§ 7. Незаконная адвокатская деятельность и типы адвокатов-наруши- телей

Рассмотрим виды адвокатских преступлений и типы адвокатов, которые классифицированы в разрезе уровня их профессиональной деформации («мягкой девиации»). Вначале целесообразно описать общие положения об ответственности адвоката.

Адвокат может быть подвергнут мерам дисциплинарного взыскания за нарушения закона, устава объединения или коллегии адвокатов и требований адвокатской этики решением дисциплинарной палаты квалификационно-дисциплинарной комиссии адвокатуры и к нему применяются следующие меры дисциплинарных взысканий: 1) предупреждение; 2) приостановление действия свидетельства о праве на занятие адвокатской деятельностью на срок до одного года; 3) аннулирование свидетельства о праве на занятие адвокатской деятельностью.

Анализ мировых систем адвокатуры показывает, что меры дисциплинарного характера чаще всего разрабатывает Союз адвокатов или местная коллегия, но нередко они регламентированы и непосредственно самими законами об адвокатуре. Традиционно видами дисциплинарного взыскания являются: 1) замечание (предупреждение); 2) выговор; 3) исключение из Союза (коллегии, палаты адвокатов); 4) запрет заниматься адвокатской деятельностью сроком до одного года (в Японии — до двух лет). Кроме приведенных видов дисциплинарных взысканий, встречаются и другие: 1) строгий выговор; 2) приказ об исключении из местной коллегии; исключение из Союза адвокатов; 4) исключение из адвокатуры (что влечет за собой аннулирование лицензии). Редко, но среди взысканий встречаются штрафы. Однако включение штрафов в систему дисциплинарных взысканий по сути юридически неверно, поскольку по своей природе штрафы не являются дисциплинарными санкциями, а относятся к материальной ответственности, которая предполагается согласно страхованию риска ответственности. Законодательство также устанавливает сроки давности для рассмотрения дисциплинарных проступков адвокатов.

Изложенное свидетельствует о том, насколько сложными и неоднозначными могут быть как процедура правомерности поведения адвоката, так и процедура его защиты. Нормативно закреплены единая система критериев оценки этических аспектов поведения адвоката, равно как и вытекающие из этого проблемы специальной защиты представителей адвокатской профессии. На сегодняшний день конкретный и простой алгоритм по их решению не разработан, поэтому считаем обоснованным развитие этого направления. Особо отметим, что далеко не любое нарушение профессиональной этики является адвокатским преступлением, т. е. возникает проблема отграничения преступных посягательств от «просто» неэтичного поведения. Например, адвокат плохо отзывается в присутствии посторонних лиц о коллеге — другом адвокате. Версия о заведомом распространении ложных сведений не нашла своего подтверждения. Однако в этом случае адвокат совершает неэтичный поступок, поскольку дискредитирует коллегу. Дискредитировать —

означает подорвать доверие к кому-нибудь, чему-нибудь, унизить чей- нибудь авторитет, т. е. дискредитация не обязательно должна быть заведомо ложной. Адвокат обязан воздерживаться от любых дискредитирующих коллегу поступков, если только корпоративные нормы или закон не обязывают его поступить иначе.

Однако бывает, что при отсутствии какого-либо признака преступления деяние адвоката не является и нарушением этики. Например, обвиняемый лжет своему защитнику, заявляя, что в ходе бесед оперуполномоченные применяли к нему насилие и принуждали к даче признательных показаний. Адвокат, поверив клиенту, пишет прокурору жалобу на действия должностных лиц с требованием привлечь их к уголовной ответственности. В ходе проверки жалобы выясняется ложность ее доводов. В действиях адвоката усматриваются признаки заведомо ложного доноса, но отсутствует обязательный признак этого состава преступления — заведомость. Вот это как раз тот самый распространенный случай, когда не только преступления, но и этического нарушения в поведении адвоката не усматривается.

Связь и соотношение между нарушениями профессиональной этики и другими, непреступными правонарушениями адвокатов имеют еще более сложный характер, т. е. не все нарушения уголовно-процессуального закона, Закона Украины «Об адвокатуре», иного действующего украинского законодательства можно оценить как неэтичные поступки. В свою очередь, последние также не всегда сопряжены с нарушениями процессуальных и иных норм. Например, срывая следственное действие по уважительной причине и в разовом порядке, допуская некоторые превышения своих процессуальных полномочий, адвокат формально нарушает соответствующие требования УПК, но не всегда при этом виновен в неэтичном поступке.

Известно, что поведение лица — это извне фиксируемые аспекты деятельности, по которым могут быть понятны ее содержание и мотивы. Классификация преступников — это распределение их по группам, с учетом определенных критериев. Тип — это форма, которая составляет основу ряда разных или родственных индивидов. Чистых типов не существует, среди них есть только смешанные типы, что снижает гносеологическую ценность рассмотрения. Однако именно типологии наиболее точно и выпукло объясняют отдельные явления или предметы с точки зрения их существенных сторон. Существует большое количество классификаций типов лиц по различным критериям. Каждый из представителей типов ориентирован на определенные модели поведения, способа подачи и восприятия информации, способа реагирования на проблемную ситуацию. Поэтому существование различных типологий личности ад- воката-нарушителя — закономерное явление.

В криминологической науке длительное время ведутся дискуссии относительно проблемы личности преступника. В рамках теории взаимодействия причины индивидуального преступного поведения, преступности и ее отдельных видов исследуются путем анализа взаимодействия социальной среды и людей, в том числе распространенных типов личности. Характеристика личности преступника в криминологии раскрывается через ее структуру.

Учитывая, что предупреждение преступлений — одно из важнейших заданий, поставленных перед уголовно-правовой политикой, заметим, что такое направление, как адвокатские преступления, не выдвигалось как отдельный предмет исследования эффективности уголовно-правовых средств, как до сих пор остаются «белыми пятнами» и основные криминологические параметры. Исходя из этого, в структуре личности адво- ката-нарушителя важно найти и выделить социально-демографические, криминально-правовые, социально-ролевые и морально-психологические признаки (компоненты).

Научная ценность исследования структурной характеристики личности криминализированного адвоката заключается в установлении специфических криминогенных компонентов, черт, а также криминогенных связей между разными элементами, которые приводят к совершению адвокатских преступлений. Для решения поставленной задачи выделим основные причины, а уже затем постараемся вывести направления по коррекции и минимизации встречающихся социально-характерологических искривлений современных адвокатов.

Но вначале следует ответить на вопрос: что же это такое «адвокатское преступление»? Современные исследователи, изучая этические принципы адвокатуры, осторожно обходят проблемы криминализации в адвокатской деятельности. Поэтому в отечественных работах систематизация адвокатских преступлений и типология адвокатов-нарушителей не приводится.

Прежде всего нужно обратить внимание на то, что отклонения от большинства этических правил — первый шаг к преступлениям, которые чаще всего и совершаются адвокатами. И это не случайно. На наш взгляд, любое совершаемое адвокатом преступление, связанное с его профессиональной деятельностью, является одновременно и нарушением этики.

щения статуса адвоката, среди которых Закон Украины «Об адвокатуре» называет вступление в силу приговора суда о признании адвоката виновным в совершении преступления. Как видим, украинский законодатель строже смотрит на такой вопрос и устанавливает основанием любое преступление. На этот счет аналогичные нормы Закона РФ «Об адвокатуре» говорят только об умышленном преступлении (п. 7 ч. 1 ст. 17).

Итак, любое адвокатское преступление — грубое нарушение корпоративной этики. Имеются предложения об использовании термина «любое умышленное адвокатское преступление». Однако возникает вопрос: а что такое неумышленное адвокатское преступление? Если следовать логике, то такого преступления просто не может быть в природе. Ну разве что с некоторой натяжкой — халатность. Один системообразующий фактор остается неизменным: «преступление» и его субъект — «лицо, которое имеет профессиональный статус адвоката». Поэтому нужно определить общий круг преступлений, которые можно называть адвокатскими, без дополнительных интерпретаций и спорных толкований. Думается, для юридически грамотного правоприменителя осуществить такое разграничение не составит особого труда.

Адвокатские преступления (преступления адвокатов) — это преступления, совершаемые адвокатами в связи с осуществлением ими профессиональной деятельности в уголовном судопроизводстве. При этом полный круг таких преступлений предлагается структурно дополнительно разделить на: 1) «основные адвокатские преступления» (преступления адвока- та-исполнителя) — ограниченный перечень преступлений адвокатов, совершаемых ими, как правило, лично в качестве исполнителей или соисполнителей (в том числе и в качестве специальных субъектов) преступления; 2) «сопутствующие преступления адвокатов» (преступления адвока- та-соучастника) — фактически любые посягательства, предусмотренные Особенной частью УК Украины, в совершении которых адвокат участвует как пособник, а равно как подстрекатель и организатор; 3) «нераспознаваемое адвокатское преступление» — деяние, попадающее под все признаки того или иного преступления, реально распространенное в практике, однако, как правило, не расцениваемое правоприменителями как преступное вследствие недостаточности практики привлечения лиц к уголовной ответственности за такие посягательства, по иным причинам.

Поскольку теоретически адвокат может быть субъектом достаточно большого спектра преступлений, схематично выделим наиболее характерные по мере их нахождения в Особенной части УК Украины. Раздел VI. Преступления против собственности: ст. 189 (вымогательство), ст. 190 (мошенничество), ст. 192 (причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием).

Раздел VII. Преступления в сфере хозяйственной деятельности: ст. 206 (противодействие законной хозяйственной деятельности), ст. 209 (легализация (отмывание) денежных средств и другого имущества, добытых преступным путем), ст. 231 (незаконное собирание с целью использования или использование сведений, составляющих коммерческую тайну), ст. 232 (разглашение коммерческой тайны). Раздел IX. Преступления против общественной безопасности: ст. 255 (создание преступной организации), ст. 256 (содействие участникам преступных организаций и сокрытие их преступной деятельности), ст. 259 (заведомо ложное сообщение об угрозе безопасности граждан, уничтожения или повреждения объектов собственности). Раздел XV. Преступления против авторитета органов государственной власти, органов местного самоуправления и объединений граждан: ст. 343 (вмешательство в деятельность работника правоохранительного органа), ст. 345 (угроза или насилие в отношении работника правоохранительного органа), ст. 347 (умышленное уничтожение или повреждение имущества работника правоохранительного органа), ст. 348 (посягательство на жизнь работника правоохранительного органа, члена общественного формирования по охране общественного порядка и государственной границы или военнослужащего), ст. 355 (принуждение к выполнению или невыполнению гражданско-правовых обязательств), ст. 358 (подделка документов, печатей, штампов и бланков, их сбыт, использование поддельных документов), ст. 359 (незаконное использование специальных технических средств негласного получения информации). Раздел XVII. Преступления в сфере служебной деятельности: ст. 366 (должностной подлог), ст. 369 (дача взятки), ст. 370 (провокация взятки). Раздел XVIII. Преступления против правосудия: ст. 373 (принуждение к даче показаний), ст. 376 (вмешательство в деятельность судебных органов), ст. 377 (угроза или насилие в отношении судьи, народного заседателя или присяжного), ст. 378 (умышленное уничтожение или повреждение имущества судьи, народного заседателя или присяжного), ст. 379 (посягательство на жизнь судьи, народного заседателя или присяжного в связи с их деятельностью, связанной с осуществлением правосудия), ст. 381 (разглашение сведений о мерах безопасности в отношении лица, взятого под защиту), ст. 382 (неисполнение судебного решения), ст. 383 (заведомо ложное сообщение о совершении преступления), ст. 384 (заведомо ложные показания), ст. 385 (отказ свидетеля от дачи показаний или отказ эксперта либо переводчика от выполнения возложенных на них обязанностей), ст. 386 (воспрепятствование явке свидетеля, потерпевшего, эксперта, принуждение их к отказу от дачи

показаний или заключения), ст. 387 (разглашение данных досудебного следствия или дознания), ст. 396 (укрывательство преступления).

Отметим, что приведенные шесть основных групп преступлений имеют свои особенности и характерные признаки. Так, в одних из этих преступлений адвокат может быть исключительно исполнителем, в других — только соучастником, в третьих — как исполнителем, так и соучастником. Как видим, это тема для дополнительного достаточно большого исследования. В РФ подобной проблемой основательно занимается Ю. Гармаев, в Украине же этот вопрос пока лишен надлежащего внимания. Мы же откажемся от использования только уголовно-правовых оснований и сформулируем наиболее содержательные криминологические признаки адвокатских преступлений.

Итак, обозначив виды адвокатских преступлений с учетом социально-психологических характеристик личности адвокатов, обобщим их типы, которые будут рассмотрены именно в контексте потенциальных или латентных нарушителей, и «негативную» типологию, о которой ранее фрагментарно говорилось.

За основу базисных типов примем типологию, предложенную Ю. Гармаевым. Приходится признать, что некоторые типы адвокатов- нарушителей описаны несколько неудачно и отчасти даже противоречат логике исследования этого автора, которая в целом заслуживает внимания. Исходя из этого в данной части нашей работы воздержимся от принципиальной полемики и воспользуемся предложенными терминами с некоторыми уточнениями. Подчеркнем, что этот материал не является репрезентативным по разным причинам. Поэтому принимать изложенное следует с известной долей условности.

Всего рассмотрим 12 типов адвокатов: 1) адвокат «с предшествующим опытом»; 2) адвокат — «молодой пенсионер»; 3) адвокат «без предшествующего опыта»; 4) неквалифицированный адвокат; 5) высококвалифицированный адвокат; 6) «вовлеченный» адвокат; 7) «невовле- ченный» адвокат; 8) «неконтактный» адвокат; 9) адвокат — «скандалист»; 10) «контактный» адвокат; 11) «коррумпированный» адвокат; 12) «оплаченный» и «неоплаченный» адвокаты.

Теперь же кратко охарактеризуем каждый из названных типов.

Одним из отправных факторов в построении предлагаемой первой условной конструкции послужили наличие предшествующего опыта работы в суде, следственных органах, прокуратуре, а также в оперативно-розыскных подразделениях, отсутствие такого опыта, и некоторые другие важные особенности. Адвокат «с предшествующим опытом» — такие адвокаты имеют опыт и знания в тактике и методике расследования, личный авторитет,

авторитет предыдущей должности, связи в правоохранительных и судебных органах. В своей работе они лучше находят общий язык со своими бывшими коллегами, хорошо знают их психологию и проблемы, условия и специфику их работы, типичные ошибки и нарушения, допускаемые ими, и то, как и где их можно найти и использовать в интересах защиты. Часто они разными путями находят доступ к данным криминалистических учетов, напрямую общаются с экспертами, что позволяет им решать в интересах клиента многие вопросы. Эти же качества позволяют некоторым из них вступать в коррупционные связи с недобросовестными работниками правоохранительных органов, действуя не в интересах клиента. Они имеют реальные возможности для незаконного воздействия на субъектов расследования и на суд. То есть, в целом они являются, с одной стороны цветом адвокатского сообщества, а с другой — при невысоком уровне моральной чистоплотности и порядочности они — опасные нарушители закона и этики.

Свойства личности и профессиональные качества адвокатов этой группы в свою очередь имеют существенные различия в зависимости от той профессии и должности, которую они занимали до адвокатуры. Так, бывший следователь лучше других ориентируется в процессуальных вопросах досудебного следствия, квалификации преступлений, которые он сам раньше расследовал. Бывший оперуполномоченный уголовного розыска вопросы уголовно-правовой квалификации и процессуальные «тонкости» может знать меньше, чем, например, вопросы тактики и методики раскрытия преступлений, розыска преступников. Среди бывших оперативников много таких, кто в совершенстве владеет тактическими приемами допроса (точнее было бы сказать — бесед), умеет добиться от собеседника «нужной» информации и т. п. В регионе, где они раньше работали в органах МВД, им хорошо известна оперативная обстановка, возможно, сохранились контакты с лицами, содействующими субъектам ОРД на конфиденциальной основе. Исходя из этого, допускаемые таким адвокатом нарушения могут быть чаще всего направлены на свидетелей, потерпевших, экспертов, специалистов и даже следователей, прокуроров и судей.

Несмотря на всю спорность такого мнения, полагаем, что важным обстоятельством является и то, каким образом ушел из «системы» тот или иной бывший сотрудник. Так, уволенные по отрицательным мотивам некоторое время (от полугода и больше) где-нибудь перебиваются, зарабатывая себе новую положительную характеристику, подают документы в адвокатуру, сдают экзамены (что также вполне может быть сопряжено с дополнительным вознаграждением или попросту: взяткой) и получают свидетельство о праве на занятие адвокатской деятельностью. Именно

такие лица, уже будучи адвокатами, бывают беспринципными, чаще всего обладают более низким уровнем квалификации и самодисциплины, что влечет за собой соответствующие виды нарушений.

Однако именно среди таких адвокатов часто встречаются и настоящие профессионалы, хорошо знающие соответствующую (как правило, следственную или оперативно-розыскную) работу. Ведь ни для кого не секрет, что в нашей стране далеко не всегда увольняли или вынуждали уволиться по собственному желанию из органов тех, кто действительно этого заслуживает. Такие адвокаты часто глубоко переживают свое увольнение из «системы», во многих случаях сознательно или подсознательно мстят ей за это.

Адвокаты же, ушедшие в свое время из органов с почестями на «заслуженный отдых», например по возрасту, как правило, проявляют несколько иные качества. На их деятельность влияют богатый опыт, часто длительная служба на руководящих постах, сохранившиеся связи, а также возраст, состояние здоровья и т. п.

Вместе с тем среди опрошенных адвокатов распространено мнение о том, что длительная работа в правоохранительной системе часто накладывает неизгладимый отпечаток на личность специалиста. Человеку, много лет проработавшему «по другую сторону баррикад», иногда бывает очень сложно «перестроиться» с позиции обвинения людей к их защите. К сожалению, не всегда бывший следователь, прокурор или судья способен на такое. Это во многом связано со сменой мировоззренческих позиций, личной системы ценностей, к чему готов далеко не каждый человек. Адвокат — «молодой пенсионер» — не вдаваясь в нюансы трудового законодательства, отметим лишь, что, например, аттестованный работник прокуратуры, МВД, СБУ может добиться минимальной пенсии и уйти на «заслуженный отдых» в 40 лет. Причинами такого достаточно раннего ухода может быть то, что специалист не желает делать дальнейшую карьеру и не видит перспектив продвижения по службе, «не ужился» с кем-то из руководства, разочаровался в своей работе или, что реже, попросту с ней не справляется. Многие из таких лиц становятся адвокатами — сильнейшими представителями корпорации и «головной болью» своих бывших коллег. Среди них как раз редко встречаются люди, занимавшие высокие посты и должности. Такие и уходят, ибо терять им, как правило, особо нечего: пенсия оформлена и «до свиданья», т. е. это опытные работники именно низшего и среднего звеньев: следователи, оперуполномоченные, дознаватели. Они работали «на земле», а не в «высоких кабинетах», поэтому хорошо знают все нюансы профессии, видят и оценивают каждую мелочь в работе бывших коллег. И если уж

они выбирают методы недобросовестной защиты, борьба с ними становится задачей архисложной. Независимо от предшествующей профессии и обстоятельств ухода из «системы», адвокаты, имеющие предшествующий опыт, мягко говоря, без особого уважения относятся к молодым следователям (оперуполномоченным, прокурорам), не имеющим, по их субъективному мнению, надлежащего опыта работы, знаний, навыков. Уже при первом знакомстве с процессуальным противником «опытный» адвокат тестирует, диагностирует его. И уж если «диагноз» будет выглядеть как «молодой», «зеленый», «неопытный», «бестолковый» и т. п., к такому следователю обеспечено по крайней мере несколько пренебрежительное, покровительственное отношение. Недобросовестная часть «опытных» адвокатов сделает вывод о том, что многие из описанных ниже незаконных средств и методов защиты с таким процессуальным противником допустимы и безопасны. И тогда — берегись молодой следователь! Если же на свою беду такой представитель стороны обвинения позволит себе невежливое, небрежное, высокомерное поведение, необязательность по отношению к «опытному» адвокату, последний может поставить себе задачу серьезно «наказать» его. И возможности такие у «опытного» адвоката есть. В отместку могут быть применены такие незаконные приемы и средства, которые, может быть, и не имело смысла применять при прочих равных условиях. Именно поэтому среди принципов нейтрализации незаконных методов защиты мы прежде всего называем вежливое, этичное, по возможности доброжелательное отношение к профессиональным адвокатам.

В целом любой адвокат, независимо от опыта, пытается диагностировать следователя, выявить некоторые его профессиональные и личностные свойства. Но именно «опытный» адвокат чаще всего осуществляет самую точную диагностику и сможет использовать против обвинения все особенности личности процессуального противника. Адвокат «без предшествующего опыта» — такие адвокаты до адвокатуры не работали в других правоохранительных органах, а большую часть жизни посвятили адвокатской профессии. Они стоят ничуть не ниже в условном «табеле о рангах» адвокатуры, а может, даже и выше, поскольку многие из них и составляют цвет современной адвокатуры. Правда, в последние годы кадровый состав адвокатуры характеризуется наплывом молодежи, лиц, которые сразу после окончания юридических факультетов и вузов, наскоро получив необходимый двухлетний практический стаж, приступают к самостоятельной адвокатской деятельности. Такие лица составляют значительную часть современного адвокатского корпуса. Они неплохо разбираются в нормах материального и процессуального права, может, даже быстрее других ориентируются в постоянных

изменениях законодательства, специальной литературе, хорошо знают и владеют компьютерной техникой и используют базы данных (реже — данные криминалистических учетов) и т. п. Но не всегда им способствует успех в выборе тактических приемов и стратегии защиты и, что очень важно, в вопросах установления необходимого контакта (коммуникативный компонент) с субъектами расследования.

Не побывав «в шкуре» следователя, оперативника, не познав всей тяжести их труда, не видя изнутри всех детерминант, тех или иных закономерностей в их работе, они часто крайне резко, эмоционально и бескомпромиссно реагируют на нарушения закона со стороны процессуальных противников. Нельзя осуждать такую реакцию или даже иронизировать над ней. Правоохранительная система действительно изобилует нарушителями законности и примерами систематических, грубых правонарушений и преступлений со стороны ее представителей.

У таких «молодых» адвокатов складывается впечатление (часто обоснованное) о тотальной круговой поруке, всеобщем попустительстве и даже укрывательстве нарушений в расследовании уголовных дел в рамках конкретного правоохранительного подразделения, района или даже целого региона. Именно у этой категории адвокатов чаще, чем у других, возникают стойкая и непримиримая позиция к процессуальным противникам, негативное отношение ко всем следователям и прокурорам, но особенно — к оперуполномоченным, часто доминируют «иные мотивы» защитительных действий, появляется уверенность, что даже законный интерес доверителя можно защитить только незаконными средствами. Очень часто такая, если так можно выразиться, «классовая ненависть» выражается в применении незаконных методов защиты. Принципом «око за око», т. е. «нарушение за нарушение», такой адвокат морально оправдывает свои действия перед самим собой, своими коллегами и близкими. По большому счету, он соглашается играть не по правилам краплеными картами противника, делая при этом вид, что ничего в фальсификации не понимает, но достает свои крапленые карты. Из этого выходит интересный спектакль, лишь издалека напоминающий уголовный процесс. Если сами следователи «опускаются» до взаимных нарушений, налицо наихудший для интересов правосудия сценарий конфликтного расследования. Досудебное расследование превращается в необъявленную, жестокую войну, где «все средства хороши», а людские судьбы, интересы законности становятся разменной монетой.

Итак, допускаемые молодыми, не имеющими специального опыта защитниками нарушения часто имеют явный характер, направлены на процесс расследования и реже — на его участников. Среди них редко, но все же встречаются адвокаты, применяющие незаконные приемы не

в интересах клиента. Чаще всего они могут добросовестно заблуждаться в оценке последствий своих действий. Однако они по сравнению с предыдущей группой (адвокаты, имеющие «предшествующий опыт») значительно реже становятся «вовлеченными» адвокатами, в том числе и потому, что преступные формирования предпочитают нанимать защитников, имеющих «предшествующий опыт». Среди «неопытных» адвокатов меньше и «коррумпированных», поскольку корпус последних формируется в основном из бывших работников, пенсионеров различных правоохранительных ведомств.

Представители «молодого» типа адвокатов, как правило, с большим уважением относятся к опытному следователю. Разница в возрасте, профессиональные навыки, спокойствие и рассудительность, знание практики расследования дают возможность такому следователю в определенной степени даже лично влиять на адвоката — «молодого специалиста», что позволяет не допустить возможных нарушений со стороны последнего.

Говоря о типичных свойствах личности адвокатов-нарушителей, нельзя не коснуться самой скользкой оценочной категории — об уровне квалификации адвоката. Понимая всю уязвимость позиции, позволим себе выделить: 1) высококвалифицированных адвокатов; 2) адвокатов, которые не обладают таким качеством. По данным различных исследований, показатели качества работы выше у адвокатов, имеющих стаж работы до 15 лет (при оценке качества работы принимались во внимание доля прекращенных уголовных дел и дел, возвращенных на дополнительное расследование, учитывалось количество оправдательных приговоров как результаты работы защитника).

Самая сильная в этом отношении группа — адвокаты со стажем работы от 6 до 10 лет. Показатели работы у адвокатов-мужчин выше, чем у адвокатов-женщин. Однако эта разница незначительная.

Основная нагрузка приходится на адвокатов в возрасте от 31 до 50 лет (58,9 % уголовных дел). Вместе с тем отмечается высокая активность адвокатов в возрасте свыше 60 лет (9,1% от всех уголовных дел). Далее продолжим классификацию адвокатов-нарушителей, подчеркнув, что это лишь некоторые наблюдения, которые имеют оценочный характер. Неквалифицированный адвокат — такие адвокаты могут идти на незаконные компромиссы с органами следствия («коррумпированные» адвокаты), часто опасаются напрямую конфликтовать со следствием, действуют вопреки интересам своих подзащитных, получают не соответствующие уровню оказанных ими услуг гонорары, чаще дают необоснованные гарантии, допускают недобросовестную саморекламу, осуществляют «посредничество» между арестованным и его соучастниками, находящимися на свободе.

Опытный следователь может не только свести на нет все скудные и примитивные как законные, так и незаконные средства защиты, но еще и просто и доходчиво продемонстрировать подзащитному, насколько неграмотный попался тому адвокат, т. е. дискредитировать последнего, тем самым еще раз подчеркнув, «кто в доме хозяин». Иногда опытные следователи делают это умышленно, а порой и неэтичными средствами. Все это может повлечь отказ обвиняемого от конкретного защитника, невыплату ему гонорара и т. п. Поэтому неквалифицированный адвокат, если у него есть выбор, а такое случается редко, постарается не участвовать в деле, где ему противостоит сильный следователь.

Обычные клиенты к таким адвокатам, как логически вытекает из сказанного, обращаются реже. Им больше других категорий присущи явные, наглые, не всегда даже разумно мотивированные средства незаконной защиты. К такой категории с некоторой натяжкой можно отнести «специалистов в области права» (а натяжка не в квалификации этих субъектов, а в том, что специалисты все равно не являются адвокатами, хотя и выступают в процессуальных ролях защитников в уголовном процессе). Но в негативном аспекте они-то как раз и близки к рассматриваемой категории. И после сдачи (отчасти в большей степени — покупки) экзаменов и получения долгожданного статуса адвоката, как правило, квалификации у них не добавляется, а моральные искривления к тому времени уже становятся в некотором роде их хребтом (финансовым).

Однако есть основания надеяться, что эта проблема со временем будет терять свою актуальность. Для этого нужно, как минимум, отменить «специалистов...» и, может быть, усложнить порядок сдачи квалификационных экзаменов, минимизировав возможность их циничной покупки. И тогда у адвокатуры появится реальная возможность обеспечить чистоту своих рядов, высокую профессиональную квалификацию членов корпорации. Высококвалифицированный адвокат — в редких случаях такие адвокаты пойдут на действия против своего клиента. Для них репутация дороже сиюминутных выгод. Поэтому такие профессионалы редко вступают в противозаконные связи с представителями стороны обвинения и идут на компромиссы со следствием. Все же такое возможно, но только если это будет действительно выгодно подзащитному. Адвокат такого типа хотя и легко в случае необходимости идет на активное противостояние следствию, но чаще выдерживает в нем корректную позицию. Этот адвокат не нуждается в таких методах, как препирательства с судьей, унижение и ложная компрометация участников процесса, заявление надуманных и беспредметных жалоб и т. п. Его арсенал средств и приемов достаточно богат, чтобы не опускаться до действий, унижающих

собственное профессиональное и личное достоинство. Зато он в полной мере использует все ошибки и нарушения, допущенные следствием. Причем не только прямые нарушения, но и любой недочет, недоработка, которые допускаются в ходе расследования, могут стать козырем защиты. Следует отметить, что такого рода действия в целом не нарушают и принципы адвокатской этики, хотя, анализируя собственный опыт, можем сказать, что квалифицированный и опытный адвокат чаще всего не будет тратить время и нервы на многочисленные мелкие, несущественные нарушения, которые не влияют на правовые решения по делу. Он скорее всего, корректно укажет на эти ошибки следствию и подчеркнуто «закроет на них глаза», налаживая тем самым психологический контакт с процессуальным противником. И надо признать, что он тем самым, как правило, добьется большего, чем тот адвокат, который будет строчить жалобы на каждую «помарку» в процессуальных действиях и документах.

Наибольшая опасность среди высококвалифицированных адвокатов, проявляющих безнравственное поведение, заключается в том, что именно таких специалистов чаще всего приглашают «на службу» организованные преступные формирования. Они нередко становятся «вовлеченными» адвокатами, нередко консультируют преступников не только после, но и как до, так и во время совершения преступлений, т. е. становятся их соучастниками. И тогда раскрыть такие криминальные деяния очень сложно. Разумеется, такие адвокаты высокооплачиваемы. Порой их гонорары оплачиваются из пресловутого «общака» или имеют иное «грязное» происхождение.

В рамках проведения конкретных следственных и судебных действий такие адвокаты проявляют особый профессионализм и прежде всего при допросе. Они часто работают со свидетелями и потерпевшими. Понуждение к изменению свидетелем или потерпевшим своих показаний посредством незаконных приемов, подстрекательство к даче заведомо ложных показаний, фальсификация вещественных доказательств, посредничество во взяточничестве — вот далеко не полный перечень основных незаконных средств и методов их профессиональной защиты. Причем практически все эти действия будут скрытыми и трудно изобличаемыми. «Вовлеченный» адвокат — как правило, оказывает услуги ОПГ (сообществу) на постоянной основе, «курирует» ее дела, консультирует о способах подготовки, совершения и сокрытия преступлений, средствах и методах выявления, раскрытия и расследования, применяемых правоохранительными органами.

Защитники, включенные в систему защиты транснациональных преступных организаций, прошли естественный отбор, заявив о своей

активной атакующей позиции, которая не позволяет следователю рассматривать защитника как бессловесную процессуальную неизбежность. Нередки случаи внепроцессуальной заинтересованности адвокатов. Более того, имеют место факты «содержания» защитников, поэтому они не только выполняют процессуальные функции, но и передают подозреваемым заранее подготовленное алиби, служат каналом передачи информации между преступной группой и задержанным. Лица, входящие в ОПГ, имеют преступный опыт, научно-технические и транспортные средства, прочные связи, проявляют стабильность действий для совершения заранее продуманного, согласованного и спланированного результата преступной деятельности. Психологическим основам оперативного внедрения в ОПГ посвящена интересная работа П. Прыгунова, где показаны особенности механизма комбинаций противодействия организованным преступным формированиям, что может быть использовано в дальнейших разработках мероприятий, в том числе и по способам нейтрализации «вовлеченных» адвокатов.

Ныне криминальные лидеры содержат высококвалифицированных специалистов для разведывательной и контрразведывательной работы, в том числе бывших сотрудников правоохранительных органов, которые профессионально отрабатывают высокую зарплату у своих покровителей. На «звонке» и постоянном содержании у таких лиц и структур обязательно имеются так называемые «черные адвокаты». Об уровне размаха коррупции в правоохранительных органах в последнее время, говорить не приходится, хотя это отмечают даже в научной литературе. Эмпирические материалы показывают, что руководители оперативных подразделений не имеют четких обоснованных рекомендаций по контролю за соблюдением законности, прав и свобод человека в негласной работе. В случае, если член ОПГ попал в поле зрения правоохранительных органов, такой адвокат мгновенно появится, чтобы приступить к защите на как можно более ранней стадии расследования. По делу с участием такого защитника подозреваемый (обвиняемый) вряд ли будет признавать свою вину и содействовать расследованию, разве что если это по какой-то причине будет выгодно самому преступному формированию. Так, защитник иногда «сдает» следователю эпизоды дела, которые изначально проиграны.

Известны случаи, когда преступные группы «сдают» через защитника не только проигранный эпизод, но и самого исполнителя. Иногда это делается ОПГ в отношении второстепенного члена для «расчетов» с оперативными службами, создания видимости активного раскрытия преступления. По тюремной классификации таких людей называют «громоотводами», они нередко сознательно берут на себя чужую вину,

чтобы создать иллюзию раскрытия преступления, а после полугода расследования через адвокатов представляют бесспорное алиби, что для следователя является ловушкой. Особенно безнадежно дело, если верхушка преступного сообщества имеет прямые или опосредованные коррумпированные связи с руководством правоохранительного подразделения. В этом случае следствие превращается в фарс, а следователь из процессуально самостоятельного лица — в заложника, как говорят, находится «между молотом и наковальней», где «молот» — собственное коррумпированное руководство, а «наковальня» — ОПГ.

Свидетелей по делу, где участвует «вовлеченный» защитник ОПГ, может не быть вообще, или, что нередко случается, выступая таковыми, они в дальнейшем изменяют свои показания. Очевидно, что участие в посткриминальном воздействии защитников не является типичным, но тем не менее они проявляют интерес к адресам и другим данным свидетелей не только для получения характеризующих этих лиц сведений (опросы соседей об образе жизни и т. п.), но и для воздействия на них со стороны «связей» преступников; передают от содержащихся под стражей подзащитных оставшимся на свободе соучастникам указания, на кого из потерпевших, свидетелей и каким образом воздействовать; будучи предупрежденными о недопустимости разглашения данных следствия, сообщают их заинтересованным лицам, осуществляют связь между членами ОПГ, содержащимися под стражей и находящимися на свободе, наконец, непосредственно участвуют в посткриминальном воздействии.

Криминальные структуры в своем регионе, как правило, знают лучших, наиболее квалифицированных и популярных адвокатов, имеющих к тому же наиболее обширные связи в правоохранительных органах. Именно они больше всего подвержены риску быть «вовлеченными» в ОПГ. Но как раз таких адвокатов чаще других и «убирают». Такой адвокат в нынешней криминальной обстановке — это одно из самых опасных проявлений преступного мира и самый высокий риск для себя и своих родных. Именно из таких адвокатов складывается криминальная верхушка адвокатов-нарушителей, именуемых зловещим прозвищем — «черные» адвокаты, которые структурно соотносятся с «вовлеченными» как часть и целое соответственно.

«Черные» адвокаты уже в полной мере растворены в криминальной среде и в большинстве случаев являются не правовым прикрытием, а уже активными членами ОПГ. Кстати, именно их больше и устраняют сами криминальные структуры, чем адвокатов-нарушителей близких категорий.

В общем, «черные» адвокаты самый сильный, жестокий и беспринципный противник, а точнее — враг правоохранительных органов. Имен

но они непосредственно участвуют в разработке «правового, процессуального и криминалистического обеспечения» наиболее сложных и опасных преступных технологий «решения вопросов». В основном это такие преступления, как убийства и уголовно запрещенные, как правило, одномоментные финансовые операции. Вопросами юридического обеспечения благоприятного «налогового климата» такие адвокаты не занимаются, оставляя этот сектор для «вовлеченных», которые не имеют особо «высокой степени допуска» к кровавым секретам ОПГ. «Черные» адвокаты, как правило, имеют более высокую квалификацию, чем адвокаты предшествующей предкриминальной ступени. Они могут выстраивать и рассчитывать прогнозы развития тех или иных криминальных ситуаций, анализировать динамику и эффективность работы правоохранительных органов конкретного региона по раскрытию или предотвращению интересующих ОПГ преступлений. Таким образом, работа «черных» адвокатов основывается на принципе опережения действий «силовиков».

Вопросам борьбы с «вовлеченными» и «черными» адвокатами необходимо придать особую общественную значимость, в том числе целесообразно исследовать отмеченную тенденцию в рамках наук криминального цикла, в первую очередь криминологии и криминалистики. «Невовлеченный» адвокат — это вовсе необязательно специалист более низкой квалификации; просто грамотный адвокат, добропорядочный, законопослушный гражданин, человек с моральными и нравственными устоями, который не пойдет в услужение к преступникам и ни за какие деньги не допустит, чтобы на его репутацию легла тень и чтобы его жизнь и здоровье, жизнь и здоровье его родных и близких подвергались постоянной опасности.

Как бы в противовес классификации свойств личности адвокатов на «вовлеченных» и «невовлеченных» можно с весьма высокой ступенью условности выделить две группы исходя из того, на каком уровне конструктивности отношений они находятся с конкретными следователями, дознавателями, прокурорами, а иногда и с целыми подразделениями. По этому основанию всех защитников (подчеркиваем — весьма условно) можно разделить на: а) имеющих хорошие личные, профессиональные и при этом длительные (долговременные, от дела к делу) контакты с должностными лицами и целыми коллективами (далее для краткости используем термин «контактный» адвокат); б) не имеющих таких контактов (соответственно «неконтактный» адвокат). «Неконтактный» адвокат — такой адвокат не считает для себя возможным идти на компромиссы с процессуальным противником, «закрывать глаза» на какие-либо, пусть даже незначительные, нарушения и ошибки следователя, даже если это не влияет на интересы его подзащит

ного. Так, по делам, где обвиняемый не признает свою вину полностью и крайне отрицательно относится к сотрудникам правоохранительных органов, позиция такого защитника выглядит вполне уместной. Однако очень часто она противоречит интересам клиента. Например, по делу о преступлении небольшой и средней тяжести (ч. ч. 2 и 3 УК Украины) следователь при полной доказанности и признании этой вины самим обвиняемым освобождает последнего от уголовной ответственности ввиду прекращения уголовного дела по нереабилитирующим основаниям (ст. ст. 44-48 УК Украины) в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом (ст. ст. 213-214 УПК Украины). Но это право стороны обвинения, а не обязанность. Разумеется, инициатива в принятии такого правового решения может исходить прежде всего от защитника. А «неконтактные» адвокаты как раз реже других условных категорий представителей этой профессии и подают соответствующие ходатайства и/или добиваются освобождения клиента от уголовной ответственности. Адвокат-«скандалист» — такие адвокаты обладают крайней степенью неконтактности. Представители этого типа в принципе не могут наладить отношения с должностными лицами стороны обвинения. Грубость, оскорбления, клевета и угрозы — самые распространенные тактические средства их защиты. Они проявляют весьма негативное отношение ко всем следователям, прокурорам, оперативным работникам милиции, а также судьям. Их жалобы и ходатайства часто имеют надуманный, гипертрофированный, неконструктивный характер. Например, во многих прокуратурах накапливаются целые тома материалов проверок по жалобам конкретного адвоката. Именно эту категорию адвокатов, используя фольклор следователей, «за глаза» именуют довольно неприятным и обидным термином — «вонючий», но только «за глаза».

Любой опытный прокурор или следователь может назвать по памяти имена одного или нескольких адвокатов-«скандалистов», чьи характеристики, истории о них становятся «притчами во языцех» всего подразделения, а то и всего города или области. Ими даже «пугают» молодых следователей, по делам, где они участвуют, неизбежны нарушения сроков расследования из-за постоянных конфликтов, жалоб, скандалов и т. п.

Для следователя день вступления адвоката-«скандалиста» в дело — «день траура». Заметим, что речь не идет о нежелании стороны обвинения общаться с квалифицированным адвокатом. Грамотный адвокат для следователя — порой даже помощник и советчик, настоящий «санитар судопроизводства». С ним интересно, у него есть чему поучиться. Но общаться с адвокатом-«скандалистом» не хочет никто.

Представители ОПГ специально приглашают такого адвоката в качестве одного из защитников интересующего их обвиняемого. Делается

это специально, для того чтобы «раскачать» следователя, вывести его из состояния психологического равновесия, пробить его психологическую защиту или спровоцировать на взаимное неэтичное поведение и т. п.

Полагаем, что такой адвокат для самого подзащитного скорее все- таки беда, чем спасение. Ведь, например, придирки и уловки при допросе, резкие и грубые нападки на кого бы то ни было в судебных баталиях только вредят защите. Но понять, к сожалению, это может далеко не каждый обвиняемый. Адвокаты-«скандалисты» чаще всего встречаются среди представителей таких категорий: 1) лиц, уволенных по неблаговидным причинам из правоохранительных органов; 2) лиц, не имеющих предшествующего специального опыта работы.

Высокая квалификация далеко не всегда бывает их козырем, хотя среди них и встречаются знатоки норм материального и процессуального права, однако, как известно, это далеко не все, чем должен характеризоваться действительно профессиональный адвокат. Очень часто «скандального» адвоката к незаконному, неэтичному поведению провоцируют неграмотные, неопытные следователи; те, кого, в свою очередь, характеризуют грубость, некорректность, высокомерие. «Контактный» адвокат — к этой группе чаще всего относятся адвокаты, имеющие специальный профессиональный опыт, пенсионеры правоохранительных органов, ушедшие из системы с почестями, «по- хорошему», хотя и необязательно по возрасту. Это могут быть и «молодые пенсионеры», сохранившие старые связи и отношения. Среди них редки те, кого уволили из органов по отрицательным мотивам или кто ушел по собственному желанию в результате конфликта и т. п.

«Контактные» адвокаты всегда стараются соблюдать процессуальную дисциплину, не срывают следственных действий, обязательные в профессиональном отношении и перед своим процессуальным противником. Эти качества — главное и важнейшее условие доброжелательных, конструктивных взаимоотношений с любым следователем или прокурором. Кроме того, «контактные» адвокаты во многих случаях умеют наладить психологический и процессуальный контакт со следователем, пойти на разумный, как правило, не в ущерб своему подзащитному, компромисс. При выявлении «мелких», незначительных нарушений закона, ошибок расследования, не влияющих на положение их подзащитных, они могут «закрыть глаза» на эти нарушения, чем вызывают внешне сдержанную, но глубокую благодарность и расположение со стороны вечно уставших от огромной нагрузки, задерганных жалобами, ходатайствами и прокурорскими совещаниями следователей.

Это не значит, что «контактные» адвокаты всегда идут «на поводу» у следователей. В большинстве они непримиримо реагируют на наруше

ние закона, всеми законными средствами и способами отстаивают права своих подзащитных, не идут на аморальные и преступные сделки с правосудием. Но в то же время они, как правило, не потворствуют своим подзащитным в постоянном соблазне защититься незаконными, неэтичными средствами. Следователь может быть уверен, что такой адвокат не опустится до подлости и обмана. С ним можно не опасаться хищения или уничтожения документов из уголовного дела, умышленного и безосновательного затягивания ознакомления с его материалами и др.

Очевидны те последствия, которые влекут для адвоката такие его характеристика, репутация. Его с удовольствием порекомендуют следователи для защиты по конкретному делу, если, конечно, подозреваемый (обвиняемый) попросит соответствующего совета. По делам с таким адвокатом следователи, насколько это допускают закон и избранная тактика, стратегия расследования, «идут навстречу» защитнику и его подзащитному, неизбежные по многим делам конфликты процессуальных сторон имеют в большей степени конструктивный и дипломатический характер разрешения, без перехода «на личности», жалобы на неэтичное поведение и т. п. Даже сроки расследования по делам с такими защитниками в целом меньше, т. е. достигаются цели процессуальной экономии, но не в ущерб всесторонности, полноте и объективности.

Из изложенного очевидно, что с такими адвокатами реже заключают соглашения представители ОПГ, которые, как правило, примеряют на роль своего «корпоративно-криминального» участника адвоката из рассмотренных выше типов — «вовлеченного», готового ради денег на любые нарушения. Но не исключено, что дальновидные преступники будут сотрудничать в дополнение к «вовлеченным» и с «контактными» адвокатами (такие типы часто могут совмещаться в одном человеке), пользуясь их услугами в тех случаях, когда, исходя из избранной тактики и стратегии защиты, в интересах обвиняемого будет достигнут законный и вполне этичный компромисс с правосудием. Так что ни в коем случае нельзя ко всем адвокатам, защищающим представителей организованной преступности, прикреплять ярлык «вовлеченных».

Итак, на первый взгляд получился самый позитивный портрет. Но для справедливости все же отметим, что теоретически могут соприкасаться с «контактными» адвокатами первая категория — адвокат «с предшествующим опытом»; вторая — адвокат — «молодой пенсионер»

и,              отчасти, даже пятая — высококвалифицированный адвокат. В результате этого, при определенных обстоятельствах могут возникать внутренние конфликты, одним из оснований для позитивного разрешения которых может стать доминантность названных детерминант в портрете «контактного» адвоката.

«Коррумпированный» адвокат — среди «контактных» адвокатов есть и те, чья контактность далеко выходит за рамки этичных и законных средств защиты, но уже в другую сторону — в угоду стороне обвинения. Это крайне негативное, аморальное и незаконное сращивание сторон защиты и обвинения, жертвами которого становятся подозреваемые, обвиняемые, другие участники процесса. Среди «коррумпированных» адвокатов большая часть — некомпетентные, малоквалифицированные, осознающие, что без постоянных «подачек», «рекомендаций» со стороны следователей им не удастся получить платежеспособную клиентуру.

«Коррумпированные», привязанные к конкретному следственному подразделению адвокаты получают работу в основном «по рекомендации» самих следователей (точнее, благодаря «навязыванию» этого адвоката подозреваемому). В благодарность они идут на любые сделки с представителями правоохранительных органов, лишь бы не потерять их «дружеского расположения», а значит, и клиентуру. Именно таких адвокатов сами представители криминального мира называют «ментовскими» адвокатами. По существу они, к сожалению, такими и являются. При этом совершенно не обязательно, чтобы такой адвокат раньше работал в силовых структурах. С другой стороны, такие рассмотренные выше типы адвокатов, как «с предшествующим опытом» или «молодой пенсионер», можно было бы объединить в корпоративный клуб «ментовских» адвокатов.

Анализ дисциплинарной практики адвокатских образований свидетельствует о том, что профессиональное сообщество всегда резко отрицательно относилось к проявлениям недопустимо близких, личных контактов своих представителей с должностными лицами стороны обвинения.

Изучение правоохранительной практики показывает, что коррупционные проявления среди следственных работников все чаще приобретают организованные формы. Одна из таких форм — альянс адвоката со следователем. В этом случае адвокат выступает в качестве посредника в коррупционных контактах следователя с подследственными или другими заинтересованными лицами (родственниками, друзьями, партнерами и др.). Он согласовывает объем «услуг» следователя, форму и размер их оплаты. При этом встречи адвоката со следователем, подследственным или его представителями естественным образом завуалированы оказанием юридической помощи по уголовному делу. Отсутствие непосредственных контактов следователя с подследственным либо его родственниками по вопросу содействия в незаконном освобождении от ответственности или ее смягчения серьезно затрудняет документирование факта коррупции или злоупотребления служебным положением.

Один из типичных способов запуска этой схемы в работу следующий. Когда подследственный или иные заинтересованные лица пытаются наладить со следователем доверительные отношения, намекают на возможность передачи взятки, следователь мягко отклоняет это предложение и рекомендует воспользоваться услугами «хорошего адвоката», называя в качестве такового своего «партнера». Если же подследственный не проявляет инициативу, следователь порой сам рекомендует (иногда весьма настойчиво) для облегчения участи привлеченного к ответственности лица нанять ему определенного («своего») адвоката. Отметим, что возможности тандема «коррумпированный адвокат — коррумпированный следователь» значительно увеличиваются, если имеет место альянс с работником прокуратуры (причем как совместно, так и порознь). Прокурор (его заместитель или помощник) принимает или дает согласие на принятие, утверждает важные процессуальные решения, в том числе такие принципиальные, как решения о возбуждении уголовного дела, применении меры пресечения или ее отмене, направлении уголовного дела в суд, утверждении обвинительного заключения, прекращении уголовного дела, отказе от обвинения в суде. Кроме этого, прокурор вправе изымать любое уголовного дело у органа дознания и передавать его следователю, а также передавать уголовное дело от одного органа досудебного следствия другому. Вот почему при наличии альянса адвоката с работником прокуратуры последний результативно содействует принятию решений в интересах клиентов «коррумпированного адвоката». А при наличии такого криминального альянса «коррумпированного следователя» с работником прокуратуры эффективность «заказанных» решений чрезвычайно возрастает.

«Коррумпированный» адвокат редко критикует сотрудников, намекает своему клиенту на личные контакты, а также на то, что все вопросы он может решить, лишь бы клиент платил. Такой защитник редко заявляет ходатайства, жалобы, отводы следователям и т. п. Даже когда подзащитный настаивает на этом, адвокат под разными предлогами уклоняется от своих обязанностей. Часто позиция такого адвоката по делу совпадает с задачами следствия. Он порой сам уговаривает подзащитного признать вину, выдать соучастников и т. д., мотивируя это его же интересами, советует выбрать линию защиты, направленную не на противодействие, а на компромисс со следствием. «Коррумпированные» адвокаты становятся действующими посредниками между коррумпированными представителями стороны обвинения или суда и доверителями чаще, чем другие категории адвокатов-нарушителей. ОПГ в составе следователя, прокурора, судьи и «коррумпированного» адвоката совершает различные преступления против правосудия, вымогает у обвиняе

мых, их родных и близких, представителей криминальных структур крупные денежные суммы за принятие юридических решений в пользу привлекаемых к ответственности лиц. Причем следует иметь в виду, что речь может идти как о законных, так и о незаконных решениях. Иногда адвокат уже при первом конфиденциальном свидании с подзащитным называет явно завышенную сумму гонорара и отмечает, что какая-то его часть пойдет на взятки должностным лицам. Хотя во многих случаях речь идет о мошенничестве, сопряженном с подстрекательством к даче взятки.

В криминальной среде некоторых регионов ходят даже слухи о «фиксированных ставках и расценках» на услугу представителей стороны обвинения и судей в зависимости от тяжести статьи обвинения, личности привлекаемого и т. п. Людская молва указывает заинтересованным лицам и на конкретных адвокатов, кто постоянно «сотрудничает», т. е. осуществляет посредничество во взяточничестве. Многие «коррумпированные» адвокаты дают взятки (своеобразная текущая плата) должностным лицам уже только за приглашение (навязывание) конкретного защитника к участию в «платном» деле. Речь идет, как правило, о процентной ставке (5 %, 10 %, 20 % и более) за первичную сумму гонорара. Существует и судебный «черный» прейскурант, который в большинстве регионов возрастает в обратно пропорциональной геометрической прогрессии по отношению к сроку наказания. Причем обратный отсчет, как правило, начинается с середины санкции статьи УК. На наказания, не связанные с лишением свободы и «ниже низшего предела» — отдельные еще более высокие «черные» расценки.

«Коррумпированные» адвокаты и адвокаты-мошенники чаще всего «паразитируют» на определенных типах доверителей, подзащитных и проявляют осторожность в отношении тех, с кем применение их типичных незаконных приемов — дело опасное и «неблагодарное».

По своей сути «коррумпированные» адвокаты являются своеобразным антиподом «вовлеченных». Если первые работают в основном в интересах стороны обвинения, то вторые — в интересах организованной преступности. При всех различиях в подходах к защитительной деятельности у этих антиподов есть и общие незаконные средства и способы. И те, и другие делают все возможное для развития коррупции в правоохранительных органах, вывода из их рядов честных, принципиальных и грамотных специалистов. И те, и другие уверены, что никакие законные приемы защиты не сравнятся по эффективности с подкупом «нужных» чиновников правоохранительной сферы.

На схеме 5 показан механизм одного из самых распространенных «адвокатских преступлений» — дачи адвокатом взятки.

Схема 5

Обобщенный образ пресловутого героя романа Марко Незе и одноименного сериала «Спрут» — адвоката Терразини давно стал реальностью украинской действительности. Высокая степень общественной опасности обоих этих типов заключается еще и в том, что честные и порядочные адвокаты, глядя на сомнительные «успехи» «коррумпиро- ва ных» и «вовлеченных» — бесчестных и некомпетентных соратников по орпорации, без труда находят повод разувериться в необходимости со юдать закон и совершенствовать свое профессиональное мастерство. Пр дставители адвокатского сообщества, стараясь «самоизлечиться», даже предлагают нормативно запретить адвокатам — бывшим работникам судов и правоохранительных органов вести дела по прежнему месту ра оты.

Сведения об адвокате доходят до интересующихся граждан, у кото- ры складывается установка на доверие или недоверие к конкретному адв кату. Поэтому о своем имидже справедливого, порядочного, умного, понимающего, инициативного работника адвокат должен заботиться при каждой встрече с потенциальными и реальными клиентами, подтверждая и закрепляя положительный имидж или стремясь исправить ошибки в сво гй предыдущей работе. Так, если беседа происходит с лицами, кото- ры относятся к преступному миру, можно повысить свой авторитет, пр демонстрировав хорошее знание «блатного» жаргона, субкультуры криминальной среды, информированность о структуре и деятельности преступных групп в регионе, конкретных их представителей, известных преступных лидеров. В таком случае задержанный сразу поймет, что имеет дело не с новичком, которого можно легко обмануть, а с юристом, который знает преступный мир. На пути психологического контакта

обычно стоят психологические барьеры опасений, настороженности, оборонительной позиции, недоверия, а иногда даже враждебности.

Еще раз подчеркнем, что мы затронули закономерности, которые, исходя из строго научных, формальных критериев, если и существуют, то, во всяком случае, в Украине практически не исследованы. Об этом в отечественной криминологии и говорится-то открыто, по большому счету впервые. В этом исследовании лишь поднимается давно назревшая проблема комплексного характера, которую раньше предпочитали замалчивать, делая вид, что ее не существует. В настоящее время наука в единстве с практикой должна разработать надежный механизм нейтрализации. В последней классификации, которую хотелось бы привести, в основу положен признак оплачиваемости защитников, т. е. в зависимости от того, участвует в деле адвокат по назначению или он принимает на себя защиту на основании соглашения с оплатой своих правовых услуг. Закономерности защитительной деятельности адвокатов в зависимости от оплачиваемости его услуг в целом очевидны. Несмотря на то что адвокатская деятельность не является предпринимательской, любой адвокат рассчитывает на оказание услуг преимущественно на платной основе. Однако было бы несправедливым делать вывод о том, что все адвокаты — исключительно корыстные люди, неспособные даже «пальцем пошевелить» бесплатно.

Для большинства адвокатов профессиональная репутация, честь и достоинство выше материальной выгоды, поэтому они и по назначению работают добросовестно, принципиально и на высоком профессиональном уровне. Такие адвокаты в буквальном смысле слова спасают следователей, обеспечивая защиту по делам, где она обязательна. По данным различных исследований, количество бесплатных дел у адвоката зависит от стажа его работы. Более половины таких дел ведут адвокаты со стажем работы до 10 лет. Из них со стажем работы до 5 лет — 34,4 % бесплатных дел. Молодым специалистам это порой и выгодно, и нужно — нарабатывается необходимая практика, растет известность среди следователей и потенциальных доверителей. Но даже неопытный адвокат при большом количестве «бесплатных дел» не имеет стимула к обеспечению высокого уровня профессиональной защиты.

Итак, «неоплаченный» адвокат — это защитник, часто имеющий не самый большой опыт и не самую высокую квалификацию или работающий на более низком профессиональном уровне, чем он мог бы работать, если бы его работа была оплачиваемой. «Неоплаченный» адвокат, как правило, не пойдет на большую часть нарушений, описанных выше. Особенно сомнительно, чтобы он сознательно пошел на преступление.

Ради чего, как говорится, рисковать? Разве что в отместку, в качестве «адекватного ответа» явно зарвавшемуся следователю, допускающему грубейшие нарушения закона. Или такое может позволить себе окончательно деградировавший от безнаказанности субъект, у которого вся защита — сплошные нарушения.

Можно назвать типичные нарушения «неоплаченных» адвокатов: срывы следственных действий; 2) подписание протоколов задним числом при фактическом неучастии в следственном действии; 3) пассивность в ситуации, когда защитник обязан предпринять активные действия; 4) отсутствие надлежащей реакции на нарушения закона со стороны следователя; 5) наличие у адвоката позиции по делу вопреки воле подзащитного; 6) разглашение сведений, сообщенных ему подзащитным, без согласия последнего; 7) отказ от защиты; 8) склонение, провоцирование обвиняемого к отказу от защитника или замене защитника; 9) дискриминация подзащитного по имущественному положению; 10) грубость, раздражительность, неэтичное поведение в отношении неимущего клиента в отместку за то, что он не может оплатить гонорар; 11) те же самые неэтичные действия в отношении следователя за то, что тот «подкинул» бесплатное дело; 12) намеренное затягивание расследования в целях понуждения подзащитного, его родственников к оплате гонорара; 13) сговор со следователем, прокурором, судьей о применении (усилении) мер процессуального принуждения (задержание, взятие под стражу и др.) в целях шантажа подзащитного и вымогательства у него денег.

Заметим, что практически все незаконные методы «неоплаченных» адвокатов относятся к нарушениям против клиента из корыстных и иных побуждений, большая часть из них — явные, они редко имеют сложный, изощренный, трудно выявляемый характер, т. е. нарушения «неоплаченных» адвокатов, как правило, относительно легко обнаруживаются.

Но есть и «особые случаи», являющиеся исключением из сформулированных выше правил. Они также представляют дополнительный интерес, поэтому опишем их подробнее. «Вовлеченный» адвокат может охотно взяться за бесплатное дело, даже сам проситься защищать неимущего. Причиной тому может быть желание тем самым помочь кому-то другому, имеющему отношение к ОПГ, в котором состоит этот адвокат. И взяться за такое дело он должен, чтобы целенаправленно навредить своему подзащитному, фактически «утопив» его в своем же деле. Другим мотивом может быть поиск сведений в интересах ОПГ, сбор компромата на конкретного следователя или даже его «подстава» в целях последующего шантажа либо дискредитации. А расчет прост. Многие следователи по делам в отношении неимущих так же, как и адвокаты, слегка «расслабляются», допускают ошибки и погрешности (например, состав

ление документов задним числом и др.). Некоторые следователи даже утверждают (в своем кругу), что расследовать уголовное дело без фальсификации в той или иной форме вообще невозможно. А по бесплатному делу фальсификация почти безопасна. Конечно, следователям с этим мировоззрением придется туго, особенно если у адвокатов появится больше реальных, а не декларативных процессуальных прав.

Следующий «особый случай»: «неоплаченный», но высококвалифицированный, опытный и известный адвокат работает по бесплатному делу на совесть из «личного интереса», т. е. подзащитный — его друг, родственник, близкий человек и т. п. А закон это не запрещает. Ясно, что в таком случае неимущий подзащитный не будет обделен квалифицированной юридической помощью и все действия защитника будут, исключительно в его пользу. Однако следует иметь в виду, что любого человека личный интерес порой толкает на самые неблаговидные поступки.

Подобным «полезным» для подзащитного исключением является и работа адвоката, который формально «неоплаченный», но на самом деле получил сумму гонорара «в черную», т. е. помимо соглашения и кассы адвокатского объединения. Своеобразным исключением из той же общей закономерности выступает и помощь «контактного» адвоката правоохранительным органам по делам, где участие защитника обязательно.

Одно из самых неприглядных, безнравственных проявлений «коррумпированного» адвоката — его бесплатное и разовое участие как своеобразного «статиста» в следственных действиях, как правило, первоначальных, когда подозреваемый дает признательные показания и нужно срочно это «закрепить». В таких случаях следователи и оперативники обоснованно опасаются, что в дальнейшем, наняв другого, «оплаченного» адвоката, фигурант изменит показания и будет отрицать свою вину. Но ведь первоначальные показания останутся и хорошо бы еще с участием такого «статиста» сделать классическую привязку: воспроизведение обстоятельств и обстановки события, где еще «горячий» подозреваемый все покажет, все будет сфотографировано и отснято на видео. Теперь отказывайся от всего: но поезд-то уже ушел. И помог в этом именно такой «бесплатный» адвокат.

При нынешнем состоянии практики противодействия этим методам, крайне незначительном, нерепрезентативном опыте расследования уголовных дел о преступлениях адвокатов, более точные связи и зависимости «вычислить» пока невозможно. Развитие соответствующей правоприменительной практики и связанное с ним дальнейшее исследование интересующей нас темы позволят получить результаты более высокой степени достоверности.

Основные выводы Адвокатские преступления (преступления адвокатов) — это преступления, совершаемые адвокатами в связи с осуществлением ими профессиональной деятельности: «основные адвокатские преступления» (преступления адвоката-исполнителя; 2) «сопутствующие преступления адвокатов» (преступления адвоката-соучастника); 3) «нераспознаваемое адвокатское преступление». Выделяют 12 типов адвокатов-нарушителей: 1) адвокат «с предшествующим опытом»; 2) адвокат — «молодой пенсионер»; 3) адвокат «без предшествующего опыта»; 4) неквалифицированный адвокат; 5) высококвалифицированный адвокат; 6) «вовлеченный» адвокат; 7) «невовлеченный» адвокат; 8) «неконтактный» адвокат; 9) адвокат — «скандалист»; 10) «контактный» адвокат; 11) «коррумпированный» адвокат; 12) «оплаченный» и «неоплаченный» адвокат. Такое структурирование весьма условно и некоторые из названных типов могут частично перекрывать или отчасти соприкасаться с другими, но в целом таковы основные тенденции. Для противодействия коррупции в правоохранительной системе практически значимыми являются затронутые в этой главе вопросы о механизме коррупционных процессов, коррупционных и «заказных» технологиях и условиях их реализации, конкретных приемах, используемых следователями и оперативными службами. Ответы на них позволят разоблачить и уточнить методику выявления этих негативных тенденций, которые в последнее время только открыто усилились, предложить обоснованный комплекс профилактических мероприятий на микро- и макроуровнях.

Ключевые слова

Ответственность адвоката, правовая охрана адвоката, адвокатские преступления, типология адвокатов-нарушителей.

Фактор — это такое социальное явление или процесс, который имеет двоякое значение: как криминогенное (т. е. порождающее преступное), так и антикриминогенное (т. е. препятствующее порождению преступлений, определяющее их ликвидацию, исчезновение).

Фактор риска — психогенный фактор измененных (непривычных) условий существования, характеризующихся наличием угрозы.

Детерминация (от лат. «determiner» — определять, обусловливать) — процесс определения, обусловливания.

Классификация — расчленение явлений на взаимосвязанные виды, как бы вытекающие друг из друга на основе законов формальной логики.

Классификация преступников — распределение преступников по группам с учетом определенных критериев.

Тип — форма, которая составляет основу ряда расхожих или родственных индивидов.

Психогеометрия — новое направление в соционике, которое приближает к более точному пониманию механизмов образования типа лица и его взаимодействий с другими типами.

Поведение лица — взаимодействие личности с окружающим социумом, опосредствованное ее активностью, проявлениями в отдельных поступках и действиях, взятых в определенной последовательности; извне фиксируемый аспект деятельности, по которому могут быть понятны ее содержание и мотивы.

Клан — группа кровных родственников во главе с предводителем, которая проживает компактно и изолированно от общества; существуют особая клановая этика, суровая система контроля за поведением всех членов клана; подчас (но не обязательно) мафиозный характер деятельности.

Адвокатские преступления — преступления, которые совершают адвокаты в связи с осуществлением профессиональной деятельности, как правило, в уголовном судопроизводстве.

Из краткого словаря уголовно-блатного жаргона

Продать свободу — быть осужденным за незначительное преступление, чтобы избежать наказания за более тяжкое преступление.

Крысарь — взяточник, осужденный за взятки сотрудник правоохранительных органов.

Крылатые цитаты и любопытные высказывания

Дали взятку — и восторжествовала законность.

А. Фюрстенберг, литератор

Что общего между театром и тюрьмой? Никогда не знаешь, с кем будешь сидеть.

Михаил Генин, писатель

Нет ничего ошибочнее, чем мысль, что казнями можно регулировать цены или отучить от взяточничества.

Владимир Короленко (1853-1921), писатель

Полезные оперативные тезисы для адвоката От тюрьмы и от сумы не зарекайся. Верить можно только в самого себя, деньги и связи. Кто оправдывается, тот уличает себя.

Контрольные вопросы, темы докладов и сообщений Понятие ответственности адвоката. Назовите дисциплинарные взыскания, применяемые к адвокатам. Какие виды незаконной адвокатской деятельности существуют в уголовном судопроизводстве? Какие виды незаконной адвокатской деятельности существуют в хозяйственном и административном судопроиз- водствах? Типы адвокатов-нарушителей: общая характеристика.

Литература Аликперов Х. Д. Актуальные проблемы допустимости компромисса в борьбе с преступностью // Актуальные проблемы прокурорского надзора. - 2000. - Вып. № 4. Компромисс как эффективное средство в борьбе с преступностью: Сб. статей. - С. 9. Гармаев Ю. П. Противодействие незаконным способам защиты на предварительном следствии // Рос. следователь. - 2002. - № 8. - С. 16-19. Гармаев Ю. П. Взяточничество с участием недобросовестных

адвокатов // Юрид. мир. - 2003. - № 2. - С. 17-24. ГармаевЮ. П. Криминалистическая классификация незакон

ной деятельности адвокатов в уголовном процессе // Вестник криминалистики. - 2003. - Вып. 2(6). - С. 53-60. Гармаев Ю. П. Участие недобросовестных адвокатов в организации преступности и коррупции: комплексная характеристика и проблемы противодействия (материалы специализированного учебного курса). - Саратов: Сателлит, 2003. Гармаев Ю. П. Незаконная деятельность адвокатов в уголовном судопроизводстве: Учебник / Науч. ред. В. Н. Ка- рагодин. - М.: Экзамен, 2005. Зайцев О. А. Государственная защита участников уголовного процесса. - М.: Экзамен, 2001. Зашляпин Л. А. Основы методики расследования должностной преступной деятельности следователей и дознавателей: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 1993. Зеленецъкий В., Курклн М. Основы положення вчення про забезпечення безпеки суб’екпв кримшального процесу, що ведуть боротьбу з органзованою злочиннютю // Прокуратура. Людина. Держава. - 2004. - № 4 (34). - С. 37-42. Каратаев В. И. Запачканные мундиры // Записки криминалистов / Под ред. В. А. Образцова. - 1994. - Вып. 3. - С. 113. Коваленко В. Злочини у правоохороннш сферi // Вюник прокуратури. - 2003. - № 4 (22). - С. 89-92.

Кримшолопя: Навч. поаб. / О. М. Джужа, В. В. Василевич, Ю. Ф. 1ванов та ш.; За заг. ред. О. М. Джужи. - К.: Прецедент, 2004. Криминология: Словарь-справочник. / Сост. Х.-Ю. Кернер: Пер. с нем.; Отв. ред. А. И. Долгова. - М.: НОРМА, 1998. Криминология: Учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. - М.: НОРМА, 2002. Курочка М. Теоретично-прикладш основи законносп в оперативно-розшуковш дiяльностi // Вюник прокуратури. - 2001. - № 2 (8). - С. 24-29. Курочка М. Законтсть в оперативно-розшуковш дiяль- ности - важлива форма охорони прав та свобод громадян // Вюник прокуратури. - 2002. - № 2 (14). - С. 22-28. Мартиненко О. Дискрещйш повноваження оргашв внут- ршшх справ: кримшолопчний аналiз // Право Украши. - - № 11. - С. 91-93. Мгкулгна М. Щодо правово! природи шституту вщшко- дування шкоди, завдано! фiзичним i юридичним особам незаконними дiями оперативних шдроздтв Служби безпеки Укра!ни // Пщприемниптво, господарство i право. - 2004. - № 11. - С. 40-41. Музика А., Подоляк А. Актуальне до^дження проблем кримшально-правового захисту правоохоронно! дiяль- ност // Право Укра!ни. - 2000. - № 9. - С. 136. Осадчий В. I. Кримшально-правовий захист правоохоронно! дiяльностi. - К.: Атша, 2004. Швненко В. Правоохоронна система Укра!ни: визначен- ня i функцюнування // Вiсник прокуратури. - 2003. - № 2 (20). - С. 39-45. Плешаков А. М. Фальсификация доказательств в гражданском деле: незаконные способы представления и уголовная отвественность // Законодательство и экономика. - 1997. - № 9 - 10. - С. 45-52. Прыгунов П. Я. Психологическое обеспечение специальных операций: Оперативное внедрение. - К.: КНТ, 2006. - 472 с. Расследование преступлений против правосудия, совершаемых работниками правоохранительных органов: Методическое пособие / Кол. авторов под рук. А. А. Эйсма- на. - М., 1991.

Синеокий О. В. Прогнозування iндивiдуальноl насиль- ницько-сексуально! поведiнки особи з метою li завчасно- го виявлення та корегування // Прокуратура, людина, держава. - 2004. - № 4 (34). - С. 65-69. Синеокий О. В. Адвокатура как институт правовой помощи и защиты: проблемы становления и перспективы развития: Монография. - Запорожье: ЗНУ, 2007. Синеокий О. В. Проблеми незаконно! адвокатсько1 дяльносп. // Матерiали щорiчноl мiжнародноl науково-практично! конференцл «Запорiзькi правовi читання», м. Запорiжжя. 17-18 травня 2007 р. / За заг. ред. С. М. Тимченка, Т. О. Коломоець. - Зашржжя, 2007. - С. 50-52. Старков О. В. Криминопенология: Учеб. пособ. - М.: Экзамен, 2004.