеров. Мандан, омаха и тетоны Великих Равнин говорят на языках группы сиу и к тому же обитают на смежных территориях; вместе с тем они имеют разные типы счета родства (матрилинейный, патрилинейный и билатеральный) и терминологии родства (кроу, омаха и ирокезскую). Из трех практически смежных суданских племен Северной Нигерии бачама патрилинейны и патрилокальної, джукун — билатеральны и амбилокальны, а лонгуда

• матрилинейны и авункулокальны. Наша выборка включает в себя три малайско-полинезийских народа Суматры: патрилинейных батаков, билатеральных ментавейцев и ма-трилинейных минангкабау. Практически безграничная вариабельность социальных форм среди народов со сходным историческим происхождением эффектно иллюстрируется носителями малайско-полинезийских языков, населяющими большую часть Океании (кроме Новой Г винеи и Австралии). Представители этой языковой семьи в нашей выборке демонстрируют все возможные типы брачного поселения, а также, как показывает табл. 59, большинство из возможных комбинаций типов счета происхождения и номенклатур родства.

231

ТАБЛИЦА 59

Чрезвычайно разбросанное и почти случайное распределение характеристик социальной организации, в равной степени характерное как для удаленных друг от друга и не связанных между собой народов, так и для культур, смежных или исторически между собой связанных, делает практически бесполезными все исторические интерпретации, основанные на предположениях о диффузии этих характеристик. Культурное сходство обнаруживается там, где его не следовало бы ожидать исходя из постулатов исторической теории, а различия — именно там, где их менее всего можно было бы ожидать. Собственно говоря, формы социальной организации, по всей видимости, крайне плохо поддаются

диффузии. Когда среди обществ ограниченного ареала обнаруживается значимое сходство, анализ, как правило, показывает, что, вероятнее всего, оно появилось скорее в результате расщепления одного народа на несколько, в результате миграций или самостоятельной адаптации к сходным условиям, чем диффузии в обычном смысле этого понятия. Характеристики социальной структуры, по всей видимости, заимствуются в целом только при условиях, когда аналогичные характеристики развились бы и независимо, даже при отсутствии культурных контактов.

Если ни исторические, ни эволюционистские интерпретации явно не могут объяснить феномены социальной организации, то не может ли помочь найти искомое решение третье основное направление антропологической теории, названное его последователями «функционализмом»? К сожалению, нет. Хотя антропологи-функционалисты и внесли огромный вклад в наше понимание взаимосвязанности элементов социальной организации, они не сделали почти ничего для выяснения динамики культурных изменений. В самом деле, они столь сильно подчеркивали внутреннюю интегрированность социальных систем, что их изменение осталось почти полностью за рамками теоретических построений. Если почти совершенная интеграция универсально характеризует социальную структуру, возможными оказываются только аддитивные изменения. Новые элементы (вне зависимости от того, позаимствованы они или самостоятельно изобретены) могут быть только добавлены к уже существующим кон-

232

фшурациям, но любая фундаментальная трансформация или революционная модификация основ социальной структуры оказывается невозможной в принципе. Однако мы имеем в распоряжении многочисленные исторические данные, показывающие, что подобные радикальные изменения в культуре происходят реально. И в том, что касается механизмов подобных изменений, функционалисты могут предложить заметно меньше, чем исторические антропологи.

Поскольку ни одно из направлений антропологической теории не может предложить ничего существенного для решения нашей проблемы, ответы на поставленные вопросы нам придется искать за пределами данных трех направлений. За последнее время антропологами (см. в особенности: [Barnett, 1940: 21-48; 1941: 160-171; 1942: 14-30; Gillin, 1948: 532-569; Hailowell, 1948:171-200; Kroeber, 1948: 344-444; Linton, 1936: 324-366;Opler, 1941:146-157]) было проведено много превосходных исследований факторов и процессов культурных изменений. В то время как наше мнение в основе своей совпадает с позициями вышеупомянутых авторов, общая теория культурных изменений не дает ответов на конкретные вопросы, касающиеся изменяющейся социальной структуры. В поиске ответов на эти вопросы исключительно полезными оказались социологические и лингвистические теории. Социолог Келлер [Keller, 1931: 78-251] показал, что культурное изменение представляет собой адаптивный процесс, осуществляемый во многом через массовое поведение по модели «проб и ошибок». При изучении этого процесса Самнер [Sumner, 1906:5-6] подметил существование «тенденции к систематичности», т.е. к интегрированию культурных элементов. Однако в отличие от антропологов-функционалистов Самнер полагает, что полная интеграция данных элементов достигается достаточно редко; правильнее скорее говорить именно о тенденции к достижению равновесного состояния, обычно прерываемой историческими событиями, порождающими тенденции к достижению новых равновесных состояний. Огберн ([Ogburn, 1922: 200-280]; см. также: [Ogburn, Nimkoff, 1940: 775-808]) предложил полезную гипотезу «культурного лага», анализируя разрыв, наблюдаемый между началом процесса адаптивного изменения и его завершением. Доллард [Miller, Dollard, 1941: 253-273] показал роль диффузии в этом процессе — она дает возможные решения культурных проблем, которые значительно проще позаимствовать у соседей, чем развивать самостоятельно методом проб и ошибок, и имеющих лучшие шансы быть успешными, чем альтернативные решения, ибо они уже были испытаны и оказались результативными в другом обществе со сходными условиями существования. Эти теории особенно хорошо применимы к эволюции социальной организации, поскольку она обычно двигается по траектории от одного приблизительно равновесного состояния к другому, а этот процесс редко включает в себя культурное заимство-

233

вание иначе, чем в виде механизма, облегчающего уже и так идущую внутреннюю реорганизацию.

При изучении процессов изменений в языке лингвисты столкнулись с феноменом, обозначаемым обычно как «языковой дрейф». По все еще недостаточно ясным причинам носители языка изменяют произношение, скажем, какой-нибудь согласной. Сопоставимые компенсаторные изменения затем происходят и с другими согласными, пока не достигается новое равновесное состояние, и. подобные изменения зачастую охватывают значительные территории, причем, по всей видимости, не через контакты. Впечатляющей иллюстрацией может служить знаменитый «закон Гримма» [Bloomfield,

1933: 347-350]. В протогерманских языках произошло изменение в произношении серии взрывных

согласных (в сравнении с более ранними индоевропейскими нормами, засвидетельствованными, например, в древнегреческом и латыни), в результате чего в германских языках произошла целая серия фонетических изменений: глухие взрывные согласные во многих позициях превратились во фрикативные, звонкие взрывные — в глухие взрывные, фрикативные — в звонкие взрывные. В верхнегерманских языках в дальнейшем произошел второй сдвиг в том же самом направлении: звонкие взрывные согласные трансформировались в глухие, фрикативные — в звонкие взрывные, а глухие взрывные — во фрикативные. Сравнение начальных согласных в числительных 2 и 3 в латинском, английском и немецком демонстрирует, что произошло: duo, two, zwei; tres, three, drei. Феномен лингвистического дрейфа демонстрирует многочисленные близкие параллели с эволюцией социальной организации, например, ограниченность возможных направлений изменения, тенденция к систематичности, сдвиги от одного состояния относительной равновесности к другому, компенсаторные внутренние перестройки, резистентность к любому диффузному влиянию, не соответствующему направленности внутренних сдвигов, примечательное отсутствие корреляции с одновременно происходящими изменениями культурных норм в технологии, экономике, отношениях собственности или политической организации. Как известно, формы и структуры языка составляют относительно независимую субсистему в рамках культурной системы в целом; они изменяются в соответствии с собственной логикой, реагируя на причинные факторы, трудно соотносимые с социальными событиями в рамках общей культурной системы. Настоящее исследование привело нас к выводу, что социальная организация представляет собой полунезависимую субсистему, сопоставимую во многих отношениях с языком и подобно языку характеризуемую своей собственной логикой развития. Однако это не такая закрытая система, поскольку она, очевидно, изменяется в ответ на внешние события, причем совершенно определенными путями. Тем не менее ее собственная структура выступает в качестве фильтра по отношению к внешним воздействиям.

234

Применив достойную восхищения комбинацию функционального и исторического методов, а также техники полевого исследования и обработки информации, Спер [Spoehr, 1947:176-178,197] проанализировал изменения в родственной структуре нескольких мускогских племен Юго-Востока США под воздействием контакта с европейской цивилизацией. Полученные им результаты подтверждают выводы настоящего исследования о том, что счет родства, формы семейных и родственных группирований, а также терминология родства под воздействием контактов с иными культурами меняются не в результате прямой диффузии инородных элементов; речь идет скорее о процессах внутренней перестройки, направленной на адаптацию к изменившимся внешним условиям существования. В период начала контактов с европейцами рассматриваемые племена имели систему терминов родства типа кроу. С изменением условий существования, вызвавших трансформацию семейной организации, система терминов родства испытала регулярную серию последовательных модификаций. Существенным здесь представляется то обстоятельство, что сходная серия изменений произошла независимо в нескольких племенах и секциях племен, отделенных друг от друга. Возможно, еще более существенно то, что конечным результатом всех этих изменений стало развитие номенклатуры родства гавайского типа, а вовсе не эскимосская терминология, представляющая собой другую основную билатеральную адаптацию. Поскольку цивилизованные белые поселенцы, контакт с которыми и инициировал эти изменения, имели номенклатуру родства эскимосского типа, аккультураци-онная реакция индейцев представляла собой не прямое заимствование, а внутреннюю реорганизацию, ведущую к альтернативному культурному решению.

Внешние факторы, инициирующие изменения в социальной структуре, должны быть такими, чтобы могли объяснять пространственное распределение форм социальной организации. Они должны быть в состоянии объяснить как различия между смежными или лингвистически родственными народами, так и сходство между не связанными между собой народами, обладающими принципиально разным генеральным типом культуры. Данные по 250 обществам нашей выборки подтверждают правильность позиции американских исторических антропологов в их споре с эволюционистами — действительно, не существует какой-либо неизбежной последовательности социальных форм; отсутствует также какое-либо строгое со-ответствие между конкретными типами брачного поселения или счета родства, или конкретными видами родственных групп или номенклатурами родства, с одной стороны, и уровнями культуры, типами экономики, политической организации и классовой структур — с другой. Но в других отношениях данные эти подтверждают и правильность позиции эволюционистов в их споре с несколькими шко-

235

лами исторической антропологии — действительно, параллелизм эволюции и самостоятельное изобретение социальных форм наблюдаются очень часто; любая структурная форма может развиться в любом месте, где имеются необходимые для этого развития условия. Объясняется это, по-видимому,

принципом ограниченности возможностей, про который уже упоминалось в предыдущей главе. В отличие от таких культурных категорий, как язык, технология, фольклор и ритуал, где возможности инновации практически безграничны, разные аспекты социальной организации допускают лишь очень небольшое число достаточно очевидных альтернативных вариаций (см.: [Murdock, 1945: 138-141]).

Мы не можем себе представить ни одного внешнего фактора (или группы факторов), способного привести к появлению сходных социальных форм в удаленных друг от друга разнообразных географических ареалах среди народов с принципиально разными уровнями культурного развития, позволяя одновременно появление принципиально разных форм социальной организации у народов, тесно связанных между собой исторически. Единственным разумным решением было бы признание того обстоятельства, что достаточно разные внешние влияния могут породить идентичный результат в эволюции социальной организации и что существуют несколько серий множественных факторов, способных привести к разным эволюционным результатам. Если это правильно (а наши данные однозначно подтверждают это), поиск источников социальных изменений должен быть перенесен с внешних факторов на саму социальную структуру. Мы должны найти некий аспект социальной организации, действующий в качестве фильтра, способный реагировать лишь ограниченным числом путей, но при этом каждый из них может быть реакцией на несколько различных внешних стимулов. В дополнение к этому подобная структурная черта должна быть особенно чувствительна к внешним влияниям и в то же самое время должна быть в состоянии трансформироваться таким образом, чтобы обеспечить адаптивные модификации других элементов системы.

Из нескольких основных аспектов социальной структуры слабее всего на внешние влияния реагирует терминология родства (если на них реагирует вообще). Как было показано в предыдущей главе, она детерминируется, прежде всего, формами семейных и родственных группирований. Типы счета происхождения и связанные с ними родственные группы также относительно слабо подвержены действию внешних сил. Имеются многочисленные свидетельства того, что они имеют тенденцию переживать надолго факторы, обусловившие их появление, о чем говорят, например, частое сохранение матрили-нейного счета родства при переходе к патрилокальному поселению и продолжение существования кровнородственных групп после исчезновения форм семьи и клановой организации, приводящих, по

236

всей видимости, к их развитию. Расширенные семьи и кланы, очевидно, зависят от типов брачного поселения; они развиваются только при наличии в обществе соответствующего типа и исчезают практически сразу после изменения типа локализации брачного поселения. С другой стороны, типы брака вполне могут изменяться под прямым воздействием внешних факторов. Они, например, достаточно восприимчивы к религиозным влияниям. Так, исламское предпочтение брака с дочерью брата отца привело к потере экзогамии патрисиба-ми и у кабабйш в Африке и у курдов в Азии, а христианство привело к переходу от полигинии к моногамии в целом ряде обществ нашей выборки. Однако влияние изменения форм брака на иные элементы социальной структуры обычно относительно невелико в сравнении с остальными внутренними изменениями, и ниже мы покажем, что формы брака в большей степени отражают влияние других элементов социальной организации, чем наоборот.

Один из аспектов социальной организации, особенно восприимчивый к внешним влияниям, — это локальность брачного поселения. Хотя несколько ранних антропологов (см.: [Tylor, 1889: 245-269; Vinogradoff, 1920:195;Westermarck, 1922: V. 1. 269-267]) и по крайней мере один теоретик нашего поколения [Titiev, 1943:511 -530] предполагали, что изменение локальности брачного поселения выступает в качестве стартовой точки почти всех значимых изменений социальной организации, установлению этого обстоятельства мы обязаны прежде всего Лоуи [Lowie, 1920: 70-76, 122-137, 157162, 166-185], также показавшему, как изменения в локализации брачного поселения могут нарушить равновесие относительно стабильной социальной системы и инициировать серию внутренних модификационных перестроек, ведущих к переходу системы в новое равновесное состояние. Вне всякого сомнения, это наиболее важный вклад в наше знание об эволюции социальной организации, сделанный каким-либо современным aнтропологом.

Именно в отношении локальности брачного поселения изменения в экономике, технологии, политической организации или религии производят в первую очередь модификацию структурных отношений родственных индивидов между собой, давая толчок последующим трансформациям форм семьи, кровнородственных и компромиссных родственных групп, а также номенклатур родства. Патрилокальное брачное поселение ведет к тому, что мужчина проводит всю свою жизнь в пространственной и социальной близости к патрилинейным родственникам отца. Матрилокальное поселение ассоциирует его с матрилинейными родственниками своей матери до брака и с матрилинейными родственниками своей жены после брака. Амбилокальное поселение приводит его в контакт с определенной группой билатеральных родственников и/или свойственников. Неолокальное

поселение изолирует его до брака в пределах его

237

семьи ориентации, а после — прокреации. Авункулокальное поселение ассоциирует его физически и социально с матрилинейными родственниками мужского пола и их семьями. При этих разных локализациях брачного поселения глубоко различаются не только его отношения с родителями, детьми и другими родственниками, но и с женой. Либо она, либо он могут оказаться изолированными от своих родственников, в то время как другой/другая оказывается окруженным и поддерживаемым симпатизирующими ему или ей родственниками, либо изолированными оказываются оба (а значит, и зависят они прежде всего друг от друга), либо в особых случаях среди своих родственников оказываются оба. При этих вариантах обстоятельства жизни индивида оказываются столь различными, что не должно вызывать никакого удивления то, что переход общества к новой локализации брачного поселения обычно ведет к далеко идущей внутренней перестройке всей социальной структуры.

Условия существования в любом обществе всегда претерпевают определенные изменения — иногда быстрые, а иногда и медленные — вследствие явлений естественного плана (например, засух или эпидемий), социальных событий (войн и революций), биологических влияний (роста плотности населения), внутренних адаптации (например, технических изобретений) и внешних контактов, способных стимулировать культурные заимствования. Многие изменения фундаментальных условий существования могут оказывать давление в сторону модификации существующего типа брачного поселения. Причинные факторы социальных изменений столь многообразны, а альтернатив брачного поселения так мало, что практически любое общество, на каком бы уровне развития культуры оно ни находилось и каковы бы ни были существующие формы социальной организации, может столкнуться с действием комбинации факторов, ведущей к развитию любого из возможных типов брачного поселения. Имеет смысл рассмотреть некоторые из условий, предрасполагающих общества любых уровней культурного развития к определенным типам локализации брачного поселения.

Развитию неолокального брачного поселения во всех обществах с иной локальностью, по всей видимости, благоприятствует любое влияние, имеющее тенденцию изолировать индивида и нуклеар- ную семью или подчеркивать их значение. Поскольку нуклеарная семья до некоторой степени теряет самостоятельность при полигинии, любой из факторов, способствующих развитию моногамии, будет также благоприятствовать переходу к неолокальности. Примерами таких факторов могут служить разделение труда между полами, в рамках которого результаты деятельности женщины и мужчины приблизительно равны между собой; всеобщая бедность, препятствующая приобретению дополнительных жен, или принятие религиозных либо этических систем (таких, как христианство), запрещающих

238

полигинию в принципе. Поскольку нуклеарная семья частично теряет свою самостоятельность в присутствии расширенных семей или кланов, любое влияние, препятствующее апрегированию больших групп родственников в одном месте, будет создавать условия, благоприятствующие развитию неолокального брачного поселения. Например, политическая эволюция от родовых к территориальногосударственным формам зачастую влекла за собой (в Африке, Азии и Европе) разложение родовой организации и ослабление унилиней-ных родственных связей. Индивидуализм в его различных проявлениях (например, частная собственность, индивидуальное предпринимательство в экономической сфере или личная свобода в выборе брачного партнера) облегчает создание независимых домохозяйств брачными партнерами. К сходным результатам могут привести перенаселенность либо другие факторы, стимулирующие миграцию отдельных индивидов: жизнь пионеров-первопоселенцев при освоении новых территорий, развитие торговли и промышленности или прогрессирующая урбанизация. Модификация правил наследования (например, замена примогенитуры разделом наследства среди родственников умершего) может также благоприятствовать переходу к не- олокальному поселению. Даже перемены в архитектуре могут сыграть свою роль (например, через замену больших общинных домов жилищем, подходящим для проживания отдельной семьи). Определенный набор достаточно разнородных факторов может благоприятствовать и переходу к амбилокальному брачному поселению. На относительно низком уровне развития культуры переход к бродячему образу жизни нестабильными локальными группами, по всей видимости, представляет собой наиболее сильный фактор развития амбилокальности. Семья может разбить палатку или возвести шалаш рядом с родственниками отца на одной стоянке и матери — на другой, а если они принадлежат к разным локальным группам, то могут жить то с одними, то с другими, переходя из локальной группы в иную. На более высоком уровне культурного развития, в условиях оседлого образа жизни важным дополнительным фактором оказывается приблизительное равенство статусов обоих полов, в особенности в том, что касается прав собственности и наследования имущества и привилегий. Там, где женщина владеет имуществом и наследует его на равных правах с мужчиной, обычным для

молодоженов бывает поселиться в доме брачного партнера, имеющего больше богатства или более высокий социальный статус (см.: [Frazer, 1910: V. 1. 72; Vinogradoff, 1920:195]). Дифференциация cra'iyca детей в соответствии с порядком их рождения и нормами примогенитуры вне зависимости от пола, по всей видимости, служит особо мощным фактором развития амбилокального брачного поселения. Так в Полинезии, где эти обычаи особенно распространены, перворожденный ребенок любого пола обычно оста-

239

ется в своей семье ориентации после заключения брака, а к брачному партнеру переселяется индивид с более низким статусом. Все, что ослабляет силу унилинейных связей, благоприятствует развитию амбилокального поселения (при условии, что родственные связи в целом не ослабевают). При этом обычно должны присутствовать и факторы, препятствующие развитию неолокального поселения, например большие или многосемейные жилища, коллективные, а не индивидуальные формы хозяйства, удерживающие вместе билатерально соединенные нуклеарные семьи.

Совсем другие факторы способствуют развитию матрило-кального поселения. Липперт [Lippert, 1931: 237] высказал крайне интересное предположение, согласно которому матрилокальное брачное поселение оказывается особенно вероятным там, где основные средства к существованию добываются женским трудом. Хозяйственная трансформация, особенно часто поднимающая женский вклад в экономику до уровня, превосходящего мужской, — это переход охотничье-собирательского общества к земледелию. Поскольку земледелием обычно занимаются женщины, матрилокаль-ность и матрилинейность чаще всего встречаются именно среди ранних (ручных, мотыжных) земледельцев [Lowie, 1920: 160]. Терн-валд [Thurnwald, 1932: 193-194] говорит об этом достаточно ясно. По его словам, среди билатеральных охотников-собирателей «сыновья наследуют от своих отцов орудия охоты; дочери — кухонную утварь и орудия собирательства от своих матерей. Когда женщины перешли от занятий собирательством к земледелию, количество их имущества выросло, и матрилинейное наследование стало более важным. Обладая в результате перехода к земледелию более стабильным, а зачастую и обильным источником пищи, чем мужчины, женщины увеличили свою социальную значимость, а их большая важность в вопросах собственности (в том числе и на детей) привела к широкому признанию матрилинейного счета родства».

Относительно высокий статус женщины, благоприятствующий амбилокальному поселению, также служит фактором развития матри-локальности. Но в то время как амбилокальному поселению способствует сравнительное равенство между женщиной и мужчиной в вопросах собственности и других прав, матрилокальности скорее благоприятствует наличие у женщины больших прав в том, что касается хозяйственных вопросов, в особенности собственности на основное условие производства — землю. Дополнительным фактором здесь становится отсутствие отношений собственности на такое движимое имущество, как скот, рабы и т.п.; в руках мужчин подобное имущество может подорвать значение собственности на землю и привести в действие фактор, подрывающий матрилокальность — полигинию. Относительная миролюбивость данного общества — еще один дополнительный фактор, ибо война поднимает значимость мужчин, а также

240

доставляет им дополнительных жен в виде захваченных на войне рабынь и добычу, также помогающую приобретать дополнительных жен. Еще одна важная предпосылка — относительно низкий уровень политической ш ггеграции, в особенности не выходящей за рамки локальной общины (как это наблюдается в Меланезии или среди индейцев пуэбло). Надобщинная политическая власть приносит ее носителям (практически это всегда мужчины) дополнительные влияние, собствен! юслъ и престиж, зачастую разрушающие матрилокальность.

Развитию патрилокальности, по всей видимости, способствуют любые изменения в культуре или условиях существования, заметно повышающие статус, значение и влияние мужчин относительно противоположного пола. Особенно значимой оказывается любая модификация в жизнеобеспечивающей экономике, в результате которой мужчины становятся основными производителями средств к существованию. «Природа хозяйственной деятельности не влияет на результат; важен лишь относительный вклад полов в экономику» [Lippert, 1931: 237]. Переход к скотоводческой экономике почти повсеместно приводил к патрилокальности брачного поселения [Hobhouse et al., 1915: 150-154]. Сходные результаты наблюдаются и тогда, когда не женщины, а мужчины начинают обрабатывать землю (зачастую вследствие перехода к пашенному земледелию) (см.: [Lowie, 1920: 194]). Даже среди охотников-собирателей можно столкнуться со сходными процессами, когда племя мигрирует в ареал с более обильными и стабильными охотничьими ресурсами, в результате чего их хозяйство начинает зависеть от охоты в большей степени, чем от собирательской деятельности женщин. По-видимому, именно это обстоятельство объясняет преобладание патрилокального поселения среди аборигенов Австралии. Примечательно, что кроу, отделившись в KOI ще доконтактного периода от

матрилокальных земледельцев хи-датса и перейдя к охоте на бизонов Великих Равнин, перешли к патрилокальности, хотя и сохранили свои матрисибы.

Полигиния оказывается относительно несовместимой с индивидуализмом при неолокальном и с высоким и независимым положением женщины при амбилокальном поселениях; она практически невозможна (кроме как в своей сороральной форме) при матрилокалыюм поселении. Однако она особо хорошо сочетается с патрилокалыюстью, при которой женщины оказываются изолированными от своих родственников и в тенденции оказываются в экономически и социально приниженном положении. Таким образом, все, что способствует развитию полигинии, благоприятствует появлению патрилокального поселения. Даже введение религиозной системы, санкционирующей полигинию, например ислама, может иметь тот же самый результат.

Особенно важно в этом отношении появление любых форм движимого имущества, которое может накапливаться в больших коли-

241

чествах мужчинами. При его наличии (скота, рабов, денег и иных ценностей) богатые мужчины могут предлагать калым родителям девушек, побуждая их, таким образом, с ними расстаться. Концентрация имущества в руках мужчин особенно облегчает переход к патрилинейному наследованию у народов, прежде придерживавшихся наследования матрилинейного, поскольку мужчины теперь обладают властью и средствами для реализации своих естественных предпочтений — передачи имущества своим сыновьям, а не детям сестры. Война, рабство и политическая интеграция стимулируют переход к патрилокальному поселению. Война увеличивает влияние мужчин, доставляет им пленных (а значит, патрилокальных) жен и добычу, позволяющую купить себе еще больше женщин. Рабство представляет собой механизм, посредством которого мужчины могут приобретать женщин, укрепляя тем самым патрилокальность брачного поселения. Политическая экспансия увеличивает власть и престиж мужчин, обычно приводя к развитию патрилинейного порядка престолонаследия; и то и другое благоприятствует переходу к патрилокальному брачному поселению.

Развитию матри-патрилокального поселения, представляющего собой лишь разновидность поселения патрилокального, способствуют те же самые факторы. То, что постоянному патрилокальному поселению предшествует начальный матрилокальный период, определяется обычно, по всей видимости, одним из двух следующих факторов. Первый — отработки за невесту, выступающие в качестве замены калыма либо как его дополнение. Второй — наличие договоренности между женихом и родителями невесты, согласно которой он может взять ее к себе только после окончательного внесения всей суммы калыма; до этого же момента ему приходится жить с молодой женой в доме ее родителей.

Особый интерес представляет собой авункулокальное поселение. Имеющиеся в нашем распоряжении данные совершенно определенно показывают, что оно не может развиться из неолокального, ам- билокального или патрилокального брачного поселения; появиться оно может лишь на основе предшествующего матрилокального поселения. Факторы, ведущие к трансформации матрилокального поселения в патрилокальное, могут привести и к развитию авункулокальнос-ти. При подобного рода обстоятельствах патрилокальность и матрилокальность оказываются непосредственными альтернативами друг другу. Обе локальности брака развиваются в обществах, сходных между собой во всех своих основных структурных характеристиках, кроме одной: в одних случаях счет родства патрилинеен, в других — матрилинеен. При обеих системах мужчины живут вместе со своими унилинейными родственниками мужского пола, в то время как их жены собираются из разных домохозяйств, и в тенденции оказываются изолированными от своих родственников. Преимущества, которые мужчины могут получить при патрилокальном поселении — полиги-

242

нию, рабов, богатство, политическую власть, военный престиж, — они вполне могут приобрести и при авункулокальном брачном поселении.

Единственная причина, по которой авункулокальное поселение оказывается более редким вариантом решения проблемы, создаваемой ростом влияния мужчин в матрилокальном обществе, — это несколько необычная перемена местожительства накануне или после брака, а именно требование, чтобы юноша покидал свой родительский дом и переселялся к брату своей матери. Там, где подобная перемена местожительства в обычае, например среди хайда (Британская Колумбия, Канада), лонгуда (Нигерия) и тробриандцев (Меланезия), любые влияния, иначе приводящие к патрилокальному поселению, в результате дают то, что мужчины приводят жен не в дом родителей мужа, а в дом дядей по матери, с которыми они живут.

К каким последствиям ведет переход к новой локальности брачного поселения? Во-первых, это сразу же начинает воздействовать на терминологию родства в соответствии с принципами, установленными в Теоремах 6-12, выведенных в предыдущей главе из Постулата 1. Однако поскольку сравнительная

сила воздействия локальности брачного поселения не очень велика, ожидаемые изменения в номенклатуре родства зачастую не происходят, пока не установится новый тип счета происхождения. Именно в комбинации с воздействием унилинейных родственных групп унилокальное поселение оказывает наиболее важное влияние.

Переход от неолокального к амбилокальному поселению (и наоборот) не представляет особых проблем. Оба типа поселения обычно сочетаются с билатеральным счетом родства, и трансформация одного в другой приводит просто к появлению другого типа билатеральной организации. Сдвиг в сторону неолокального поселения приводит к появлению изолированной нуклеарной семьи; переход к амбилокальности облегчает развитие билатеральных родственных групп и амбилокальных расширенных семей.

Переход к неолокальности от любой формы унилокального брачного поселения (матрилокальности, патрилокальности или авункулокалыюсти) разрушительно воздействует на существующие унилинейные родственные группирования. Особенно подвержена этому воздействию клановая организация. Даже если неолокальное поселение существуют в незначительном меньйшнстае случаев (а преобладающим остается унилокальное поселение), наблюдается тенденция к быстрому исчезновению кланов, оставляя после себя только нелокализованные линиджи и сибы. Унилокальные расширенные семьи распадаются почти так же быстро, сменяясь независимыми полигинными и моногамными семьями. Линиджи, сибы и родовые половины так быстро не распадаются, а если они функционально значимы, то могут пережить переход к неолокальности на очень долгое время. Тем не менее они неизбежно ослабевают и в тенденции рано

243

или поздно должны исчезнуть. Окончательным результатом перехода к неолокальному поселению, таким образом, оказывается всегда билатеральный счет родства. Современные европейские общества дают целый ряд исторических примеров подобного перехода.

Амбилокальное поселение оказывает на унилииейные институты сопоставимое, но менее разрушительное и более постепенное воздействие. Кланы могут сохраниться после перехода к амбилокальности в модифицированной билокальной форме, но на смену им может прийти и билатеральная родня. Унилокальные расширенные семьи легко трансформируются в амбилокальные и могут продолжать выполнять сходные функции. Линиджи, сибы и родовые половины, после того как поддерживающая их существование локальность брачного поселения исчезла, постепенно распадаются во многом подобно тому, как это происходит под влиянием неолокальности. В обоих случаях изменение локальности брачного поселения рано или поздно ведет к развитию билатеральное™. Для одного из африканских обществ нашей выборки, джукун (Северная Нигерия), в нашем распоряжении имеются прямые исторические данные о подобной трансформации. Изначально матрилинейные и матрило-кальные джукун под мощным влиянием патрилокальных фулани в качестве компромиссного решения перешли к амбилокалыюму поселению и билатеральному счету родства.

В то время как неолокальность и амбилокалы юсть безальтернативно ведут в конечном счете к утрате унилинейности, а переход к этим типам брачного поселения представляется единственным механизмом, посредством которого унилинейная родственная организация может быть разрушена, переход к унилокалыюму поселению в билатеральном обществе, хотя и способствует развитию соответствующего ему унилинейного счета происхождения, ни в коем случае не приводит к этому с неизбежностью. Как вскоре будет1 видно по табуляциям наших данных, как патрилокальное, так и матрилокальное брачное поселение очень часто встречается в билатеральных обществах. Хотя унилокальное брачное поселение и не ведет к неизбежному развитию унилинейности, мы хотели бы подчеркнуть, что в отличие от Лоуи [Lowie, 1920:159-160] мы считаем, чтоунилинейный счет родства может возникнуть только на основе унилокалыюго брачного поселения. Предлагаемый Лоуи альтернативный фактор — разделение труда между полами — не влияет на счет родства непосредственно, а только через воздействие на локальность брачного поселения, структурирующую родственников вдоль определенных линий. Если мы отрицаем в данном случае реальность действия факторов, предложенных эволюционистами, в особенности постулируемых ими незнания физического отцовства и невхождения отца в состав первобытной семьи, унилокальное брачное поселение остается единственным известным фактором, способным создать уело-

244

вия, в рамках которых могли бы развиться матрилинейные и патри-лилейные родственные группы. Унилокальное брачное поселение не создает линиджи или сибы напрямую. Оно лишь благоприятствует развитию расширенных семей и экзогамных демов с характерным для них унилинейным структурированием родственников, и функционирование каждой из этих форм социальной организации может повести к признанию существования и нелокализованных родственных групп. Матрилокальное или патрилокальное брачное поселение приводит к аггреги-рованию в

пространственной близости друг от друга группы унили-нейно связанных между собой родственников одного пола, вместе с их брачными партнерами. Местные условия могут благоприятствовать или пег развитию определенных видов социальных связей между членами подобного рода группы, объединяющих их в расширенную семью или локализованную родственную группу. Если подобные связи формируются и на их основе возникают расширенные семьи или иные резидентные родственные группы, появляется исключительно высокая вероятность развития в соответствующем обществе через какое-то время унилинейного счета происхождения. Как было показано в гл. 4, хавасупай и хула дают примеры переходных ступеней в развитии патрилинейного счета родства в изначально билатеральном обществе через влияние патрилокального брачного поселения, в одном случае посредством возникновения патрилокальных расширенных семей, а в другом — патридемов.

Матрисибы возникают совершенно аналогичным образом на основе матрилокалыюго брачного поселения через формирование матрилокалы 1ых расширенных семей (а иногда матридемов). Прекрасным примером может служить эволюция социальной организации обитателей острова Борнео (Калимантан); она показывает не только, что подобная трансформация может произойти вполне независимо от каких-либо внешних контактов, но и то, что она, по сути, отнюдь не неизбежный результат перехода к матрилокальному брачному поселению. Матрилокальность служит почти универсальной нормой на Борнео, однако, за единственным исключением, все племена этого острова билатеральны. Только представители сионгской ветви народа маанйан (южная часть Центрального Борнео), окруженной безродовыми э'п 1ическими группами с очень сходной культурой, развили унилинейный счет родства. На основе матрилокального брачно

го поселения они выработали систему настоящих матрисибов, каждый из которых обладает собственными церемониальным центром и коллективной гробницей (см.: [Mallinckrodt, 1927: 561- 564])80.

ко Автор хотел бы выразить спою признательность своему коллеге проф. Рэймон-ду Кеннеди за то, что он привлек его внимание к этому этнографическому факту (примеч. авт.).

245

Когда матрилокальное общество с полностью развившимися матрилинейными родственными группами сталкивается с комбинированным действием факторов, благоприятствующих патрилокальному поселению и достаточно сильных для того, чтобы вызвать изменение локальности брачного поселения, то возможны три различных решения этой проблемы, каждое из которых может быть проиллюстрировано на примере народов нашей выборки. Если местные обстоятельства позволяют юношам основывать новое домохозяйство вместе с их дядями по матери, произойдет переход скорее к авункулокальному, чем патрилокальному, поселению. В обществе сохраняются матрилинейные линиджи, сибы и родовые половины, а матрилокальные расширенные семьи и матрикланы исчезают либо трансформируются в авункулокальные расширенные семьи и авункукланы. Эта трансформация, по всей видимости, произошла в восьми обществах нашей выборки, два из которых расположены в Африке, четыре — в Северной Америке и два — в Океании.

Если местные условия не благоприятствуют авункулокальному поселению, матрилинейное общество под сильным патрилокальным культурным давлением, скорее всего, перейдет к патрилокальному поселению, сохраняя вместе с тем свои матрилинейные линиджи, сибы и родовые половины.

Матрикланы и матрилокальные расширенные семьи исчезают практически мгновенно, но матрилинейные родственные группы нелокализованного или кровнородственного типа сохраняются в течение больших промежутков времени при условии, что их функции не были ликвидированы при смене локальности брачного поселения. Поскольку патрилокальное поселение может разбросать членов одного матрисиба на значительной территории, он с необходимостью теряет свои локальные функции. Функция, сохраняющаяся лучше всего после изменения локальности брачного поселения, — это регулирование брака или экзогамии. Если исчезает и она, вместе с ней быстро исчезает и матрилинейность, а общество становится билатеральным (и вместе с тем патрилокальным). Однако если экзогамия сохраняется, то сохраняется и матрилинейный счет происхождения, несмотря на противоречащую ему локальность брачного поселения. Такая ситуация наблюдается в 14 обществах нашей выборки, 5 из которых расположены в Африке, 4 — в Северной Америке, а 5 — в Океании. Для некоторых из них, например для кроу (США, штат Монтана), в нашем распоряжении имеются значительные исторические данные, документирующие подобную трансформацию.

Общество этого типа, если матрилинейные родственные группы в нем экзогамны и сильно функциональны, может в последующем испытать любое из изменений, обычно следующее за переходом к патрилокальности билатерального общества, сохраняя, тем не менее матрилинейный счет родства. Например, в нем могут развиться патрилокальные расширенные семьи или оно может перейти к

246

локальной экзогамии и на этой основе в нем могут сформироваться настоящие патрилиниджи и патрисибы. Появление таким путем па-трилинейного счета родства без утраты более ранних матрилиней-ных родственных групп представляет собой нормальный процесс, посредством которого возникает двойной счет родства. 14 обществ нашей выборки, характеризующиеся двойным счетом родства, совершенно очевидно, прошли через подобную трансформацию; 9 из них расположены в Океании, 4 — в Африке, а 1 — в Евразии. В 3 других случаях подобную трансформацию также нельзя исключать. Если матрилинейное наследие включает в себя матриполовины, то обычно возникает феномен билинейных родственных групп или «брачных классов», как это наблюдается среди район (Новые Гебриды) и многих австралийских племен.

Здесь, между прочим, имеет смысл обратить внимание на существование и иного, значительно более редкого пути формирования двойного счета происхождения. Билатеральное общество с двумя системами норм наследования двух разных видов имущества может развить линиджи, соответствующие каждой из этих линий наследования. Так, у онтонг-джаванцев есть владеющие землей патрилиниджи и владеющие домами матрилиниджи, а двойной счет родства у пукапуканцев вполне может иметь сходное происхождеЛ-ние. Подобные случаи кажутся легко отличимыми от более обычного типа двойного счета происхождения тем, что унилинейные родственные группы представляют здесь собой линиджи, а не сибы, а также тем, что эти группы имеют тенденцию быть неэкзогамными.

Под очень сильным патрилокальным культурным давлением матрилокальное матрилинейное общество может не стать ни авун-кулокальным, ни патрилокально-матрилинейным, ни обществом с двойным счетом родства, а сразу трансформироваться в последовательно патрилокальное патрилинейное общество. Счет происхождения меняется вскоре после смены типа локальности брачного поселения. Контакт с выражение патрилинейными соседями, по-видимому, служит необходимой предпосылкой этой третьей альтернативы, ибо только присутствие уже готовой модели для заимствования может объяснить столь быстрый переход к новому типу счета происхождения. Однако даже при благоприятных условиях между отказом от ма-трилинейности и переходом к патрилинейности обычно вклинивается, пускай даже краткий, переходный период билатеральности.

Хотя он и относительно редок, реальность подобного типа перехода подтверждается надежными историческими свидетельствами по двум африканским обществам нашей выборки. Хенга (Ньясаленд81) были матрилинейными и матрилокальными вплоть до относительно недавнего времени; известно, что они перешли к пат-

81 Современное Малави. —А.К.

247

рилокальности и патрилинейности приблизительно в одно и то же время в результате вторжений патрилинейных нгони. В результате сходного рода давления бена сначала перешли к патрилокальности, а затем их матрисибы трансформировались в патрисибы, причем процесс этот завершился только в самые последние годы. В подобном случае, однако, существование института билатеральной родни заставляет предполагать наличие в этом процессе по крайней мере краткого промежуточного билатерального периода. В некоторых других обществах нашей выборки сопоставимая трансформация угадывается на основании структурных данных, например сохранения особых случаев матрилинейного наследования или авункуло-кального поселения в остальных отношениях совершенно патрили-нейном патрилокальном контексте.

Механизмы подобной трансформации не могут быть полностью поняты без учета одного фундаментального различия между матрилинейной и патрилинейной организациями. Это различие связано с универсальными характеристиками разделения труда между полами. Исследование распределения видов хозяйственной деятельности между полами в 224 культурах мира [Murdock,

1937a: 551-553] показало, что в 75% обществ, по которым в нашем распоряжении имеется необходимая информация, женщины занимаются размалыванием зерна, приносят воду, готовят пищу, собирают топливо и растительные продукты, производят и чинят одежду, заготавливают впрок мясо и рыбу, занимаются керамическим производством, ткачеством, изготовлением циновок и корзин. Нетрудно заметить, что большую часть из этих задач можно выполнять, находясь в доме или непосредственной близости от него, и ни одна из них не требует хорошего знания занимаемой данным обществом территории. Однако хозяйственные занятия мужчин в более чем 75% обществ выборки включают в себя следующее: скотоводство (84%), рыбную ловлю (86%), лесозаготовку (92%), установку силков и ловушек (95%), добычу полезных ископаемых и ломку камня (95%), охоту на наземных (98%) и морских млекопитающих (99%). Все эти виды хозяйственной деятельности, как и характерное для мужчин занятие — война, — заставляют их систематически удаляться от дома на большие расстояния и требуют глубоких знаний окрестностей локальных общин и мест расположения всех соответствующих ресурсов.

Из перечисленных характеристик разделения труда между полами вытекает, что перемена места

жительства после заключения брака, если подразумевает переход из одной общины в другую, создает для мужчин больше проблем, чем для женщин. Женщина может перейти жить к мужу в другую общину и продолжать без особых затруднений выполнять все работы, которым она обучилась с раннего детства. Но мужчина, переходящий жить в другую общину, в рамках матрилокального брака должен освоить совершенно новую

248

среду Знания, приобретенные им в детском и подростковом возрасте, касающиеся расположения троп и ориентиров, запасов полезных ископаемых, мест заготовки наиболее качественной древесины, охотничьих угодий, наиболее качественных пастбищ и рыбных мест, оказываются практически бесполезными, и ему нужно с большим трудом теперь добывать их на новом месте. Эти обстоятельства препятствуют переселению мужчин из одной общины в другую при заключении брака, но не оказывают подобного влияния в женском случае. Сами по себе они не делают матрилокальное поселение невозможным, но создают некоторые ограничения, отсутствующие в случае патрилокального поселения.

Там, где брачное поселение матрилокально, мужчины после брака крайне редко переселяются в другую общину. Обычно он просто забирает свои вещи из родительского дома и переселяется, так сказать, на другую сторону улицы в ту часть деревни, где живет его жена со своими родственниками. Только относительно трех из 25 ма-трилокальных матрилинейных обществ нашей выборки имеются данные, что мужчина обычно переселяется в другую общину после заключения брака, и при этом в одном из данных случаев, среди до-буанцев, он обычно проводит половину жизни в своей деревне, и только другую — в деревне жены. В двух других исключительных случаях, среди веддов (Цейлон) и яруро (Венесуэла), община представляет собой бродячую локальную группу; а в подобных условиях причины, обычно препятствующие переселению мужчины из своей общины, не действуют. Более того, два билатеральных общества, ара-пахо и чейенны, характеризующиеся матрилокальным поселением и тенденцией к локальной экзогамии, также организованы в бродячие локальные группы. Таким образом, применительно к оседлым общинам можно говорить о почти универсальном сочетании матрило-калы гости с локальной эндогамией. Поскольку сопоставимые причины, препятствующие женщине переселиться в другую общину после заключения брака, можно найти редко, подобное переселение служит нормой в заметном большинстве патрилокальных патрилиней-пых обществ нашей выборки (см. табл. 2 в гл. 1).

Одним из результатов этого различия между полами в отношении переселения из своей общины после заключения брака становится трансформация всей общины в патриклан, что является феноменом вполне реальным и распространенным. Уже упоминавшийся выше случай хула, например, показывает как патридем может развиться в патрилокальную клановую общину. Однако трансформация всей общины в матриклан может, по всей видимости, произойти только, если она представляет собой бродячую локальную группу. Еще более важным результатом становятся разные траектории эволюции многоклаповых общин после окончательного утверждения в них па-трилинейного или матрилинейного счета родства и экзогамии.

249

По мере роста общины, состоящей из нескольких патрикла-нов, увеличение населения на фоне относительно стабильного объема доступных ресурсов приводит к миграции части обитателей на новые места обитания. Сегментация общины при этом, скорее всего, произойдет вдоль существующих линий, делящих общину на кланы, поэтому группа переселенцев будет представлять собой один из кланов или несколько целых кланов этой общины. После нескольких таких сегментаций как материнская деревня, так и каждая из ее дочерних общин будет в тенденции состоять из одного клана. Это объясняет, почему среди 75 обществ нашей выборки, имеющих патрикланы, 45 состоят из клановых общин и только в 27 общины делятся на клановые сегменты. Полученное распределение резко отличается от того, что наблюдается для матрикланов.

В матрилинейном матрилокальном обществе сегментация не может привести к появлению однородовых общин, ибо это требовало бы от всех мужчин покидать свои общины при заключении брака. Два мат-риклана составляют здесь абсолютный минимум, дальше которого процесс сегментации зайти не может. Любая последующая группа переселенцев должна состоять из представителей обеих родственных групп, с тем, чтобы мужчины, как в материнской, так и в дочерней общине могли бы соблюдать правила экзогамии и матрилокально жениться, не покидая деревни, чью территорию и ресурсы они так хорошо знают.

Между прочим, именно таким путем, как правило, и формируются матрилинейные родовые половины. Конечным результатом серии сегментаций в этом случае оказывается система из материнской и дочерних общин, и при этом каждая из этих общин состоит из общих для всей системы представителей двух сибов. Если экзогамность сибов сохраняется, изначальные сибы автоматически превращаются в

матриполовины. Это также объясняет, почему матриполовины встречаются настолько чаще патриполовин, несмотря на то, что в целом па-трилинейные группы распространены несравненно больше матрили-нейных. Например, в нашей выборке только 17 из 124 патрилинейных обществ имеют патриполовины, в то время как они встречаются в 24 из 69 матрилинейных обществ. Это различие окажется еще большим, если мы учтем только родовые половины, демонстрирующие хотя бы тенденцию к экзогамности. Экзогамные матриполовины встречаются в 19 обществах, экзогамные патриполовины — только в 9, и 4 из них — это народы с двойным счетом происхождения, у которых более ранние матриполовины, по всей видимости, служили в качестве модели, по которой были сформированы патриполовины.

Теперь настала пора детально рассмотреть механизмы, посредством которых происходит переход от матрилинейности к пат-рилинейности. Для целей демонстрации их действия представим небольшое матрилинейное матрилокальное поселение, состоящее из двух матрикланов, каждый из которых локализован в определенной

250

часги деревни: по одну сторону главной деревенской улицы находятся домохозяйства одного клана, а по другую — второго. До момента патрилинейной трансформации мужчина после заключения брака просто переселяется на другую сторону главной деревенской улицы, поселяясь в домохозяйстве своей жены. Он продолжает все свои хозяйственные занятия на все той же территории, что и до свадьбы, хотя его ближайшие родственники живут в буквальном смысле через дорогу и он их может в любое время навещать, как и продолжать осуществлять с ними хозяйственную кооперацию способами, к которым он привык, будучи юношей.

Теперь представим, что в данном социуме начал действовать некий фактор патрилокальности — например, появление скота, рабов или денег в той или иной форме в комбинации с развитием представления о том, что престиж мужчины может быть поднят посредством полигинии. В подобном контексте один мужчина за другим, скапли-цая достаточно богатства, будет убеждать остальных позволить дочерям переселиться в его дом в обмен на выплату калыма, и один за другим мужчины начнут оставлять часть своего имущества в наследство сыну, а не сыновьям своих сестер. Таким образом, постепенно будут укрепляться связи эго с патрилинейными родственниками, в то время как важность его связей с матрилинейными родственниками будет уменьшаться. Межличностные отношения в этом случае переструктурируются постепенно и естественно, без какого-либо напряжения.

Практически еще до того, как население деревни осознает, что произошло что-то значимое, они обнаружат, что дома по одну сторону улицы населены теперь патрилинейно связанными мужчинами с их женами и детьми и что сходная семейно-родовая группа обитает по дру !ую сторону этой улицы. Патрилокальное брачное поселение уже стало нормой, патрилинейное наследование рассматривается как вполне законное, а прежние матрикланы превратились в нарождающиеся патрикланы. В такой ситуации все готово для формирования патрилинейного счета происхождения, и это может произойти очень быстро, если по соседству имеются патрилиней-ные общества, способные выступить в качестве модели. Если в ходе этого процесса полностью исчезнет матрилинейный счет происхождения, на выходе мы можем получить полную патрилинейность, развившуюся из изначальной матрилинейности через несколько естественных и практически незаметных фаз.

Резкой противоположностью этому выступает типичная пат-рилокальная патрилинейная община, оказавшаяся под воздействием матрилокальных факторов. Представим себе патрилокальную клановую общину, ближайшими соседями которой являются два аналогичных поселения, расположенных от нее на расстоянии 6-8 миль: одно — вниз по течению, по другую сторону реки, а второе — по другую сторону горы, в соседней долине. Матери и жены мужчин нашей об-

251

щины происходят из одной либо из другой соседних деревень. Если в подобного рода контексте начинают действовать матрилокальные факторы, то невозможно представить себе какой-либо легкой постепенной трансформации. Мужчина не может серьезно укрепить связи с матрилинейными родственниками, ведь они живут за несколько миль от него; не может он ослабить связи и со своими патрилиней-ными родственниками, ведь с ними он взаимодействует ежедневно. Трудно представить себе какой-либо реальный мотив, способный заставить его завещать свое имущество проживающим в другой деревне сыновьям сестры, лишив наследства собственных сыновей, проживающих с ним в его доме. Если он захочет жить вместе с родственниками жены, ему придется переселиться в другую деревню, в природную среду, где все накопленные им соответствующие знания окажутся ни к чему. К тому же ему придется отказаться от любых мыслей о полигинном браке. В общем, в подобном контексте препятствия матрилскальному поселению оказываются непреодолимыми.

Если тем не менее непреодолимыми оказываются матрилокальные факторы, возможными оказываются два, и только, решения. Во-первых, все большее количество мужчин может решиться на то, чтобы, не

смотря на все связанные с этим трудности, переселиться все-таки в другую деревню, чтобы жить в ней вместе с выросшей там женой. Но это, собственно говоря, скорее начало сдвига к амбилокальному поселению; это служит началом серии социальных изменений, аналогичных ведущим к трансформации патрилинейности в билатеральность. Другая альтернатива — отказ от локальной экзогамии и женитьба на женщинах из собственной деревни. Если подобная практика становится обычной, отношения запутываются, сибы распадаются, теряя резидентную и экзогамную поддержку, а деревня превращается в эндогамный дем с амбило-кальным, а через какое-то время, возможно, и матрилокальным поселением. Таким образом, прямой переход к матрилинейности совершенно невозможен для типичного патрилинейного общества, т.е. общества, где сформировались патриклановые общины.

В меньшинстве патрилокальных патрилинейных обществ, имеющих только патрилокальные расширенные семьи или клановые сегменты или где по тем или иным причинам исчезли все локализованные группирования родственников, переходу к матрилокальности все равно будет препятствовать полигиния. Единственными формами брака, сочетающимися с матрилокальным брачным поселением, являются моногамия, полиандрия и исключительно сороральная полигиния. Однако подобные формы брака встречаются лишь в 18 из 97 патрилокаль-но-патрилинейных обществ нашей выборки; для 64 характерна общая полигиния несорорального или смешанного типа, в то время как в 15 других речь идет об ограниченной сороральной полигинии. Чтобы такое общество стало матрилокальным, мужчины должны полностью отказаться от многоженства, если только речь не идет о сороральной

252

полигинии. Они должны также свыкнуться с другими социальными потерями; например, свобода, которой они будут обладать в домах жен, среди своих свойственников, будет, скорее всего, меньше той, что была у них в собственных домах. Эти факторы делают крайне маловероятным (даже при отсутствии патриклановых общин и очень сильном давлении матрилокальных факторов) то, что более чем некоторая часть мужчин сразу же начнет переселяться после заключения брака в семьи жен. Но если лишь часть мужчин делает это, то речь идет об амбило-кальном, а не матрилокальном поселении; в подобном контексте уни-линейные институты начнут распадаться и произойдет переход к билатеральному, а не матрилинейному счету родства.

Итак, под матрилокальным давлением патрилинейные общества могут стать билатеральными, и только потом в них, возможно, со временем можег развиться матрилинейность. Они не могут, однако, непосредственно перейти к матрилинейности. Конечно же, исключения здесь теоретически возможны, но произойти они могут только при крайне маловероятном сочетании факторов и условий. Но если даже прямой переход от патрилинейности к матрилинейности где-то и наблюдался (а ведь еще надо показать, что такое наблюдалось в реальное™, поскольку, напомним, ни одного такого рода факта до сих пор не известно), то в любом случае к настоящему времени вполне очевидно то, что подобные трансформации если и случаются вообще, то столь редки, что их вполне можно игнорировать в любой общей гипотезе об эволюции социальной организации.

Часто отмечается, что во многих частях мира патрилинейные и матрилинейные народы обитают бок о бок друг с другом в достаточно ограниченных ареалах, и имеются безошибочные свидетельства, что исторически они были друг с другом связаны (см.: [Kroeber, 1942: 210]). К настоящему моменту должно быть понятно, что где бы ни наблюдалась такого рода ситуация, и если между структурами двух типов действительно имеется генетическая связь, то можно утверждать однозначно, что именно патрилинейные общества развились здесь из матрилинейных и не наоборот. По-видимому, правильно и то, что во всех обществах с полностью развитой системой двойного счета происхождения, матрилинейные родственные группы появились раньше, а патрилинейные — представляют собой результат более позднего развития82. Эти обобщения, конечно, ни в коем случае не должны рассматриваться в качестве аргументов в пользу эволюционистской теории изначальной универсальной мат-рилипейности. Наоборот, поскольку предки практически всех этнических групп, доживших до настоящего времени, должны были иск- Эмено поэтому скорее всего не прав, когда он предполагает прямо противоположную эволюционную последовательность для года [Emeneau, 1941: 173-175] (Щжмеч. авт.).

253

пытать на протяжении человеческой истории большое число трансформаций своей социальной организации, то, что последняя трансформация в данной серии социальных изменений представляла собой переход от матрилинейности к патрилинейности или двойному счету происхождения, ни в коем случае не означает, что вся эта серия начиналась именно с матрилинейности.

Гипотеза об эволюции социальной организации, предлагаемая в этой главе, не делает каких бы то ни было допущений об изначальной социальной организации человечества. Мы исходим только из того,

что число направлений социальной эволюции в каждом данном случае ограничено. Из одного типа социальной организации может развиться непосредственно только некоторое число других, хотя тип социальной организации может в конечном счете трансформироваться в любой другой через достаточное число последовательных изменений. Например, патрилинейные общества могут развить мат-рилинейные институты через промежуточные билатеральные формы. Мы полагаем, что эта гипотеза в наиболее важных своих аспектах хорошо согласуется с фундаментальными установками Боаса и его последователей, и она вполне могла бы быть развита и ими самими, если бы они не пошли по ложному следу, пытаясь атаковать построения эволюционистов, переворачивая их с ног на голову. Отвергая эволюционистский постулат об универсально изначальной матрилинейности, необходимо отвергнуть и гипотезу Лоуи [Lowie, 1920:146-157], утверждавшего, что унилинейности повсеместно предшествовала билатеральность. Конечно же, необходимо признать изначальность семейной организации, возникшей еще до появления человека и его культуры. Из этого, однако, ни в коем случае не вытекает, что билатеральность древнее унилинейности. Все типы счета происхождения являются культурными адаптациями, и ни один из них не существовал до возникновения человеческой культуры. Как показал Риверс, все они представляют собой коллективное признание принципа, в соответствии с которым индивиды аффилиируются с конкретными группами родственников.

Насколько нам известно, отсутствуют какие-либо данные, показывающие, что первая человеческая группа, развившая собственно человеческую культуру, выработала себе норму, и в соответствии с ней более дальние родственники обоих родителей игнорировались при определении родственной группы, к которой должен принадлежать новорожденный ребенок, а вместо этого такая группа не оказывалась состоящей из родственников отца либо матери при игнорировании родственников одного из родителей. Это эмпирический вопрос, и пока мы не получим научных данных, априорное его решение представляется совершенно невозможным.

Предлагаемая гипотеза об эволюции социальной организации будет проиллюстрирована при помощи классифицирования 250 обществ нашей выборки на 11 основных типах социальной организа-

254

ции, каждый из которых в свою очередь имеет по несколько подтипов. Правильность данной классификации и выводов, касающихся возможностей перехода от одного типа или подтипа к другому, не может быть верифицирована ни одним из известных автору статистических методов, поскольку гипотеза основана на неразрывно переплетенных между собой синхронных и диахронных принципах. Тем не менее мы просуммировали все релевантные данные в виде таблиц по нескольким социальным типам, и верификация гипотезы должна основываться на сгепени, в какой действительные данные, представленные в виде табуляций, соответствуют теоретическим ожиданиям. Мы полагаем, что приблизительно из 2500 отдельных единиц информации, представленных в таблицах, едва ли наберется и десяток такого рода единиц, которые наша теория не может адекватно объяснить, но читатель до;1жен, конечно, выбирать свое решение самостоятельно.

Поскольку обработанные нами этнографические описания не всегда содержат точную информацию по многим конкретным позициям, автору при решении о классифицировании тех или иных социальных характеристик зачастую приходилось делать собственные умозаключения на основании косвенных данных. Делая это, он искренне пытался избежать влияния его собственных теоретических взглядов на классификацию; подчеркнем, что для 220 обществ классификация характеристик была закончена еще до формулирования самой теория. Умозаключения делались только, если они казались действительно вытекающими из наличных косвенных данных. Если они казались сомнительными, мы ставили в таблице знак отсутствия информации (.). В качестве примера сделанного нами по косвенным данным умозаключения можно привести классифицирование локальности брачного поселения у эйаков (Аляска) как авункулокального. Это показалось нам обоснованным ввиду того, что работавшие среди эйаков этнографы не знали категории «авункулокальное поселение» и поэтому уделяли много места противоречащим друг другу утверждениям информантов по поводу матрилокальности или патрилокальности поселения. Поскольку подобная путаница очень типична для очевидно авункулокальных обществ, а авункулокальное поселение достаточно распространено в рассматриваемом регионе (оно встречается, например, у тлинкитов), казалось правдоподобным, что эта локальность брачного поселения распространена и у эйаков. Дальнейшие полевые исследования этнографов или более тщательный анализ, конечно же, внесут конкретные исправления в наши данные, но не кажется правдоподобным, что они смогут существенно повлиять на теоретические выводы, сделанные на основании полученных данных.

Необходимо подчеркнуть, что наша гипотеза динамическая. Она касается исключительно эволюции или культурных изменений, а не функционирования культурных систем. Любой компетентный критик сможет указать на конкретные случаи, когда подтипы одного мегатипа

248. социальной организации создают принципиально разные условия социального существования индивидов, живущих в рамках соответствующих культурных систем, или когда подтипы разных мегатипов функционально неразличимы с точки зрения социальных условий, задаваемых для конкретных носителей культуры. Главное, что мы утверждаем относительно данной классификации, — то, что она позволяет представить себе (в той мере, в какой нам удалось этого добиться) все основные возможности изменения социальной структуры, их порядок и последовательность, и все их основные ограничения. Классификация может рассматриваться как своего рода лабиринт, в котором общество может начать движение в одной точке и дойти до любой другой точки, но только ограниченным набором возможных путей. Необходимо самым настоятельным образом подчеркнуть, что мы не пытаемся установить какую-либо одну последовательность форм или даже серию альтернативных последовательностей для всей человеческой истории.

Еще до представления классификации типов и табуляции данных целесообразно суммировать содержание общей гипотезы максимально лаконично. Исходя из установленных в настоящей главе отношений между локальностью брачного поселения и счетом происхождения, а также детерминации ими обоими терминологии родства, продемонстрированной теоремами, выведенными из Постулата 1 (см. предыдущую главу), можно сделать следующие выводы о нормальном порядке изменения фундаментальных элементов социальной организации:

1. Когда сравнительно устойчивая равновесная социальная система изменяется, это изменение обычно начинается с модификации локальности брачного поселения.
2. Появление, исчезновение или изменение формы расширенных семей и кланов обычно следуют непосредственно за изменением локальности брачного поселения и всегда в соответствии с ним.
3. Развитие, исчезновение или изменение формы кровнородственных групп, в особенности родни, линиджей и сибов, обычно следуют за изменением локализованных аггрегаций родственников и всегда происходят в соответствии с ним.
4. Адаптивные изменения терминологии родства начинаются уже в фазах 1 и 2 (в соответствии с теоремами Постулата 1), однако зачастую они не получают завершения вплоть до формирования нового типа счета происхождения; иногда это даже происходит через заметное время, так что в течение некоторого времени они могут отражать предшествующую форму социальной организации.
5. В любой момент времени, пока общество меняется по фазам вышеописанной последовательности, исторические и культурные влияния, возникшие за пределами системы социальной органи-

256

зации, могут начать толкать общество в сторону перехода к новой локальности брачного поселения, инициировав, таким образом, новую серию последовательных социальных изменений, способную в условиях быстрых общекультурных изменений, таким образом, иногда накладываться на предыдущую серию.

Нетрудно заметить, что в нашей гипотезе мы не отвели роли в процессе социальной эволюции таким факторам, как обычаи предпочтительных брачных союзов. Как было продемонстрировано в предыдущей главе, мы признаем реальность их, но рассматриваем как определенно иторич! ibie и i ie считаем, что они сколько-нибудь значимо влияют на взаимодействие факторов, принимаемых в расчет в нашей гипотезе.

Система классификации выводится из этой теории. Поскольку серия изменений считается завершенной после того, как произошла адаптивная модификация терминов родства, типы номенклатур родства были выбраны в качестве одной из первичных основ классификации. Так как предполагается, что серия изменений начинается с модификации локальности брачного поселения, несколько типов поселения были выбраны в качестве основных критериев выделения подтипов. Типы счета происхождения, хотя изменение их и занимает промежуточное положение в последовательности трансформаций, функционально представляют собой сердце и ядро всей проблемы, поэтому три основных их вида (билатеральный, патрилинейный и матрилинейный) были использованыЛ комбинации с терминологией родсгва для выделения первичных типов социальной структуры.

Выбор адекватной терминологии для классификации не был легким. Предложенная Лоуи классификация на линейный, генерационный, бифуркативно-сливающий и бифуркативно-коллатераль- ный типы обладает определенными достоинствами и будет нами использована в последующих табуляциях применительно к терминам родсгва для теток и племянниц. Однако применительно к поколению эго эта классификация придает слишком много значения терминам для ортокузенов и не учитывает того, называются ли кросс-кузены с отцовской и материнской стороны одним термином или разными, классифицируются ли они с авункулярными родственниками или с племянниками и племянницами, хотя известно, что факты эти имеют большую диагностическую значимость.

В конечном счете для определения типов номенклатур родства нами были выбраны термины для кросс-кузенов в их соотношении с терминами для сиблингов, ортокузенов, авункулярных родственни-

ков, а также племянников и племянниц. Они имеют то преимущество, что отражают достаточно полно обозначения родственников поколе-11 ия эго, а ведь ими шо с ними индивид в любом обществе в тенденции имеет1 наиболее прочные и продолжительные отношения, кроме того, они отражают обозначения именно тех родственниц, которых боль-

257

шинство обществ наиболее сильно табуирует в качестве сексуальных и брачных партнеров, либо, наоборот, рассматривает брак с ними в качестве предпочтительного. Более того, терминология родства для кросс-кузенов уже была с большим успехом использована Спиром [Spier, 1925: 69-88] в качестве основного критерия типологизации, поскольку представляется наиболее удачной из всех предложенных к настоящему времени классификаций номенклатур родства.

Всего используемых нами типов номенклатур родства шесть. Четыре из них — кроу, эскимосский, ирокезский и омаха — уже устоялись в научной литературе, и они достаточно точно соответствуют тому, что этими названиями обозначает Спир. Для обозначения пятого типа, охватывающего салишский, акомский и маккензийский типы Спира, а частично и юманский, мы выбрали название «гавайский», что также имеет некоторые прецеденты в научной литературе. Шестой, и последний, тип был обозначен как «суданский» по ареалу, где он наиболее распространен. Он не представлен в системе Спира, и действительно не встречается ни у одного из 70 североамериканских племен нашей выборки. Эти шесть типов, выделенных нами из-за ограниченности нашей сводки данных исключительно по терминам, используемым эго-мужчиной для обозначения своих родственниц, могут быть определены следующим образом.

Эскимосский — «дочь сестры отца» и «дочь брата матери» обозначаются теми же терминами, что и ортокузины, но терминологически дифференцированы от родных сестер. Термин для обозначения обеих кросс-кузин обычно, но не всегда, один и тот же.

Гавайский — все кросс- и ортокузины обозначаются при помощи одного термина, тождественного используемому для обозначения родных сестер.

Ирокезский — «дочь сестры отца» и «дочь брата матери» обозначаются при помощи одного и того же термина, но терминологически дифференцируются как от ортокузин, так и от родных сестер; ортокузины обычно, но не всегда обозначаются при помощи того же самого термина, что используется для обозначения сестер.

Суданский — «дочь сестры отца» и «дочь брата матери» обозначаются при помощи разных терминов и терминологически дифференцируются также от сестер, ортокузин, теток и племянниц; обычно, но не всегда, ассоциированны с описательной (дескриптивной) системой терминов.

Омаха — «дочь сестры отца» и «дочь брата матери» обозначаются при помощи разных терминов и терминологически дифференцированы от сестер и ортокузин, но «дочь сестры отца» терминологически классифицируется вместе с «дочерью сестры» и/или «дочь брата матери» обозначается тем же термином, что и «сестра матери».

258

Кроу — «дочь сестры отца» и «дочь брата матери» обозначаются при помощи разных терминов и терминологически дифференцируются от сестер и ортокузин, но «дочь сестры отца» терминологически классифицируется вместе с «сестрой отца» и/или «дочь брата матери» обозначается тем же термином, что и «дочь брата».

В результате нашего исследования было выделено одиннадцать основных типов социальной организации. Шести из них мы дали названия по названиям номенклатур родства, обычно характерных для обществ этих типов. Пяти другим, так как они отличаются от первых шеста типов по счегу происхождения, хотя и имеют те же номенклатуры родства, мы дали другие названия: дакота, фокс, гвинейский, нанкансский и юманский. Дакота соответствует общепринятому употреблению. Название «юманский» выведено из предложенного Спиром обозначения системы терминов родства; общества этого типа не включают в себя культуры с унилинейным счетом родства и неирокезской номенклатурой родства для кузенов. Другие названия — новые и выбраны по названиям племен и ареалов с соответствующим типом социальной организации. В табл. 60 содержится список одиннадцати основных типов социальной структуры вместе с соответствующими им типами счета происхождения и типами кузенной терминологии.

ТАБЛИЦА 60

3. Юманский

билатеральный

ирокезская

билатеральный,

патрилинейный

П. Кроу              матрилинейный, двойной              кроу, омаха, суданская

Эскимосский и гавайский — два распространенных стабильных типа билатеральной организации. Юманский и фокс — переходные типы; соответствующие общества также обычно билатеральны. Гвинейские и нанкансские общества характеризуются нарождающимися унилинейными структурами, соответственно патри- и матрилинейны-

259

ми. Дакота и омаха — это стабильные патрилинейные типы, им соответствуют ирокезский и кроу типы для структур с матрилинейным и двойным счетом происхождения. Суданский — особый патрилиней-ный тип, характеризующийся дескриптивной терминологией родства либо переходный от дакота к омаха.

Для каждого из первичных типов подтип выделяется для каждой вариации в локальности брачного поселения и счета происхождения. Подтип, из которого развиваются остальные, обозначается как нормальный (для юманского и фокс типов так назван наиболее распространенный подтип). Остальные обозначаются при помощи префиксов, указывающих на девиантную локальность брачного поселения, например патри-эскимосский, матри-гавайский, би-дакота, нео-омаха или авунку-кроу, либо атипический способ счета происхождения, например патри-фокс или дуо- ирокезский. Подтипы переходных юманского и фокс типов имеют лишь описательный смысл, но подтипы других типов ранжированы нами в диахронно-эволюци-онной последовательности. Однако если подтипы разных типов имеют одинаковые локальность брачного поселения и счет происхождения, функциональное сходство объединяет их в большей степени, чем это наблюдается по отношению к подтипам одного типа83.