Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 16 сентября 2004г. №1602 (О применении Кодекса профессиональной этики адвоката)
В Адвокатскую палату г. Москвы поступило информационное письмо, подготовленное Департаментом по вопросам правовой помощи Министерства Юстиции РФ, по применению адвокатскими палатами субъектов Российской Федерации положений Кодекса профессиональной этики адвоката.
Письмо было рассмотрено на заседании Совета палаты, который пришел к следующим выводам.В письме дается оценка Кодекса профессиональной этики адвоката как сугубо внутреннего корпоративного акта, не носящего нормативного правового характера и не обязательного для применения Советами адвокатских палат и квалификационными комиссиями при решении вопросов об основаниях прекращения статуса адвоката, предусмотренных п. п. 5и 6 ст. 17 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».
Такая позиция в корне ошибочна. Кодекс профессиональной этики адвоката не только является нормативным актом, но по своей силе фактически приравнен к Федеральному закону, ибо принят Первым Всероссийским съездом адвокатов в развитие положений ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» по прямому указанию законодателя (пп. 2п. 2ст. 36). В данном случае законодатель наделил Федеральную палату адвокатов полномочием нормативной регламентации дисциплинарного производства против адвокатов.
Конституционный Суд РФ установил, что если нормативный акт какого-либо органа, в частности Правительства РФ, принят во исполнение полномочия, возложенного на него непосредственно федеральным законом и тем самым этот закон конкретизирует, при возникновении вопроса о конституционности положений такого нормативного акта, его судебная проверка осуществляется только в порядке конституционного производства т.е. также, как самого федерального закона (Постановление от 27 января 2004г. №1-П по делу о проверке конституционности отдельных положений статей Гражданского процессуального кодекса в связи с запросом Правительства РФ).
Кодекс ни в чем не противоречит Закону, поскольку регулирует вопросы, не получившие в нем содержательной регламентации. Закон в обобщенном виде сформулировал требующие доказательственной и профессионально-этической оценки основания, которые могут повлечь прекращение статуса адвоката (пп. 5и 6 п. 1ст. 17) и установил, что жалобы на действия адвокатов рассматриваются Квалификационной комиссией и Советом адвокатской палаты. Но Закон не дает определения дисциплинарного проступка адвоката, не предусматривает иные (кроме прекращения статуса) виды дисциплинарной ответственности, не содержит процедурных норм о порядке решения вопросов, связанных с рассмотрением жалоб на адвокатов.
Исходя из принципов независимости, корпоративности и самоуправления адвокатуры (ст. 3Закона), законодатель делегировал регулирование данных вопросов самому адвокатскому сообществу, обязав принять Кодекс профессиональной этики, где и конкретизировано понятие дисциплинарного проступка адвоката и определены процедурные основы дисциплинарного производства, в частности, такие признанные правовые принципы, как наличие примирительных процедур, состязательность, гарантии сохранения адвокатской тайны, ограничение дисциплинарного производства пределами заявленной жалобы, право на представительство; разграничена в Кодексе процессуальная компетенция Квалификационной комиссии и Совета адвокатской палаты и т.п.
Кодекс обязателен не только для адвокатов, не только, вопреки мнению Департамента, для органов адвокатского самоуправления, но и для всех жалобщиков и заявителей – участников дисциплинарного производства. Нормы Кодекса также будут обязательны для суда при рассмотрении жалобы адвоката на решение Совета о прекращении его статуса.
Соглашение об оказании юридической помощи, являясь гражданско-правовым договором, не может предусматривать меры дисциплинарной ответственности.
Норма Кодекса о допустимых поводах для возбуждения дисциплинарного производства сформулирована с учетом принципов адвокатской деятельности и адвокатуры: профессиональной тайны, корпоративности и самоуправления.
Указ Президиума Верховного Совета СССР от 12.04.1968г. не может регулировать рассмотрение жалоб на действия членов профессионального сообщества выборными органами адвокатского самоуправления. Кроме того, ст. 20 Кодекса не устанавливает неправомерные ограничения при принятии и рассмотрении жалоб на действия адвокатов, а определяет порядок обжалования. Обращения с требованиями привлечь адвокатов к дисциплинарной ответственности должны, как и заявления в суды, отвечать определенным требованиям и не всякий жалобщик автоматически должен признаваться заинтересованным лицом.Сообщения (представления) прокуроров и других работников правоохранительных органов Совет Адвокатской палаты г. Москвы не принимает к рассмотрению, поскольку ст. 20 Кодекса не относит их к числу допустимых поводов. Такие сообщения рассматриваются, когда они направляются в Палату через территориальный орган юстиции. Пора привыкнуть к тому, что прокурор и следователь (дознаватель) для адвоката по новому УПК РФ – не более, чем сторона обвинения. Обвинители должны чувствовать ответственность за обоснованность своих нападок на равноправную с ними сторону защиты. Эта ответственность, безусловно, повышается, если свои претензии они присылают через органы юстиции.
Вообще, вряд ли оправданно со стороны Департамента для придания веса своей позиции привлекать в качестве авторитета Генпрокуратуру России, с учетом как ее статуса органа обвинения, так и неподнадзорности ей адвокатуры.