§ 1. ПОНЯТИЕ, ЦЕЛИ И ЗНАЧЕНИЕ ЗАЩИТИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ^АДВОКАТА
Любая речь, являясь деятельностью человека, представляет собой общение с другими людьми и выражается в передаче тех или иных мыслей, суждений словами, посредством того или иного языка. Основные виды речи: устная (произносимая и слышимая) и письменная. Устная или, как ее еще называют, внешняя (разговорная) речь делится на монологическую (один говорит) и диалогическую (двое и более говорят). Звуковой язык, устная речь — универсальное средство общения, так как с их помощью можно выразить и передать любую мысль, любое суждение. Общение людей через речь отличается простотой его реализации, оперативностью, доступностью, на что постоянно обращается внимание в литературе по ораторскому искусству. «Действие словом является самым совершенным и могучим средством общения между людьми, самым совершенным и универсальным средством воздействия, средством перестройки сознания собеседника, средством перестройки его мышления».398 Даже в наше время, когда стремительно развиваются наука и техника, появляются новые виды коммуникаций, публичная (ораторская) речь — речь одного лица, непосредственно обращенная к жи вой аудитории, продолжает занимать важное место в общественной жизни страны. И это не удивительно, ибо публичной речи придают яркую выразительность человеческий голос, его тембр, интонации, музыкальность, которые позволяют превращать мысли в зримые образы. Это делает мысль, суждения оратора не только понятными слушателям, но и заражает их образами оратора и тем самым воздействует на них. В.О. Ключевский верно заметил: «Говоря публично, не обращайтесь ни к слуху, ни к уму слушателей, а говорите так, чтобы они, слушая вас, не слышали ваших слов, а видели ваш предмет и чувствовали ваш момент. Воображение и сердце слушателей без вас и лучше вас сладят с их умом».399 Таким образом, переоценить действенную силу публичной речи, речи оратора невозможно. Особое значение приобретает публичная речь в судебных процессах — судебная речь. К великому сожалению, судебная речь продолжает оставаться на задворках профессиональной деятельности юристов. Я совершенно случайно 9 декабря 2005 г. стала смотреть передачу «Суд идет» по телеканалу «Россия». И каково было мое удивление, когда судья объявил: «Судебное следствие окончено. Суд удаляется для вынесения приговора». Прений сторон не было, о них даже не упоминалось в передаче. Во-первых, такое ведение судебного разбирательства создает о нем неправильное представление. Прения сторон — это его необходимая и, кстати сказать, самая зрелищная часть. Во-вторых, такой ход сюжета приводит к мысли о том, что суду не нужны и не интересны мнения сторон, чем нарушаются их права, особенно право подсудимого на защиту. В-третьих, полностью проигнорирован установленный УПК принцип состязательности сторон (ст. 15). Где же наиболее ярко и полно состязаться сторонам, как не в судебных прениях? Участие в прениях сторон и для прокурора, и для адвоката — это и процессуальная, и профессиональная обязанность. Согласно ч. 3 ст. 15 УПК суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. В вышеуказанной телепередаче суд не создал таких условий. Очень многие юристы и политики любят поговорить о том, что теперь у нас уголовный процесс — состязательный. Однако высшим проявлением состязательности являются прения сторон, в которых прокурор и адвокат подводят итоги рассмотрения дела в судебном заседании, анализируют доказательства каждый со своей точки зрения, приводят доводы в обоснование своих выводов по делу и, наконец, формулируют четко и ясно свою просьбу к суду. И именно такое проявление состязательности у нас стало «не в чести». Поэтому не удивительно, что судебное ораторское искусство находится на задворках профессиональной деятельности юристов.400 В настоящее время уже можно полностью согласиться с утверждением С.Ф. Ивановой о том, что судебное красноречие сейчас в значительной мере утратило свое общественное значение.401 Причинами этого является, прежде всего, фактическое отсутствие гласности в судах. Гласность понизили «в ранге», она из принципов уголовного судопроизводства перешла в общие условия судебного разбирательства. Можно сколько угодно рассуждать о том, что судебное разбирательство — главная, центральная, важнейшая стадия уголовного процесса, а потому его общие условия могут быть принципами и таковыми являются. Однако факт остается фактом: в главе второй УПК «Принципы уголовного судопроизводства» гласности места не нашлось.402 А ведь «гласность для суда то же, что воздух для дыхания. Обществу не столь важно, чтобы всякий приговор был справедливым, как то, чтобы все были убеждены в справедливости произносимых приговоров, а этого убеждения нельзя никакими силами внушить общественному мнению при закрытых дверях судебных палат».403 В суды современной России попасть весьма сложно: охрана, проверки, объявления типа: «Вход в суд только по повесткам» и т. п. Дежурные сотрудники милиции в некоторых судах даже звонят судьям и спрашивают, можно ли пропустить посторонних на процесс. Поэтому не случайно наименование статьи в газете «Всем выйти — суд идет».404 Кто-то из председателей судов «на дух» не переносит журналистов, где-то не пускают в суд с диктофонами, где-то запрещают вести записи в блокноты по ходу заседания, других раздражают ярко одетые женщины и т. д.405 Поэтому не случайно среди всех недостатков, присущих судебной системе, на первое место вышла закрытость судов — так ответили 41 процент опрошенных.406 Гласность и только гласность обеспечивает возможность гражданам самим судить о работе не только суда, но и всех органов правопорядка, всех профессиональных юристов и тем самым она способствует повышению их чувства ответственности при выполнении профессиональных обязанностей. «Что касается гласности перед обществом, то несомненно, что только она в состоянии обеспечить добросовестное выполнение судьями своих обязанностей и то доверие со стороны общества, без которого суд не может пользоваться авторитетом, необходимым ему, чтобы служить своему назначению».407 По моему мнению, потеря уважения, доверия к суду объясняется именно отсутствием гласности судебных процессов, а потому обществу приходится судить о работе органов правосудия только по оценкам участников судебных процессов, которые далеко не всегда объективны в этих оценках. Не понятно и странно, что именно сейчас, когда ораторским искусством должны хорошо владеть не только прокурор и адвокат, но и судья, который произносит напутственную речь в суде присяжных, выступления профессиональных юристов в суде оставляет желать много лучшего. Думаю, в нынешней ситуации, сложившейся в России, свою отрицательную роль сыграли духовный вакуум (моральная опустошенность), отсутствие так называемой национальной идеи, которую безуспешно уже ни один год «ищут» наши политики и политологи, замена нравственных ценностей поклонением золотому идолу — деньгам, целенаправленное уничтожение патриотических чувств и т.д. и т. п. Все это не может не сказаться на профессиональной деятельности юристов вообще и на судебных выступлениях в частности. Убедить, переубедить, воздействовать на любую аудиторию, в том числе и судебную, может только эрудированный и нравственный оратор. Ораторское искусство является частью культуры народа, а судебные речи являются средством огромного правового, нравственного и политического воспитания. Кто-то, прочитав эти строки, усмехнется наивности их автора и скажет о том, что в век прагматизма такие идеи не могут быть востребованы. Однако прагматизм признает лишь практически полезные результаты. Вот здесь и возникает вопрос: кому — полезные? Если судебный оратор видит полезный результат только в том, чтобы он (судебный оратор) был материально обеспечен и свою профессиональную работу рассматривает лишь как средство наживы, то его деятельность, включая выступление в суде, не будет представлять интереса ни для кого, да и самому судебному оратору будет неинтересно произносить свои речи, тем более, когда и аудитория в суде сократилась до минимума. «Суть не в интересе других, а в собственном интересе, иными словами, в том, чтобы пробуждать интерес, — чего можно достичь, если ты сам увлечен предметом; говоря о нем, ты поневоле втягиваешь в круг рассуждений и других людей, заражаешь их и таким образом создаешь доселе не бывший, не чаянный ими интерес, а это куда достойнее, чем подлаживаться к уже существующему».408 Согласитесь, нельзя же вызвать интерес пользой для своего кармана, а не судьбой человека, ожидающего приговора. Судебная речь — это публичная речь в прениях сторон (судебных прениях), обращенная к судьям, заседателям и всем участвующим при рассмотрении уголовного и гражданского дела и представляю щая собой изложение выводов оратора по данному делу и его возражения другим ораторам либо напутствие присяжным заседателям.409 Защитительная речь (речь защитника — главным образом, адвоката) является одним из видов судебной речи — публичной (ораторской), монологической речи. Поскольку любой оратор, а в суде особенно, должен воздействовать на слушателей и убеждать их, постольку он чутко реагирует на настроение аудитории, меняя содержание, форму речи и вовлекая слушателей в совместный процесс предлагаемого разрешения дела, т. е. оратор ведет диалог с аудиторией. Поэтому по своему содержанию любая судебная речь, а следовательно, и защитительная речь, является диалогической. Защитительная речь адвоката произносится в уголовном судопроизводстве, в одной из частей судебного разбирательства — прениях сторон. Согласно ч. 1 ст. 218 УПК защитник подсудимого участвует в исследовании доказательств, заявляет ходатайства, излагает свое мнение по существу обвинения и его доказанности, об обстоятельствах, смягчающих наказание подсудимого или оправдывающих его, о мере наказания, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства. Однако следует отметить, что защитник не только участвует в исследовании доказательств, но как и прокурор (ч. 5 ст. 246 УПК) представляет их в соответствии со ст. 274 УПК. Свое мнение по существу обвинения и его доказанности, об обстоятельствах, смягчающих наказание подсудимого или оправдывающих его, о мере наказания, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, защитник высказывает в своей защитительной речи. Все вышеуказанное образует содержание позиции адвоката-защитника, которая формулируется окончательно и обосновывается в прениях сторон. Таким образом, защитительная речь адвоката представляет собой речь адвоката-защитника в прениях сторон по уголовным делам, в которой он излагает свою позицию защиты подсудимого, а также свое мнение с точки зрения защиты последнего по другим вопросам, имеющим значение для вынесения законного, обоснованного и справедливого приговора. Значение защитительной речи заключается прежде всего в том, что она является важным и итоговым средством защиты обвиняемого (подсудимого), ибо только в судебном разбирательстве уголовное дело разрешается по существу. И в своей защитительной речи адвокат стремится так обосновать свою позицию, чтобы уголовное дело разрешалось наиболее благоприятно для подзащитного. Законом установлено, что подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность (ч. 1 ст. 14 УПК), а защитник в судебном разбирательстве высказывает свое мнение не только по существу обвинения, но и его доказанности (ч. 1 ст. 248 УПК). Поэтому адвокат обязан привести в своей речи доказательства, подтверждающие его позицию, а также юридическую и фактическую аргументацию своих выводов. В противном случае адвокат в судебном разбирательстве не нужен, ибо без доказательств, их анализа и оценки, без юридической оценки совершенного преступления подсудимый в самозащитительной речи может повторить свои доводы и мнение по поводу рассматриваемого уголовного дела. В защитительной речи адвокат подводит итоги проделанной им и не только им, а также следователем, прокурором, судом первой инстанции, работы. В ней завершается нередко длительная, напряженная деятельность, которая осуществлялась адвокатом на судебном, а чаще всего и на предварительном следствии. Чтобы произнести убедительную, действительно воздействующую на сознание и чувства слушателей защитительную речь, адвокату необходимо: добросовестно поработать на предварительном и судебном следствии; быть активным не только в исследовании представленных стороной обвинения доказательств, но и в самостоятельном отыскании доказательственной информации для защиты обвиняемого; хорошо знать материалы дела и свободно ориентироваться в них. На практике адвокаты-защитники редко проявляют такую активность. Чаще всего они лишь занимаются критикой доказательств, представленных стороной обвинения. Недоработки адвоката на судебном следствии не могут быть восполнены в речи, ибо в ней согласно ч. 4 ст. 292 УПК можно ссылаться лишь на те доказательства, которые были рассмотрены в судебном заседании и признаны судом допустимыми. Поэтому адвокат на судебном следствии должен принять все не запрещенные законом средства для того, чтобы были представлены суду все доказательства в пользу подсудимого и чтобы такие доказательства не были отвергнуты судом как недопустимые. Кроме того, адвокат также обязан принять меры к тому, чтобы были осмотрены те вещественные доказательства и оглашены те протоколы и иные документы, которые подтверждают его позицию по рассматриваемому уголовному делу. Защитительная речь как необходимая часть прений сторон не устанавливает новых сведений об обстоятельствах, имеющих значение по делу, новых доказательств; в ней дается только интерпретация уже установленных на судебном следствии сведений, их объяснение, освещение с точки зрения защиты, а также анализ и оценка рассмотренных судом доказательств. Следовательно, основой защитительной речи адвоката являются материалы судебного следствия. Некоторые адвоката считают, что достаточно хорошо поработать на судебном следствии, а речь —деловторостепенное. Конечно, приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании (ч. 3 ст. 240 УПК), но на каких именно доказательствах, каких установленных ими сведениях, какое решение следует принять суду, по мнению защитника, — все эти вопросы освещаются только в защитительной речи. Я.С. Киселев правильно заметил, что успех защиты во многом определяется именно защитительной речью.410 Защищать бывает труднее, чем обвинять. Совершено преступление, которое, естественно, вызывает гнев и возмущение общественности, поэтому речь прокурора вызывает и доверие, и одобрение. Защитник же выступает после прокурора. Таково требование закона, которое одновременно и облегчает работу адвоката (суд уходит в совещательную комнату под впечатлением защитительной речи), и усложняет ее. Сложность и трудность произнесения защитительной речи заключается в следующем. После выступления прокурора, речь которого была убедительной и с которым аудитория полностью согласна, поднимается защитник и предлагает взглянуть на дело совсем с другой стороны, в некоторых случаях прямо противоположной. Возникает определенный «психологический барьер», который должен быть преодолен защитником.411 Это иногда очень трудно, но всегда возможно. Защитник может столкнуться с такой накаленной обстановкой, что ему будут мешать говорить. В моей практике был случай, когда по делу об убийстве, после речи прокурора, который просил применить смертную казнь моему подзащитному, присутствующие в зале судебного заседания (огромная аудитория!) кричали мне оскорбительные слова, стучали ногами и не давали начать защитительную речь. И в этот момент я вспомнила, как поступил один адвокат в подобной ситуации,412 и очень громко, обращаясь к аудитории, сказала: «Вы требуете его смерти? Дайте мне в последний раз сказать о нем». В зале установилась мертвая тишина и я в нормальной обстановке произнесла речь в защиту подсудимого. Адвокату в любой ситуации следует заставить себя слушать во что бы то ни стало не только с помощью председательствующего и судебного пристава, которые призваны обеспечивать порядок судебного заседания, но и самому уметь владеть аудиторией. Надо иметь смелость и мужество, чтобы после обвинительной речи, в обостренной ситуации встать и произнести справедливые слова в защиту того, кто еще не признан виновным, и обвинить тех, кто «творил» беззаконие, если это установлено в ходе судебного следствия. «Под смелостью защитника в первую очередь необходимо понимать борьбу защитника за убеждение, за считаемое им правое дело против обвинителя, против публичного мнения. Далее, под смелостью защитника необходимо понимать тот факт, что он осмеливается брать на себя весьма тяжелую роль, непопулярность которой может сопровождать защиту обвиняемого, считаемого публичным мнением большим злодеем».413 В своей речи защитник осуществляет защиту прав, законных интересов подсудимого, которые не только не противоречат интересам общества и государства, но и защищаются также государством, заинтересованным в защите прав и законных интересов подсудимого и обязанным в соответствии со ст. 2 Конституции РФ соблюдать и защищать права и свободы последнего. Поскольку адвокат произносит речь после прокурора, он должен внести нечто новое в освещение уже установленных и получивших свою оценку фактов в обвинительной речи, по-новому подойти к анализу доказательств, раскрыть характеристику подсудимого. И прокурор, и адвокат могут говорить об одном и том же по-разному, приводить одни и те же сведения, одно и то же доказательство в подтверждение не только разных, но даже противоположных позиций. Поразительные данные приводит А.С. Александров. На вопрос «В чем Вы видите свою процессуальную цель в суде?» не было ни одного ответа «Защитить подсудимого». 39% адвокатов указали в качестве такой цели достижение объективной истины по делу, а 27% — установление справедливости.414 Все это свидетельствует о том, что опрошенные адвокаты не понимают, в чем сущность их деятельности по уголовным делам. Они обязаны ЗАЩИЩАТЬ в ходе всего производства по делу, а целью их участия в процессе (процессуальной целью) может быть только одно: ЗАЩИТИТЬ подсудимого, т. е. стремиться к тому, чтобы позиция защиты так или иначе, в полном или частичном объеме была учтена судом в приговоре. Достижение истины, установление справедливости — это цель суда, который разрешает дело, а «долг оратора — не высказывать истину, а утвердить свое мнение в суде»415, которое должно помогать, содействовать установлению истины, торжеству справедливости. Защитительная речь, как и любой вид человеческой деятельности, является целенаправленной деятельностью. Перед адвокатом-за- щитником при подготовке и произнесении речи в суде должна стоять одна определенная общая цель: защитить подсудимого, добиться того, чтобы позиция защиты была принята во внимание судом. Позиция защиты, основанная на исследованных в суде доказательствах, содействует правильному разрешению дела, а следовательно, и установлению истины. Кроме того, адвокат, выступая в суде, особенно перед большой судебной аудиторией, не должен забывать и о том, что хотя и с одной стороны — стороны защиты, но он способствует реализации воспитательно-профилактической функции уголовного судопроизводства. Для достижения этих целей защитник определяет содержание и форму своей речи с тем, чтобы воздействовать на суд в нужном ему направлении. Существуют три вида речевого воздействия: информирование, убеждение и внушение. Защитительная речь содержит информацию не только в виде материалов дела, но и в виде толкования законов, анализа постановлений Пленума Верховного Суда РФ, судебной практики, мнений ученых и т. п. Убеждение — самый сильный способ речевого воздействия, так как оно обращается к глубинным процессам сознания, воздействует на сознание суда, для чего в речи анализируются и оцениваются установленные в суде доказательства и используются логические доводы. Любая судебная речь, в том числе и защитительная, обращена не только к разуму, но и к чувствам судебной аудитории (суда и других слушателей). В ней наряду с информированием используются убеждение и внушение, которые тесно взаимосвязаны, действуют вместе, органически дополняя друг друга. Внушение означает воздействие защитника на чувства, привычки, эмоции суда. Однако внушение носит неустойчивый характер в отличие от убеждения, ибо оно адресовано «не к логике и разуму личности, не к ее готовности мыслить и рассуждать, а к ее готовности получить распоряжение, инструкцию к действию».416 Разумеется, адвокат пользуется в своей речи внушением, особенно в суде присяжных на присяжных заседателей. Но внушение является вспомогательным средством речевого воздействия. Через внушение, через эмоциональную форму своих высказываний защитник, логически рассуждая, приводя убедительные доводы и процессуальные доказательства, стремится к тому, чтобы суд осознанно воспринимал содержание речи и помнил о нем при вынесении вердикта и приговора. Только убедив суд в правильности позиции защиты, адвокат может достичь поставленной общей цели ЗАЩИТИТЬ подсудимого. Поэтому конкретная цель защитительной речи — убедить, а нередко и переубедить суд, так как адвокат выступает после прокурора, который также стремится убедить суд в правоте своей позиции обвинения. Достижение данной цели требует от адвоката высокого профессионализма, широкой эрудиции и новых, эффективных способов убеждения. Свою позицию по уголовному делу адвокат-защитник не «навязывает», а убеждает суд в ее законности, обоснованности и справедливости. «В выступлении, рассчитанном на убеждение, конкретная цель, как правило, вслух не формулируется, оратор подводит аудиторию к пониманию ее всем ходом своей речи».417 Итак, основным видом воздействия в судебной речевой деятельности, а потому и ее конкретной целью является убеждение, носящее устойчивый характер, обращенное к сознанию слушателей и подкрепленное аргументами, уголовно-процессуальными доказательствами, которые служат основой деятельности юриста. Таким образом, защитительная речь, как и любая судебная речь, носит убеждающий характер, а потому значение защитительной речи заключается также и в том, чтобы оказать воздействие на формирование внутреннего судейского убеждения. Но для того, чтобы убедить других, нужно самому оратору-защитнику быть убежденным в своей правоте, законности и обоснованности своей позиции по уголовному делу. «Автор, высказывающий то, что он думает, выражает свои мысли более убедительно, чем тот, кто подделывается».418 Однако убеждение адвоката должно основываться на материалах дела, доказательствах, собранных и исследованных в суде, а не заявлениями о том, что он убежден в том-то и том-то. «Нет ничего неправильнее и противнее правилам адвокатской морали, как ссылки защитника на то, что у него составилось полное убеждение в достоверности того или другого пункта в деле. Ссылка на убеждение неуместна, потому что роль защитника — роль аргумента- тора на основании фактов, имевших место на суде. Всякая ссылка на убеждение без приведения оснований его выводит адвоката на дорогу “авторитета”, которому верят. Защитник может пользоваться установленными на суде обстоятельствами со всею силою логического анализа; но он не имеет право ссылаться на свое “убеждение”, на свою “совесть”, на свой “опыт”... если у защитника имеется сильное и искреннее убеждение, оно выразится в точном анализе доказательств, в мощном слове, пусть оно объективно выразится в его речи».419