В.В. Алексеев РУССКАЯ ИДЕЯ: ОТ МЕССИАНИЗМА К ПРАГМАТИЗМУ

Высшим проявлением идентичности народа является его национальная идея, которая «выступает как система социальных стратегий и тактик определения положения общества в историческом времени и пространстве, как единство самоопределения нации в контексте различия с другими системами социокультурных ценностей»1.

В традиционном обществе идентичность обеспечивается соответствием жизнедеятельности социума идеально-нормативным образцам. В индустриальном - социальная реальность начинает раскалываться, а в постиндустриальном происходит смешение различных типов идентичности, что приводит к размытости самоидентификации, отсюда трудность формулирования современной национальной идеи. Однако глобализация вызывает ответную реакцию в виде роста этнокультурного национализма и подталкивает народы к защите своих национальных ценностей. Обостряется потребность в четком определении миссии нации на современном этапе. Поэтому перед Россией стоит задача преодоления незавершенности цивилизационной идентичности и формулирования новой национальной идеи2.

Именно в нынешней критической ситуации ей необходима устойчивая национальная идентичность. В ХХ в. она дважды переживала разрушительные кризисы идентичности. Первый - в его начале, второй - в конце. Суть первого - потеря миссии вселенского православия, а второго - утрата «светлого будущего» человечества - коммунизма. Первый кризис обернулся перманентной борьбой между этими двумя идентичностями, почти столетней революцией, а второй - распадом великой державы, что поставило Российскую цивилизацию на грань мутации и выживания.

Обретению русской идеи, разным трактовкам ее судьбы, посвящена огромная литература от летописца Нестора, который в «Повести временных лет» ставил вопрос «откуда есть пошла Русская земля?» до Никиты Михалкова с его «Манифестом просвещенного консерватизма». Нет никакой возможности проанализировать все это в краткой статье. Попытаемся вычленить и оценить главные этапы трансформации идеи, сформулировать подходы к ее современному осмыслению.

В истолковании Русской идеи чаще всего сталкиваются два разных представления о ней: богословское и светское. А.Н. Боханов считает их непримиримыми и исключает «синтетический метод», оставаясь приверженцем космологического принципа3. Синтезировать не стоит, но и уходить от исторической реальности их взаимодействия трудно. Обожествляемая им царская власть руководствовалась в управлении страной и ее народами церковными заветами, но проводила-то она их в жизнь вполне светскими методами. Возникает дилемма: Русская идея - безжизненный фантом или историческая реальность? Если это историческая реальность, то она существовала в конкретных условиях и имела конкретные результаты. Задача заключается в том, чтобы понять их и по достоинству оценить.

Оказавшись составной частью христианского мира, приняв православие, Русь приобщилась к культурному богатству Византии, являвшейся наследницей греко-эллинистической культуры. Летописец Нестор поведал о пророчестве апостола Андрея Первозванного, ставшем впоследствии основой утверждения богоизбранности святой Руси - России4. Отсюда ее мессианское предназначение в Русской идее. Восточное (византийское) христианство исходило из того, что «невозможно христианам иметь церковь, а царя не иметь»5. Эту заповедь восприняли московские великие князья, которые стали именоваться царями, а их держава объявлялась вселенским «Благословенным царством».

После падения Византии Московское царство стало единственным православным государством. Эту мысль инок псковского монастыря Филофей облек в формулу: «Москва - третий Рим, а четвертому не быти». Руси предназначалась роль носительницы и хранительницы истинного христианства, православия. Россия - единственное православное царство, и в этом смысле царство вселенское, подобно первому и второму Риму. Идея богоизбранности Руси, задавая рамки мессионизма, трансформировалась в неприятие западного христианства, прежде всего католичества, и в теорию потенциальной перспективности России по отношению к Западу, что нашло отражение в поиске смысла Русской идеи мыслителями XIX в.

Именно тогда под влиянием побед над Наполеоном и создания в Европе «Священного Союза» во главе с Россией поиск Русской идеи приобрел особую остроту. В первой четверти века она из страны, которой постоянно угрожала внешняя опасность и континентальная изоляция, превратилась в своеобразную сверхдержаву. В этих условиях произошел некий сплав трех предшествующих фаз исторического самоосмысления россиян: принцип религиозный (православие - Киевская Русь), политический (самодержавие, «священное царство» - Московская Русь) и социальный (европейская цивилизация - Российская империя). На этом поприще выступали наиболее колоритные фигуры общественной мысли страны.

В 30-е годы XIX в. П. Чаадаев, сравнив Россию с Западной Европой и выявив их абсолютную несхожесть, сделал вывод о том, что наша страна находится в особых отношениях с божественным Провидением. Она «получила в удел задачу дать в свое время разгадку человеческой загадки». Это, с его точки зрения, и должно стать Русской идеей в отличие от уже осуществленных идей Востока и Запада. Замысел Провидения о России видится Чаадаевым в том, «что оно поставило нас вне интересов национальностей и поручило нам интересы человечества»6.

Славянофилы (40-е годы XIX в.) сформулировали концепцию, в рамках которой Русская идея оказалась тотально превосходящей основы западноевропейской цивилизации.

На конкретном материале это показал Н. Данилевский в своей книге «Россия и Европа». С его точки зрения, уникальность России состоит в том, что она единственная обладает здравым общественно-экономическим строем, позволяющим прогнозировать ее устойчивость. Европе (германороманскому типу), с одной стороны, грозит Харибда цезаризма или военного деспотизма, с другой - Сцилла социальной революции. Трактовка Русской идеи Данилевским придала ей новый геополитический смысл. Она оказалась знаменем, под которым вокруг России должны объединиться славянские народы для того, чтобы навсегда решить «Восточный вопрос» - отвоевать Константинополь как традиционный центр православнославянского мира7.

Это привело к переосмыслению христианской составляющей Русской идеи и придало ей универсально-всечеловеческое измерение. Ключевыми фигурами здесь стали Ф. Достоевский, Вл. Соловьев и Н. Федоров. Достоевский сопоставлял Русскую идею с основными конфессиями христианства. Уже проявила себя католическая (французская) идея, эволюционировавшая в антихристианский социализм. Противопоставила себя ей протестантская (германская) идея, зависимая от католицизма. «А между тем на Востоке, - констатирует Достоевский, - действительно загорелась и засияла небывалым и неслыханным еще светом третья мировая идея - идея славянская, идея нарождающаяся, - может быть, третья грядущая возможность разрешения судеб человеческих и Европы»8. Он именовал русских «народом-богоносцем», не придавая этому термину шовинистического значения, что переводило проблему из сферы национального в сферу христианского служения. Размышления о «всеценности, всепримиримости, всечеловечности», по мнению Достоевского, составляют содержание Русской идеи. Это те черты, которые сформировались как результат гармонического развития многочисленных этносов в пределах России, их приобщения через русскую культуру к высотам мировой культуры.

Н. Федоров обосновал фундаментальную теорию разделенности мира на «Восток» и «Запад». В данном контексте определялось призвание России. Будучи правопреемницей христианской Византии, она приняла на себя вселенское дело последней - «дело внутреннего и внешнего примирения Запада с Востоком». Главное препятствие на этом пути по Федорову - враждебность Запада (Европы). Он писал: «Запад, употребляя исламизм как орудие, силится нанести удар по славянству, которое своею грудью защищало тот же Запад; и как только будет разбита эта грудь, исламизм, не опасаясь бо лее России, сбросит с себя оковы Запада... затем по трупу России исламизм шагнет к самому Западу»9. Как современно это звучит в свете последних событий на Балканах, Северном Кавказе и в Африке.

Наряду с передовыми представителями общественной мысли своего времени трактовку Русской идеи дала царская власть устами министра народного просвещения графа С.С. Уварова. Она получила название «Теория официальной народности: самодержавие, православие, народность». Эта теория была резко раскритикована в годы Советской власти. Между тем, в ней заключался определенный смысл, который оберегал незрелую политическую культуру страны от внутренних и внешних радикалов, что, впрочем, не спасло ее от трагических событий начала следующего века. Триада официальной народности утверждала единство национального самосознания и властной вертикали, что так не достает нынешней России, разумеется в современном понимании.

У некоторых современных авторов существование Русской идеи заканчивается в начале ХХ в. В частности, А.Н.

В ходе Октябрьской революции 1917 г. и советских преобразований восторжествовала так называемая Красная идея, которая, с одной стороны, унаследовала мессианский характер Русской идеи, а с другой - категорически отвергла ее религиозное содержание. Мессианизм проявился прежде всего в попытке развернуть мировую пролетарскую революцию с целью избавления трудящихся в первую очередь европейских государств от капиталистической эксплуатации. В дальнейшем он вылился в масштабную помощь странам, освободившимся от колониальной зависимости. Если первая попытка не увенчалась успехом, то вторая сыграла огромную роль для молодых развивающихся государств. Стержнем Красной идеи был девиз «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Она призывала к строительству коммунизма, своего рода «царству Божьему» на земле. Однако создать земной рай не удалось. В силу объективных и субъективных причин социалистическая идея в Советском Союзе оказалась дискредитирована, что привело к катастрофическим последствиям для страны.

Несмотря на то что марксизм пришел из Западной Европы, советское руководство отгородилось от нее «железным» занавесом по причинам как внешним, так и внутренним. Западные страны сначала пытались осуществить интервенцию в Советскую Россию, а потом организовали ее блокаду. С точки зрения внутренней политики, Советская власть была не заинтересована в широком контакте с Западом, поскольку жизненный уровень населения в СССР ниже, чем там, что подрывало веру в преимущества социализма.

В определенной мере осуществился тезис о всеславянском единстве, особенно после Второй мировой войны, когда образовалось социалистическое содружество государств в Восточной Европе. Правда, в него не вошла Греция, которая в русской идее всегда фигурировала как оплот православного мира. Вообще после Второй мировой войны с созданием социалистического лагеря, расположенного не только в Европе, но и в Азии, укреплением социально-экономической и военной мощи СССР превратился в супердержаву, фактически в Третий Рим, но существовал и Четвертый - США. А нынче после распада СССР именно последний вершит судьбы мира.

Божественный смысл Русской идеи был полностью отвергнут большевиками, что, однако, не мешало им подчеркивать если не богоизбранную, то по крайней мере особую роль России в мире. Во внутреннем плане советский атеизм нанес огромный урон культуре и нравственности народов СССР. Отрицая в теории богоизбранность русского царя, коммунистические лидеры на практике так возвысили свою власть, что она оказалась куда большей, чем царская. Этому способствовало имперское прошлое, порожденное традиционным обществом, незавершенной модернизацией. Сам советский строй, с одной стороны, базировался на европейской социалистической идее, а с другой - на общинных началах российской жизни. Это противоречие порождало гибрид догоняющей модернизации, что вело к аномалиям, крайностям и жестокостям сталинского режима, который представлял собой сплав советского авторитаризма и имперского традиционализма.

Красная идея подвергалась ожесточенной критике как внутри страны, так и за ее пределами, особенно среди русской эмиграции за рубежом. Наибольший интерес представляют взгляды Н. Бердяева и И. Ильина. Н. Бердяев писал: «В России революция могла быть только социалистической. По русскому духовному складу революция могла быть только тоталитарной. Все русские идеологии всегда были тоталитарными, теократическими или социалистическими. . Марксизм был приспособлен к русским условиям и русифицирован. Мессианская идея марксизма, связанная с миссией пролетариата, соединилась и отождествилась с русской мессианской идеей. Коммунизм есть русское явление, несмотря на марксистскую идеологию. Коммунизм есть русская судьба, момент внутренней судьбы русского народа. И изжит он должен быть внутренними силами русского народа. Коммунизм должен быть преодолен, а не уничтожен»10.

И. Ильин приложил большие усилия к разработке Русской идеи в новых условиях, альтернативной большевизму. По его мнению, «эта идея должна быть государственно-историческая, государственно-национальная, государственно-патриотическая, государственно-религиозная. Эта идея должна исходить из самой ткани русской души и русской истории, из духовного склада»11. По Ильину «это есть идея воспитания в русском народе национального духовного характера... Без этого России не быть...» «Для русского народа, - по утверждению Ильина, - нет выбора: если он не вступит на этот путь, то он вообще не может удержаться на исторической арене. Тогда он будет отвеян в пространство, как историческая мякина, или затоптан другими народами, как глина»12. Дальновидная позиция Ильина по поводу национальной идеи исключительно важна в современных условиях, когда в муках ведется ее поиск на постсоветском пространстве.

После распада СССР и отказа от Красной идеи, на заре либеральных реформ была поставлена задача обретения новой Русской идеи. Ее подготовку президент Б.Н. Ельцин поручил Б. Березовскому, В. Гусинскому, Г. Бурбулису и их сподвижникам13, но позитивного результата не последовало. Одни восприняли ее как выражение нашего национального самосознания, другие как доктрину русского национализма и шовинизма, третьи видели в ней программу действий в новых условиях, а четвертые скептически отрицали саму идею как никчемную и даже вредную в переходный период. Возникает вопрос: если в ее необходимости сомневаются в переходный период, когда требуется определить вектор движения и стратегию развития, то так ли она нужна после его завершения? Видимо, дело не в том, что идея не нужна России, а в том, что ее трудно сформулировать в нынешней крайне противоречивой ситуации в стране.

К началу 2000-х годов относится попытка сформулировать эту идею в Институте истории и археологии УрО РАН, которая была обсуждена и одобрена Всероссийской научно-практической конференцией «Россия в поисках национальной стратегии развития» (апрель 2003 г.). Она звучала так: «Просвещение, гражданственность, достоинство».

Слово «просвещение» в русском языке имеет более широкий смысл, чем просто путь к знаниям. Оно происходит от христианского «просветление» и означает не только накопление знаний, но и высокую нравственность. Просвещение разума и духа знаменовало важнейшие вехи национальной истории России, периоды ее взлетов и побед. Просвещение - это идея последовательной и целеустремленной борьбы с бездной отсталости, бескультурья, мизерных жизненных целей, за право и правду - это культ знаний, приоритетное развитие науки и высоких технологий как основы решения задач модернизации страны в широком смысле слова.

Гражданственность должна видоизменить взаимоотношения общества и государства, сделав благо рядового российского гражданина конечной целью и смыслом деятельности последнего. Идея гражданственности означает примат закона над бюрократическим произволом. Традиционный идеал сильного Российского государства в современных условиях немыслим вне идеи гражданственности.

Идея достоинства связана с преодолением в российском обществе массового настроения самоуничижения, пренебрежения ко всему отечественному, порожденное «лихими» 1990-ми годами. Достоинство - это то, что должно в конечном счете помочь России найти свой собственный, органичный путь к экономическому процветанию и культурному прогрессу, опираясь на собственный труд, интеллект и волю.

В совокупности эта триада отражает наиболее значимые проблемы нынешней России14, но она нуждается в осмыслении места страны в современном мире. На пути формирования национальной идеи в нынешней сложной российской действительности очень много трудностей, но их необходимо преодолевать в условиях натиска глобализма. Во всем мире с каждым годом нарастает противоречие между глобализмом и регионализмом. Понимая неизбежность глобализации, многие народы пытаются сохранить свои основные этнонациональные ценности. Для России эта проблема обретает особую остроту, поскольку народ, прежде всего молодежь, после 20 лет неопределенности теряет надежду на выход из нее, что чревато большими неприятностями для Отечества.

Между тем, национальные идеи имеют не только передовые державы, но и развивающиеся. Известны идеи (девизы) 175 стран мира. Среди них такие классические широко известные как «Свобода. Равенство. Братство» (Франция), «Бог и мое право» (Англия), «На Бога уповаем. Новый порядок на века» (США), «Свобода или смерть» (Греция), «Социализм с китайской спецификой» (Китай), «Земля обетованная» (Израиль), «Единство в многообразии» (Европейский Союз) и др. Есть и экзотические «Звезда и ключ Индийского океана» (Маврикий), «Куда кривая выведет» (Бермуды)15. Для России последняя формулировка никак не подходит, хотя нынче на практике дело обстоит почти так. По оценке Отдела политического анализа и национальной безопасности Информационно-аналитического управления Совета Федерации РФ «со времен Ленина-Сталина и доктрины «экспорта революции» в России отсутствует доктринальное мышление как форма государственного управления и развития»14. Следствием этого обстоятельства является то, что в приведенном выше обзоре в графе «Российская Федерация» записано: «Закон. Справедливость. Процветание. Свободная Россия - надежда мира». Этих декларативных фраз хватит на несколько государств, но они не отвечают сути реальных процессов и не дают представления о перспективах России.

А какой же все-таки быть новой Российской идее? На этот вопрос еще в начале прошлого века ответил знаменитый английский геополитик Х.Дж. Маккиндер. Сравнивая национальные идеи Англии, Франции, Германии и Соединенных Штатов Америки17, он выдвинул идею Хартленда (сердцевинной, срединной, земли от англ. heart - «сердце» и land - «земля, суша»), под которой понимал Россию с ее огромными природными ресурсами, многомиллионным населением, выгодным геополитическим положе- нием18. В ходе Второй мировой войны ученый доработал свою концепцию, получившую мировой резонанс, благодаря принципиально значимой стратегической безопасности региона. По Маккиндеру «Хартленд является величайшей естественной крепостью на земле»19, которую необходимо беречь не только для нашего Отечества, но и для мирового сообщества.

Более того, сформулировав концепцию «географической причинности во всемирной истории», он называл Россию осевым государством (pivot - центр, ось вращения), которое служит стабилизатором мировых процессов. При этом «никакая социальная революция, - с его точки зрения, - не изменит ее отношения к великим географическим границам ее существования»20.

Первая и Вторая мировые войны и третья - холодная, с нашей точки зрения, наряду с конкретными территориальными притязаниями воюющих стран друг к другу преследовали цель разрушить осевое государство - Россию, лишить ее важного стратегического преимущества. А последовавший за всем этим распад Советского Союза «деформировал ось мировой истории», что фатально нарушило международную стабильность и привело к катастрофическим последствиям.

В интересах мирового сообщества восстановить status quo. Генеральная же задача России на нынешнем этапе заключается не в возвращении к славе Третьего Рима, не в создании оплота мировой пролетарской революции, не в поиске приюта в Европейском общем доме, а в сохранении и упрочении Хартленда, что означает обретение ее современной национальной идеи.

По этому поводу сталкиваются самые разные точки зрения. Раздаются голоса о том, что Россия должна разработать оригинальный подход к нынешней критической ситуации в мире и сформулировать спасительную идею. Это не исключено, но какими силами она будет ее осуществлять? Видимо, сегодня преждевременно надеяться на третье издание мировой мессианской идеи. Необходимо найти ее реальный, оптимальный, обобщенный вариант для выхода из внутреннего тяжелейшего кризиса страны.

Сущность этого кризиса неоднократно излагалась различными политическими и научными силами, что избавляет нас от необходимости лишний раз обращаться к нему. Целесообразней сопоставить подходы к конструированию современной национальной идеи. В этой связи заслуживает особого внимания мнение Патриарха Московского и всея Руси Кирилла: «Национальная идея не может ограничиться формулированием неких пусть даже фундаментальных истин, она должна иметь непосредственный выход в практическую сферу, призвана быть движущей силой при совершении людьми определенных деяний»21.

Немало сделано в этом отношении Московским центром проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования. Нельзя не согласиться с их тезисом: «Для человека важна идея, смысл существования и преодоления. Они, зачастую более весомы, чем материальные условия. Страна в целом побеждала тогда, когда воины знали, за что они воюют. Страна прирастала территориями, осваивала их - когда людьми двигала значимая и осознанная идея»22.

Национальная идея в понимании Центра: «Это устойчивое представление индивида о прошлом, настоящем и будущем своей страны, мобилизующее его жизненные усилия, а также состояние общественного сознания»23. С индивидом в данной формулировке все в порядке, но идея-то национальная (государственная), а его-то в ней и нет, как нет и упоминания о месте в современном мироустройстве. Идея должна быть государственной (национальной), сочетающей интересы страны и человека в определенную историческую эпоху. За такую идею люди будут бороться и побеждать.

Центром впервые поставлен вопрос об управленческом потенциале национальной идеи, что, безусловно, очень важно в современных условиях, но пока не ясно, как он будет решаться. Скорее надо думать о реализации идеи в широком смысле и гарантированном ее выполнении, а для этого требуется гигантская аналитическая работа, которая намечена Центром, но она пока не завершена, и национальная идея не сформулирована.

На нынешнем этапе, при многогранности и сложности бытия эту идею трудно свести к какой-то краткой формуле, броскому слогану. Она не может звучать как политический лозунг на злобу дня, а должна служить интегрированной долгосрочной общенародной программой действий. В условиях же острой политической борьбы за перспективы развития страны, отсутствии фундаментальных научных разработок в данной области сложно и рискованно формулировать так необходимую законченную национальную идею. Придется ограничиться кратким девизом: «Безопасность, идентичность и справедливость, стабильность». Эта триада соответствует назревшим потребностям Отечества. Она не содержит чьих-то особых классовых или этни ческих, экономических или политических интересов, никому не угрожает, не противоречит нормам международного права.

Безопасность - категория двойственная: внешне- и внутриполитическая, которая свойственна истории и нынешнему положению государства. Территория Хартленда - России издавна была надежным бастионом безопасности. Несмотря на потери, связанные с распадом СССР, она в принципе остается таковой до наших дней и в состоянии обеспечить стране «положение крупнейшей сухопутной державы на Земном шаре»24. Теперь проблема заключается в том, чтобы сохранить ее неуязвимость от современных средств массового поражения и так называемого «организационного оружия». Внешняя безопасность Хартленда - проблема не только российская, но и мировая.

Внутренняя безопасность зависит от множества причин: экономических, политических, социальных, демографических, научно-образовательных, культурных и др. Однако сегодня на первый план выходят технологические и террористические угрозы, криминалитет, этнический и социальный радикализм, правовой нигилизм, обнищание народа. Для их преодоления требуется единство общества, государственная и личная самодостаточность.

Идентичность (самотождественность, самоценность, равнозначность мыслимого и реально существующего) - корневая категория национальной идеи. Столетия она опиралась на православие и самодержавие, десятилетия - на социалистическое мировоззрение и советскую власть, а в конце ХХ в. в одночасье после распада СССР произошел полный крах идентичности, которая не восстановлена до сих пор. Большинство населения не понимает с кем себя отождествлять в политическом, экономическом, социальном, национальном, ментальном и других отношениях. Отсюда неразбериха во всех областях жизнедеятельности, что ставит под вопрос способность защищать интересы Отечества и грозит распадом Российской Федерации. Без идентичности нет единого народа. Именно это обстоятельство со всей остротой ставит задачу разработки объединяющей национальной идеи.

Особую остроту приобрела национальная идентичность. Россия исторически обеспечивала мир и процветание многочисленным народам, самобытность которых не ущемлялась центральной властью и способствовала гармонии государственных интересов. В конце ХХ в. эта гармония была нарушена, что привело к многочисленным этническим столкновениям и в конце концов к распаду великой державы. Чтобы избежать подобного с Россией XXI в., необходимо обеспечить всем ее народам разумную идентичность, поскольку в многонациональной державе приходится находить равновесие между правом на самоопределение и правами человека, не ущемляя ни то, ни другое.

Сегодня миллионы граждан России находятся за границами страны, а в нее прибывают миллионы иностранцев, прежде всего гастарбайтеров с иными национальными, конфессиональными, культурными и другими традициями. Какова их идентичность? От этого зависит много экономических, социально-культурных и других проблем государства. Идентичность становится ключевой в их решении.

Обретение новой идентичности абсолютно необходимо в условиях нынешней разобщенности российского общества. Она позволит возродить духовное богатство страны, аккумулировать достижения имперского, советского и постсоветского периодов, снять остроту социальных и националь ных противоречий, собрать напрасно растраченные силы для преодоления смутного времени и успешного продвижения вперед по пути прогресса.

С идентичностью тесно связана справедливость в обществе. Она является спутником Православной цивилизации. Со времени раннего христианства и до наших дней за нее борются все народы, особенно русские. За правду и справедливость выступали выдающиеся мыслители Отечества и предводители народных движений. И хотя справедливость в России неоднократно попиралась правящей элитой, она остается надеждой и чаянием народа. В нынешний трудный и ответственный период российской истории от нее зависит будущее российской цивилизации, поскольку новых крупных потрясений из-за пренебрежения справедливостью ей не выдержать. Подавляющее большинство населения встретит включение понятие «справедливость» в формулировку современной национальной идеи с энтузиазмом. Конечно, абсолютная справедливость недостижима, но вопиющее неравенство, которое существует в России, должно быть устранено.

Стабильность - главное условие сохранения российской идентичности и осуществления национальной идеи. России как воздух нужна передышка от войн и революций, эпохальных побед и поражений ХХ в. Ее силы необходимо восстановить на поприще новой идентичности, что предполагает развитие гражданского общества, экономики, образования, науки и культуры. Не последнюю роль в этой связи играет умение распоряжаться свободой. Она, по мнению Маккиндера «не может быть выучена или преподана; она может быть только представлена тем, кто умеет ею пользоваться»25.

Стабильность предполагает опору на исконные ценности Отечества. Успеха добиваются именно те страны, которые ценят и сохраняют свои традиции: Китай, Япония. Россия тоже обладает этими традициями, несмотря на их трансформацию в советский и либеральный периоды. Более того, практика показывает, что без учета таких традиций огульная опора на иноземные не дает должного эффекта, отравляет сознание населения и ведет к отторжению зарубежных инноваций. Учет мирового опыта абсолютно необходим в условиях глобализации, но он должен умело сочетаться с национальными традициями. В противном случае модернизационные процессы начинают пробуксовывать, что происходит в нынешней России.

Существенную роль в стабильности государства играют его доктринальные постулаты. Самоотречение от христианского православия в пользу европейского социализма, а затем от него в сторону западного либерализма привело к катастрофическим последствиям для России. Не все благополучно и с либерализмом. Не исключено, что произойдет ныне трудно представимый синтез православия, социализма и либерализма. Такое возможно на базе возрождающегося в стране православия, выдыхающейся критики социализма и реформируемого либерализма.

Подводя итоги, можно утверждать, что возраст Русской идеи практически равен истории государства Российского. Она формировалась веками усилиями иерархов церкви, государственных мужей, философов и писателей. Одни ее положения сыграли важную роль в жизни страны, другие потерялись в веках, третьи были переиначены советской властью, четвертые формируются в наши дни. При этом надо иметь в виду прежде всего то, что Русская идея в многонациональной империи всегда была общенациональной, поскольку она создавалась не на этнических принципах, а на основе духовной (православной) общности. Существенно и то, что в ней звучала гражданственность, устойчивая идентичность, самотождественность народов своей Родине, служение всех сословий единой цели, защите Отечества и его стабильности, национально-государственному достоинству. Ее обретение соответственно историческим эпохам прошло несколько этапов - от клерикального до светско-имперского и от марксистско-ленинского советского до либерального. Современная формулировка упирается в крупные доктринальные противоречия в обществе, выход из которых видится на пути отказа от вселенского мессианизма и переходе к внутренним жизненно важным проблемам страны. 1

Ершов Ю.Г. Государство без идеи - просто населенная территория // Дискурс Пи. Дискурс идентичности. 2005. Вып. 5. С. 9. 2

Там же. 3

Боханов А.Н. Русская идея от Владимира святого до наших дней. М., 2005. С. 12. 4

Там же. С. 38. 5

Там же. С. 57. 6

Чаадаев П.Я. Полн. собр. соч. и избранные письма. М., 1991. Т. 2. С. 96. 7

Данилевский Н.Я. Россия и Европа: взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. СПб., 1995. 8

Достоевский Ф.М. Дневник писателя. СПб., 1999. С. 304. 9

Федоров Н.Ф. Соч. М., 1982. С. 294. 10

Бердяев Н.А. Русская идея. Судьба России. М., 1997. С. 216. 11

Ильин И.А. Собр. соч. М., 1998. Т. 7. С. 457-458. 12

Там же. С. 458, 464. 13

Россия в поисках идеи. Рабочие материалы Группы консультантов при Администрации Президента Российской Федерации. М., 1997; Подберезкин А. Русский путь. М., 1996. С. 17. 14

См. подробнее: Алексеев В.В. Общественный потенциал истории. Екатеринбург, 2004. С. 386-398. 15

Арбатская М.Н. Национальная идея в национальных девизах // Россия и современный мир. 2010. № 2(67). С. 113-118. 16

Там же. С. 121. 17

Маккиндер Х.Дж. Географическая ось истории / Пер. с англ. М.А. Тимофеева // Полис. Политические исследования. 1995. № 4. С. 163. 18

Маккиндер Х.Дж. Круглый мир и достижения мира / Пер. с англ. К.И. Зубкова // Уральский исторический вестник. 1994. № 1. С. 152-157. 19

Там же. С. 157. 20

Маккиндер Х.Дж. Географическая ось истории. С. 169. 21

Арбатская М.Н. Указ. соч. С. 121. 22

Национальная идея для России. Программа действий (постановка задачи). Под ред.

С.С. Сулакшина. М., 2009. С. 5. 23

Там же. С. 8. 24

См. подробнее: Маккиндер Х.Дж. Круглый мир и достижение мира. С. 152-157. 25

Там же. С. 157