§ 4. Надзорные жалобы защитника

Председателю Свердловского областного суда

т. Коневу А.К. адвоката Смирнова В.Н.

(620219, г. Свердловск, ул. 8 Марта, 8-6, президиум коллегии адвокатов) по делу Ветошкина Александра Степановича

Жалоба в порядке надзора

Ветошкин осужден приговором Октябрьского райнарсуда г.

Заместитель председателя областного суда отклонил надзорную жалобу осужденного.

Ветошкин признан виновным в спекулятивной скупке 29 марта 1986 г. 5 бутылок водки "Русская" и перепродаже одной из них Пигозину за 15 руб. Нажива составила 8 руб. 20 коп. Всего от перепродажи спиртного Ветошкин предполагал получить наживу в сумме 41 руб.

Осуждение Ветошкина считаю незаконным и необоснованным. Органы дознания и суд допустили грубые нарушения уголовнопроцессуального закона.

В соответствии со ст. 59 и 64 УПК РСФСР следователь или лицо, производящее дознание, не может принимать участия в расследовании дела, если он является свидетелем по данному делу.

Настоящее уголовное дело возбудил и расследовал старший оперуполномоченный Октябрьского ОВД г. Свердловска Рожкин С.А. Он же является и свидетелем по делу.

Рожкин вместе с переодетым в штатское работником милиции Пигозиным участвовал в рейде по выявлению спекулянтов спиртным, лично задержал Ветошкина. В рапорте о задержании указал, что Ветошкин "продал одну бутылку водки работнику милиции за 15 руб. При осмотре автомашины ничего найдено не было, но затем Ветошкин достал из разных мест четыре бутылки, предназначенные для спекуляции" (л.д. 3). Такие сведения изложены и в составленном Рожкиным акте добровольной выдачи спиртного (л.д.

На суде Рожкин был допрошен в качестве свидетеля, подтвердил им же выдвинутое против Ветошкина обвинение, и суд положил его показания в основу обвинительного приговора.

Подобные нарушения влекут отмену приговора. Например, судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда определением от 27 февраля 1986 г. по такому основанию отменила приговор Пригородного райнарсуда от 20 января 1986 г. в отношении Промышленникова (осужден по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР). В определении указано, что дознание по делу проведено участковым уполномоченным Фоминых, который являлся очевидцем преступления и был в судебном заседании допрошен в качестве свидетеля.

II

Нарушение органами дознания и судом уголовно-процессуального закона привело к необъективному разрешению дела. 1.

Подсудимый Ветошкин в судебном заседании вину не признал и показал, что спиртное приобрел для себя, спекулировать не собирался. Продал Пигозину бутылку водки по его настойчивой просьбе, цену не называл, сколько Пигозин дал денег, не считал. Тут же был задержан, "повели на дознание".

Назавтра Ветошкин должен был вылететь с женой в отпуск в Симферополь. Рожкин же пригрозил "засадить под следствие", так как его не устроили объяснения Ветошкина, в которых Ветошкин отрицал преступление. Рожкин те объяснения выбросил, написал протокол со сведениями о спекуляции и заставил Ветошкина подписаться под угрозой ареста (л.д. 32). В кассационной жалобе осужденный пишет: "Позже я понял цель Рожкина - скомпрометировать меня и применить шантаж, пока я не опомнился, и после отпуска он выбросил неугодные ему показания. Грозился посадить. Меня спровоцировали на спекуляцию и осудили" (л.д. 42).

Эти заявления Ветошкина подтверждаются материалами дела.

Рожкин признал в судебном заседании, что Ветошкин вначале объяснял - водку везет домой (л.д. 33). Однако в деле такие объяснения Ветошкина отсутствуют.

Между тем в материалах следствия нет ни единого документа от 9 марта. Дело возбуждено 11 апреля, тем же днем обозначены рапорт Рожкина, протокол допроса Пигозина и протокол допроса Ветошкина (в г. Свердловске) в качестве свидетеля (л.д. 1, 2, 3, 6).

Ветошкин же не мог быть допрошен в тот день, поскольку с 30 марта по 14 апреля находился в Крыму. Об этом свидетельствуют прилагаемые 4 авиабилета Свердловск-Симферополь и обратно на Ветошкина и его жену.

Рожкин поначалу отрицал изъятие из дела каких-либо документов: "Переписки (протоколов) и угроз не было. Я не знаю, про какой протокол он (Ветошкин) говорит". Далее Рожкин все же сознался, что "не приложил протокол" допроса, где Ветошкин отрицал спекулятивные намерения. По той, дескать, причине, что обвиняемый не назвал товарищей, для которых купил водку (л.д. 34).

Свидетель Пигозин сказал в суде, что у него с Ветошкиным была очная ставка (л.д. 34). Но ее протокола в деле тоже нет. Причина та же - результаты очной ставки не удовлетворили Рожкина. По этому поводу осужденный сообщил в кассационной жалобе: "На первом допросе Рожкин спросил у мужчины- покупателя, какую я просил сумму. Тот не ответил. Я сказал, что не было о сумме разговора. Следователь закричал: "Замолчи!"

Таким образом, Рожкин, проводя дознание, игнорировал требования ст. 20 и 71 УПК РСФСР о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела, произвольно формулировал и подтасовывал обвинительные доказательства. 2.

Народный суд некритически оценил материалы дознания. До просив в качестве свидетелей работников милиции Рожкина, Пигозина и стажера ОБХСС Мурамьямова, суд придал их показаниям предустановленную силу, не анализировал их и не сопоставлял с другими доказательствами. Не учел, что названные лица заинтересованы в исходе уголовного дела, которое сами же создали.

Не обратила внимания на эти обстоятельства и судебная коллегия областного суда.

Суд во всем доверился недобросовестному дознавателю и его помощникам. Показания Ветошкина, данные в судебном заседании, суд квалифицировал как уклонение от ответственности в результате юридической консультации, полученной женой подсудимого 16 апреля. Факты же свидетельствуют, что Ветошкин с самого момента задержания отрицал спекуляцию. С этого же момента и до окончания дознания он подвергался домогательствам, угрозам и вынужден был оговорить себя в совершении преступления.

III

Обращает на себя внимание и то, что деяние, в котором признан виновным и осужден Ветошкин А.С., не соответствует данным о его личности.

Более тридцати лет он безупречно трудился на Уральском оптикомеханическом заводе, выполнял общественные поручения. Хороший семьянин. Трудовой коллектив ходатайствует об оставлении Ветошкина на производстве (л.д. 22, 50, 51-53).

Судебные решения в отношении Ветошкина не соответствуют требованиям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 18 апреля 1986 г. N 7 "О совершенствовании деятельности судов по осуществлению правосудия и укреплению законности в свете решений XXVII съезда КПСС". В пп. 2 и 3 постановления подчеркивается, что вся деятельность судов должна осуществляться на основе строжайшего соблюдения законности и демократических принципов социалистического правосудия: равенства граждан перед законом и судом, гласности судебного разбирательства, права обвиняемого на защиту и других гарантий, обеспечивающих охрану интересов государства, прав и законных интересов граждан. Должны быть исключены случаи необоснованного осуждения граждан.

В связи с изложенным и на основании ст. 371, 372, 379 УПК РСФСР прошу Вас, товарищ председатель областного суда, повторно истребовать уголовное дело по обвинению Ветошкина Александра Степановича, принести протест в президиум областного суда об отмене судебных решений по делу и его прекращении, приостановить исполнение приговора.

Приложения: 1.

Ордер. 2.

Копия приговора. 3.

Копия определения. 4.

Письмо облсуда. 5.

Четыре авиабилета.

Адвокат В.Н. Смирнов

8 сентября 1986 г.

Председателю Верховного Суда Российской Федерации

В.М. Лебедеву адвоката Смирнова В.Н.

(620014, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта, 8-6, президиум Свердловской областной коллегии адвокатов)

по делу Чумичева Евгения Юрьевича (отбывает наказание: учреждение УЩ-349/52, п. Восточный Камышловского района Свердловской области)

Жалоба в порядке надзора

Чумичев Е.Ю. осужден приговором Пригородного районного суда Свердловской области от 31 октября 2000 г. по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы в ИК строгого режима.

Судебная коллегия Свердловского облсуда, рассмотрев дело по кассационной жалобе представителя потерпевшего на мягкость приговора, определением от 15 декабря 2000 г. оставила приговор в силе.

Председатель областного суда отклонил надзорную жалобу о пересмотре дела и передаче его на новое судебное рассмотрение.

Считаю, что при рассмотрении судами данного дела неправильно применен уголовный закон и допущены существенные нарушения уголовнопроцессуального закона.

I

По приговору Чумичев признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего Камаева. Суд установил, что 26 июня 2000 г. около 1 часа ночи у дома N 2 по ул. Береговая в с. Малая Лая Чумичев нанес два удара ножом в область груди Камаеву, причинив ему ранения, опасные для жизни и оказавшиеся смертельными.

Суд отверг показания Чумичева о самозащите, пришел к выводу, что "в данном случае имеет место мнимая оборона, так как у Чумичева была реальная возможность избежать конфликта (мог уйти в дом, убежать и т.п.)". Чумичев, находясь в состоянии алкогольного опьянения, умышленно ударил в грудь Камаева, с которым у него сложились неприязненные отношения. Однако ни суд, ни органы обвинения не привели фактов, когда, по каким причинам у обвиняемого и потерпевшего "сложились неприязненные отношения".

В приговоре отражено, что 26 июня на дискотеке в с.

Такое описание событий является неполным.

Из показаний свидетелей, очевидцев и обвиняемого Чумичева следует, что он накануне приехал в гости к бабушке - Бердниковой. На дискотеке возникла драка между парнями из Горноуральска (Большая Лая) и местными. Чумичев был в легкой степени алкогольного опьянения. Он пытался разнять дерущихся, но не смог. Побежал в дом бабушки позвать Малахова, который как местный житель мог остановить драку. "Обернувшись, увидел, что за мной бежали несколько парней, я испугался, что могут беспричинно избить. Забежал во двор, закрылся. В дверь стали сильно долбиться, пинать ногами, угрожали, требовали выйти. Я увидел у ворот воткнутый в пенек нож, которым бабушка чистила картошку, взял его в целях самообороны, вышел за ворота. Предупредил, что в руках нож и чтоб все разошлись. У ворот стоял Камаев, который обзывался нецензурной бранью. В это время кто-то забежал со спины, обхватил меня за шею рукой, стал душить. Я, обороняясь, нанес два удара по телу нападавшего, куда, не видел" - из показаний Чумичева на предварительном следствии (л.д. 21, 22, 24, 25, 65, 66). Аналогичные показания Чумичев дал суду.

Его бабушка Бердникова на следствии пояснила: "июня в часа 10 минут к нам ночью стучали неизвестные. Через окно я увидела возле забора молодых нетрезвых людей, человек 15" (л.д. 14).

Мать погибшего, Камаева Л.Ю., на следствии и в суде рассказала о соперничестве парней из Горноуральска (Большая Лая), приезжающих на дискотеку в с. Малая Лая (расстояние 7 км): "Чумичев разнимал возникшую драку, потом убежал. Сын Иван и другие кинулись за Чумичевым. Иван стал бить в дверь. Кузин и Филиппов сказали ему: "Не бей, разбудишь деда и бабку" (л.д. 55-56).

Свидетель Филиппов Алексей показал на следствии: "Подбежав к его (Чумичева) дому, мы стали что-то кричать, вызывать его на улицу, чтоб поговорить. В двери дома пинал Камаев, мы отталкивали его от дверей. Вышел Чумичев, в это время подскочил Камаев. Чумичев его ударил, Камаев упал, а Чумичев забежал во двор" (л.д. 10-11). То же он подтвердил в суде: "...Чумичев не отзывался со двора, тогда я попытался Камаева увести домой, тот хотел открыть дверь. Я стал отталкивать его от ворот, говорил, раз домой убежал, пусть там и остается" (л.д. 84-85).

Свидетель Доронина пояснила, что за Чумичевым бежали "несколько человек, кто-то пинал в двери..." (л.д. 16, 17, 86).

Свидетель Протопопов (л.д. 7, 8) сообщил: "Когда Женя (Чумичев) побежал... за ним побежали все (бывшие на дискотеке)" (л.д. 7, 8).

Что касается распространившегося на дискотеке слуха о том, что Чумичев побежал за ружьем, то нет никого, кто сам слышал от Чумичева подобные высказывания. Этот слух беспочвенен. Не связана с происшествием и ссора (драка), случившаяся между Чумичевым и Камаевым 23 мая. Мать последнего, Камаева Л.Ю., пояснила, что после той драки сын и Чумичев помирились. Она же и другие указали, что 26 мая Чумичев разнимал Камаева и Кузина, спровоцировавшего драку.

В обвинении Чумичева не обозначены какие-либо исходящие от него угрозы и какие-нибудь события (действия), свидетельствующие о его неприязни к Камаеву. В связи с этим поведение ночных преследователей Чумичева, которые- де хотели его "успокоить", "чтоб он не наделал глупостей с ружьем", а сами "долбились в ворота", "что-то кричали", вызывали со двора "поговорить", не могло восприниматься Чумичевым иначе как реальная опасность его здоровью и жизни.

Установлено, что Камаев находился в легкой степени алкогольного опьянения (л.д. 49). В апреле 2000 г. он был осужден за совершение квалифицированной кражи к лишению свободы с испытательным сроком (л.д. 80). В его характеристике по месту жительства отражено: "Замечен в совершении противоправных действий" (л.д. 61). 1

мая 2001 г. на воротах садового участка Чумичевой Л.П., матери осужденного, появилась надпись: "И мы вас замочим, как нашего подсона Лая" (см. прилагаемые фотографии и свидетельствующую записку).

Чумичев ранее не судим, характеризуется положительно, в том числе в период отбытия наказания по настоящему приговору (см. прилагаемую характеристику из учреждения УЩ-349/52).

Приведенные данные указывают, что Чумичев подвергся неспровоцированному реальному общественно опасному посягательству - ночному хулиганскому преследованию группы лиц с угрозами расправы. Наиболее агрессивно выступал Камаев. Не считаясь с ночным временем, он ломился в ворота двора, где укрылся Чумичев, требовал выйти. Не поддавался уговорам оставить Чумичева в покое. По всем обстоятельствам нападение для Чумичева было очевидным и неминуемым, непринятие им предупредительных мер ставило его в явную, непосредственную и неотвратимую опасность. Отражая противоправное нападение, он действовал правомерно.

Необходимая оборона - активная деятельность. В ст. 37 УК РФ прямо сказано, что право на необходимую оборону принадлежит лицу независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

Мнение суда о мнимой обороне со стороны Чумичева ("так как у него был реальный шанс избежать конфликта (мог уйти в дом, убежать и т.п.)") основано на неверном понимании законодательства о необходимой обороне. Вместе с тем вывод о мнимой обороне влечет либо освобождение субъекта от уголовной ответственности, если он полагал, что подвергается реальному нападению, не сознавал и не мог сознавать ошибочности своего предположения и не превысил пределов защиты, допустимой в условиях соответствующего реального посягательства; либо квалификацию деяния как неосторожного преступления, если субъект не осознавал, что посягательства в действительности нет, но по обстоятельствам дела должен был и мог это осознавать. Суд по указанному выводу решений не принял.

По данному поводу в ответе председателя облсуда на надзорную жалобу защитника сказано, что "запись в приговоре о наличии мни мой обороны ошибочна, поскольку противоречит исследованным в судебном заседании доказательствам и в целом выводам суда о виновности Чумичева. Однако эта ошибка в приговоре не является основанием для его отмены". Тем самым дана неправосудная переоценка приговору, да еще не в пользу осужденного. Указанное противоречие в выводах суда является основанием для отмены приговора (ст. 379, п. 2 ст. 342, п. 4 ст. 344 УПК РСФСР), о чем и ставился вопрос в надзорной жалобе.

II

Суд нарушил требования ст. 240 УПК РСФСР о непосредственности судебного разбирательства, а именно: суд свои выводы по делу основывает лишь на тех сведениях и фактах, которые им лично исследованы, восприняты и установлены; в обоснование приговора должны быть положены лишь доказательства, которые были рассмотрены в судебном заседании; материалы предварительного следствия не могут быть положены в основу приговора, если они не исследовались в судебном заседании. Равно недопустимо высказываться суду по существу исследуемых доказательств до постановки приговора в совещательной комнате (требование ст. 20, 303 УПК РСФСР).

Вопреки этому суд, отклоняя обоснованное ходатайство защитника о вызове свидетеля Кузина, указанного в списке обвинительного заключения и в постановлении о назначении дела к судебному разбирательству (л.д. 76), и дополнительно о вызове свидетеля Бердниковой, не оглашая и не исследуя показания этих свидетелей на предварительном следствии, указал в своем определении (л.д. 81), а позднее в приговоре на то, что "данные свидетели (судя по их показаниям в ходе предварительного следствия) являются косвенными и они ничего существенного для квалификации действий подсудимого пояснить не могут".

Тем самым суд не только дал оценку названным доказательствам до вынесения приговора, но и предопределил вопрос о виновности Чумичева в предъявленном ему обвинении.

Судебная коллегия, рассматривая дело в кассационном порядке, в нарушение положений ст. 332 УПК РСФСР не проверила законность приговора в полном объеме.

Мнение председателя облсуда об отсутствии "каких-либо существенных

процессуальных нарушений, влекущих отмену приговора" явно ошибочно.

На основании изложенного и в соответствии со ст. 371, 379 УПК РСФСР

прошу:

опротестовать приговор и кассационное определение в отношении Чумичева Евгения Юрьевича с целью их отмены, дело передать на новое судебное рассмотрение.

Приложение: 1.

Копия приговора. 2.

Копия кассационного определения. 3.

Письмо облсуда. 4.

Характеристика на осужденного. 5.

2 фото, свидетельствующая записка. 6.

Ордер.

Адвокат В.Н. Смирнов

" " декабря 2001 г.

Председателю Верховного Суда Российской Федерации

В.М. Лебедеву адвоката Смирнова В.Н.

(620014, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта, 8-6, президиум Свердловской областной коллегии адвокатов) по делу Новосельцева Сергея Александровича, Иванова Александра Борисовича

Жалоба в порядке надзора

Новосельцев С.А. и Иванов А.Б. осуждены приговором Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 13 октября 2000 г. по пп. "а" и "г" ч. 2 ст. 199 УК РФ каждый к двум годам лишения свободы условно, с применением амнистии.

Судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда определением от 10 ноября 2000 г. приговор оставила в силе.

В мае и октябре 2001 г. отклонены надзорные жалобы Новосельцева председателю областного суда, в том числе на личном приеме, на пересмотр дела и его прекращение за отсутствием события преступления.

Новосельцев и Иванов признаны виновными в том, что работая

соответственно генеральным директором и главным бухгалтером ОАО "Завод радиоаппаратуры", в период 3-го и 4-го кварталов 1998 г. и 1-го квартала 1999

г. совершили уклонение от уплаты взносов в государственные внебюджетные фонды (ГВФ) по предварительному сговору и в особо крупном размере, всего на сумму 1 178 418,94 руб. Органы предварительного следствия вменили Новосельцеву и Иванову "уклонение иным способом от уплаты страховых взносов", которое выразилось в следующем.

Они, "зная, что на банковских счетах завода сформирована картотека", приняли решение "о проведении поступающих денежных средств через кассу предприятия с целью уклонения от уплаты страховых взносов" во внебюджетные фонды и "об использовании оставшихся после выплаты заработной платы денежных средств в сумме 3 951 185,89 руб. на производственно-хозяйственную и другую не связанную с ней деятельность предприятия, не производя при этом перечислений во внебюджетные фонды" (т. 4 л.д. 168-169, 185-187). То же воспроизведено в приговоре суда с той разницей, что суд упомянул "иной способ уклонения от уплаты страховых взносов", вообще не указал способ совершения преступления, как требует диспозиция ст. 199 УК РФ.

При этом суд и органы расследования не учли разъяснений Пленума Верховного Суда РФ о том, что "уклонение от уплаты налогов связано с невыполнением виновным определенных норм налогового законодательства. В связи с этим... по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 198, 199 УК РФ, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительном заключении и приговоре должно быть обязательно указано, какие конкретно нормы налогового законодательства, действующего на момент совершения преступления, нарушены обвиняемым, осужденным" (п. 13 ППВС РФ от 4 июля 1997

г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Российской Федерации уголовного законодательства об ответственности за уклонение от уплаты налогов").

В соответствии со ст. 106 НК РФ налоговым правонарушением признается "виновно совершенное противоправное (в нарушение законодательства о налогах и сборах) деяние (действие или бездействие) налогоплательщика, налогового агента и иных лиц, за которое настоящим кодексом установлена ответственность".

Статья 122 НК РФ установила ответственность за неуплату или неполную уплату сумм налога в результате занижения налоговой базы, иного неправильного исчисления налога или других неправомерных действий. И диспозиция ст. 199 УК РФ сформулирована как действия по уклонению от уплаты налогов или страховых взносов путем внесения в бухгалтерские документы заведомо искаженных данных о доходах или расходах либо иным способом, т.е. противоправным способом.

В постановлении о возбуждении настоящего уголовного дела и принятии его к производству (т. 1 л.д. 1), постановлениях о привлечении Новосельцева и Иванова в качестве обвиняемых, обвинительном заключении и приговоре признано, что страховые взносы с заработной платы начислялись правильно, банку верно выставлялись поручения об их оплате.

По правилам ст. 855 ГК РФ, ст. 46, 60 и п. 2 ст. 45 НК РФ при недостаточности денежных средств на банковском счете их списание производится в несколько очередей. Списание по платежным документам о перечислении или выдаче денег на зарплату, а также во внебюджетные фонды поставлено в третью очередь. Страховые взносы не считаются уплаченными, если к счету предъявлены иные неисполненные первоочередные долговые требования.

Новосельцев и Иванов показали, что не имели умысла и сговора на уклонение от уплаты страховых взносов. Они вступили в должности генерального директора и главного бухгалтера: первый - в январе, второй - в мае 1998 г. Завод был убыточным из-за неоплаты государством оборонного заказа в 1996-1999 гг. в сумме 12 000 000 руб. Многомесячные долги по зарплате. Расчетные счета - на картотеке, распоряжаться ими в интересах производства нельзя. Чтобы удержаться от банкротства, требовалось нарастить объемы производства, выплачивать зарплату. Единственный и не запрещенный законом способ - из наличных средств, поступающих в кассу.

В совокупности принятых мер уже во второй половине 1998 г. трудящиеся стали получать зарплату (а предыдущие долги по ней погашены только к августу 2000

г.), с 1999 г. завод работает с прибылью. Заключены и выполняются соглашения с внебюджетными фондами о рассрочке платежей, с их стороны претензий нет (гражданский иск не заявлен). Обвиняемые, не считая себя виновными, отказались от предложения следствия прекратить уголовное дело по изменению обстановки (ст. 6 УПК РСФСР).

Новосельцев и Иванов не согласны с выводами судебно- экономической экспертизы, на которой основан приговор. Они были устранены от проведения экспертизы на предварительном следствии. На всем протяжении их вели свидетелями. Лишь в конце следствия 23 декабря 1999 г. разъяснили права обвиняемого (подозреваемого), тогда же привлекли и допросили в качестве обвиняемых, объявили постановление об экспертизе, назначенной еще 25 октября и уже выполненной. Обвиняемые заявили о низкой квалификации и необъективности эксперта-служащей налоговой полиции, предложили свои вопросы: возможно ли погашение долгов ГВФ в условиях картотеки, не привело бы изъятие ресурсов - оборотных средств к остановке завода и другие подобные. Все ходатайства следователь отклонил, так как его (следователя) вопросов "достаточно для уточнения объекта преступления".

Новосельцев и Иванов привели доказательства завышения экспертизой средств, которыми предприятие могло распорядиться после выдачи зарплаты, их чуть больше 1 млн. руб. (а не около 4 млн.) и их явно недостаточно на производственно-хозяйственную деятельность; в кассе предприятия остатков денег никогда не было (т. 1 л.д. 30, 36, 46, 131, 216-219; т. 4 л.д. 94-96, 99-116, 167-179, 185-192, 202-206; т. 5 л.д. 84, 96-98, 102-105, 109-112, 115-116).

Показания Новосельцева и Иванова о своей невиновности подтверждаются всеми доказательствами по делу.

Общественный защитник Декабрьских О.А. пояснила в судебных прениях, что "за 27 лет ее работы на заводе сменилось четыре директора. В 1998

г. положение завода было ужасным. Новые руководители Новосельцев и Иванов стали приходить в цеха, разъяснять ситуацию. Говорили, что зарплата не возникает ниоткуда. Касса была для завода спасением. Мы получали хотя бы по 50-100 руб. Мы стали работать... Не понимаю, за что судят наших руководителей... они вытащили завод из банкротства. Сейчас совсем другое положение: работает медпункт, детсад, появились новые возможности... Когда узнали об уголовном деле, загудел весь завод..." (т. 5 л.д. 119-119 об.).

Главный бухгалтер "Уралпромстройбанка" Галичина, допрошенная свидетелем, показала: "На счету радиозавода - картотека с 1996 г. на сумму 30

млн. руб., это долги предприятия, на распределение которых руководство завода влиять не может. Текущие платежи во внебюджетные фонды - порядок 3-й очереди. Погасить их при перечислении 3 млн. руб. (свободные по выводам экспертизы после выплаты зарплаты) было невозможно" (т. 5 л.д. 117-117 об.).

Показания этого свидетеля не получили отражения в приговоре.

Эксперт Кириллова пояснила: "Условия возникновения доходов и расходов я не принимала во внимание, так как мне не поставили такой вопрос... Техническую возможность выплаты взносов также не рассматривала, мне не ставилось такой цели... Я сделала вывод: если учесть, что у завода были большие хозяйственные расходы, то они могли бы погасить взносы частично... При наличии картотеки перечисление денег по фондам, конечно, невозможно... Любые поступающие средства распределяются в соответствии с картотекой. Они не могут быть направлены во внебюджетные фонды... Экспертиза мною делалась без учета картотеки на расчетном счете" (т. 5 л.д. 115 об.-116, 117).

В связи с этим мнение суда об обоснованности и объективности выводов экономической экспертизы, которые эксперт подтвердила в судебном заседании, несостоятельно. Фактически эксперт опровергла свое прежнее заключение о возможности погашения заводом исследуемой задолженности.

Равно несостоятельно негативное мнение суда по утверждениям специалиста, профессора кафедры бухгалтерского учета УрГЭУ Шеметова В.Н., об однобокости анализа одной зарплаты по предмету исследования.

Шеметов В.Н. объяснил, нельзя смешивать понятия "уклонение от уплаты налогов" и "невозможность их уплаты". Он отрицатель но отнесся к вопросу о том, могло ли предприятие осуществлять производственно-хозяйственную деятельность при уплате взносов во внебюджетные фонды. Предприятие в таком случае было бы остановлено как банкрот в течение 3-6 месяцев (т. 5 л.д. 118-118

об.).

Суд приобщил к делу расчет Шеметова В.Н., выполненный по данным судебно-экономической экспертизы и бухгалтерской отчетности завода. Из его расчета видно, что при остатке финансовых средств на производственнохозяйственную деятельность, определенных экспертом в 3-4 кварталах 1998 г. в размере 2 126 тыс. руб., в 1 квартале 1999 г. - 616 тыс. руб., фактическая потребность на комплектующие, материалы, топливо, электроэнергию была в первом периоде - 5034 тыс. руб., во втором - 6935 тыс. руб., соответственно с дефицитом 2906 тыс. руб. и 6319 тыс. руб. (т. 5 л.д. 84).

Выводы специалиста Шеметова В.Н. сопрягаются с фактом предоставления заводу рассрочек всеми внебюджетными фондами на общую сумму 6 342 551,61 руб. - почти в 5 раз больше налогового "уклонения" обвиняемых (т. 1 л.д. 50, 36, 46, 216-219; т. 5 л.д. 86, 90-92, 96).

Основаниями предоставления налогоплательщику отсрочки или рассрочки по уплате налога согласно ст. 64 НК РФ являются: задержка финансирования из бюджета или оплаты выполненного государственного заказа; угроза банкротства в случае единовременной уплаты налога и другие подобные основания.

Предоставление указанных рассрочек свидетельствует об отсутствии у завода финансовой возможности осуществлять платежи во внебюджетные фонды.

По сути, данный факт признан и судом, тем, что подсудимые действовали в условиях крайней необходимости и обоснованного риска одновременно, но "превысили их пределы". В чем же выразилось превышение, суд не указал.

Кроме этого, отсрочка налогового платежа представляет собой изменение срока уплаты налога (п. 1 ст. 64 НК РФ), т.е. перенос обязанности по его уплате. В п. 5 названного постановления Пленума Верховного Суда РФ сказано: "Преступления, предусмотренные ст. 198, 199 УК РФ, считаются оконченными с момента фактической неуплаты налога в срок, установленный налоговым законодательством".

Настоящее уголовное дело возбуждено по факту неуплаты пред приятием страховых взносов в Пенсионный фонд. К уголовной ответственности руководители завода привлечены 25 декабря 1999 г. за уклонение от уплаты страховых взносов во все ГВФ, в том числе в Пенсионный фонд в объеме 857 031,96 руб., в фонд занятости населения - 45 912,43 руб.

Между тем еще 15 декабря 1999 г. отделение ПФ РФ по Свердловской области письмом N 3792-3ч сообщило начальнику Территориального управления ФСНП о согласовании с ОАО "Завод радиоаппаратуры" графика погашения задолженности (т. 1 л.д. 30), а ранее отозвало из подразделения судебных приставов без исполнения свое требование об уплате налога (письмо N 3552-3ч прилагаю). Предметом указанного соглашения явилась задолженность по состоянию на 1 января 1999 г. в сумме 4 049 000 руб., срок погашения: до 30 ноября 2000 г. - 3 473 000 руб., после этой даты - 576 000 руб., без начисления пеней при условии внесения текущих платежей (см. т. 5 л.д. 86 и прилагаемые документы). 2

августа 1999 г. принято аналогичное соглашение с территориальным департаментом службы занятости населения по долгу, образовавшемуся на 1 июля 1999 г. в сумме 242 892,86 руб., срок погашения - до 31 декабря 2001 г. (т. 1 л.д. 216-219; т. 5 л.д. 90). В мае и сентябре 2000 г. такие же соглашения подписаны с территориальным фондом ОМС и региональным ФСС соответственно на сумму 3 050 868,11 руб. и 1 492 864 руб. (т. 5 л.д. 91, 92).

Все это признается в обвинительном заключении (с. 10): "С апреля 1999 года стали поступать текущие платежи в Пенсионный фонд, в 3 квартале 1999

года руководители предприятия предприняли необходимые меры для заключения соглашения о рассрочке погашения задолженности с ПФР, то же - с ФЗС, с июля 1999 года ежемесячно перечисляются текущие платежи в ФСС, в фонды ОМС".

В приговоре также отмечено (с. 5): "...После возбуждения уголовного дела у руководителей предприятия "появилась" (кавычки обозначены судом) возможность реструктуризировать задолженность, подписать о ней соглашения, вносить текущие платежи и погасить задолженность". Это обстоятельство суд отнес к смягчающим ответственность подсудимых.

Правовая оценка данного обстоятельства является ошибочной.

Рассрочки страховых платежей в Пенсионный фонд и фонд занятости населения предоставлены заводу до привлечения его руководителей к уголовной ответственности. Их общий объем - 4 291 892,86 руб. - четырехкратно погашает вмененные Новосельцеву и Иванову неплатежи. Предлагаемое суммирование основано на п. 4 упомянутого постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 июля 1997 г. N 8.

Факт переноса субъекту срока уплаты страхового платежа - налога до привлечения субъекта к уголовной ответственности свидетельствует об отсутствии события преступления.

Как указано ранее, органы расследования вменили Новосельцеву и Иванову уклонение от уплаты страховых взносов во внебюджетные фонды, совершенное иным способом. Однако его описание не содержит уголовно наказуемых признаков. Действующее законодательство не запрещает оборот наличных денег и их расходование на заработную плату и производственно-хозяйственную деятельность.

Суд признал подсудимых виновными вне какого-либо противоправного способа поведения, как того требует ст. 199 УК РФ.

Признание судом виновности Новосельцева и Иванова в уклонении от уплаты страховых платежей без признаков неправомерности деяния означает применение к подсудимым незаконной уголовной репрессии. Принимая такое решение, суд руководствовался, как указано в приговоре, сложной "социальной и общественно-политической обстановкой в обществе из-за массовых задержек по выплате пенсий и других пособий". По всему видно, что вынесение обвинительного приговора на руководителей ОАО "Завод радиоаппаратуры" было политическим, а не правовым решением.

Суд второй инстанции принял аналогичное решение по кассационным жалобам осужденных. Надзорные жалобы Новосельцева также отклонены необоснованно.

Между тем руководители ОАО "Завод радиоаппаратуры", осужденные по настоящему делу Новосельцев и Иванов, полностью выполнили общественно полезные цели по возрождению предприятия. По сведениям Министерства промышленности Свердловской области (письмо от 14 ноября 2001 г. N 10/1-196 прилагаю), сравнительные социально-экономические показатели завода за 1998 г. -

9 мес. 2001 г. (в млн. руб.) выросли:

среднемесячный объем производства - в 13,2 раза;

численность персонала (с 770 до 1440 чел.) - в 1,87 раза;

производительность труда - в 6,6 раза;

доля новой продукции - 82%;

средняя месячная зарплата с 660 до 3600 руб. - в 5,5 раза.

Ликвидирована задолженность в ГВФ на день суда в сумме 3 284 336 руб., к 5

сентября 2001 г. в полном объеме - 6 342 551,61 руб.

Новосельцев и Иванов подлежат безусловной реабилитации.

На основании изложенного и в соответствии со ст. 371, 379 УПК РСФСР

прошу:

опротестовать судебные постановления в отношении Новосельцева Сергея Александровича и Иванова Александра Борисовича с целью их отмены и прекращения дела за отсутствием события преступления.

Приложения: 1.

Копия приговора. 2.

Копия кассационного определения. 3.

Два письма облсуда. 4.

Ордер. 5.

Документы на л.

Адвокат В.Н. Смирнов

Председателю Верховного Суда Российской Федерации Лебедеву В.М. адвоката Смирнова В.Н. (регистрационный номер 66/1511, 620075, г. Екатеринбург, ул. Пушкина, 2, Адвокатское бюро "Оферта") по делу Ершова Александра Михайловича

Надзорная жалоба

Ершов осужден приговором Тагилстроевского районного суда г. Нижнего Тагила Свердловской области от 24 ноября 2005 г. по пп. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ (в ред. ФЗ РФ от 13 июня 1996 г.), с применением ст. 64 УК РФ - к шести годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 15 февраля 2006 г. приговор оставлен в силе. Двое судей Свердловского областного суда постановлениями от 25 мая, 15 июня 2006

г. и судья Верховного Суда Российской Федерации постановлением от 15 мая 2007 г. отклонили надзорные жалобы осужденного и защитника.

Ранее, 13 августа 2003 г., Ершов был осужден тем же судом к 8 годам лишения свободы. Приговор по моей жалобе отменен президиумом Свердловского облсуда 14 января 2004 г., дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд. Оттуда дело дважды поступало в Верховный Суд РФ по надзорным представлениям заместителя Генерального прокурора РФ. Представления отклонены.

Согласно предъявленному обвинению Ершов, являясь милиционером- водителем ОМОН при УВД г. Нижнего Тагила, 6 августа 2001 г. в составе экипажа: милиционеров-бойцов того же ОМОНа Федюнина Д.В., Ерохина С.Ю., Мокова С.В., Глазкова А.С. вступил в преступный сговор - "из них с тремя не установленными лицами". 7 августа в период с 00 часов до 3 часов они, имея табельное оружие, пистолет с глушителем, нож и веревку, на закрепленной автомашине, прибыли в пос. Рудник. Пешком преодолели расстояние к дому Козионова, проникли в крытый двор, надели шапки-маски и напали на Козионова и супругов Матросовых. Требовали у Козионова деньги, похитили 20 000 руб., причинили ему телесные повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья. "Один из нападавших ранил Матросова А.В. в правую ягодицу..." Затем Ершов и соучастники связали руки супругам Матросовым вышеуказанной веревкой и на той же автомашине скрылись (т. 2 л.д. 197-201, 212-231).

Суд исключил из обвинения похищение денег, связь преступления со службой Ершова и ряд других обстоятельств. Вместе с тем проигнорированы заявления Ершова о том, что он стал жертвой мести за противодействие ОМОНа подпольному алкогольному промыслу под покровительством милицейских чинов, дело фальсифицировано.

I

По делу установлено алиби Ершова. О событиях 6-7 августа 2001 г. Ершов и его сослуживцы показали, что выполняли обычную работу: проверяли точки торговли спиртным, изымали фальсифицированные спиртные напитки. Днем 6 августа обоснованно пытались задержать Козионова как фигуранта алкогольной торговли, но тот ушел от преследования на своей автомашине. В 22 часа 45 минут задержали и доставили в ГОМ-1 пьяного Кудрявцева (ударил топором по голове падчерицу). В 23 часа 15 минут на ул. Грибоедова задержали автомашину под управлением Чевелева, в 23 часа 40 минут передали его наряду ГИБДД. Примерно в 1 час 7 августа вернулись на базу.

Пояснения Ершова подтверждаются совокупностью фактов.

Свидетель Моков С.В. показал, что автопатруль доставил Кудрявцева в ГОМ-1, "никуда не заезжая", подтвердил последующее задержание Чевелева, после этого экипаж вернулся на базу (т. 1 л.д. 135-138; т. 3 л.д. 104; т. 5 л.д. 149 об).

Свидетель Кудрявцев, в том числе на очной ставке с Ершовым, пояснил: взяли его в 22 часа (т. 1 л.д. 67, 76-80, 161-162; т. 3 л.д. 130). То же подтвердила его соседка Медведева М.В. (т. 1 л.д. 178-179; т. 3 л.д. 129).

Их показания соответствуют документам: рапорт Глазкова А.С. о доставлении Кудрявцева, принятый дежурным Вересовым, протокол задержания и личного досмотра Кудрявцева, составленный помощником дежурного Шахториным М.Г., им же оформленный протокол об административном правонарушении. В них отражено время с 22 часов 45 минут до 23 часов 6 августа (т. 1 л.д. 87, 88, 222). После этого часа Кудрявцев не мог пребывать в ином месте.

Свидетель Авдюшкин С.И., на которого имеется превратная ссылка в приговоре (с. 9), показал, что к нему в камеру Кудрявцева водворили не позднее 1 часа 7 августа (т. 1 л.д. 82; т. 3 л.д. 116).

Рапорт Глазкова А.С. о суточной работе автопатруля фиксирует ее окончание в 2 часа 30 минут 7 августа 2001 г. (т. 1 л.д. 219).

Следовательно, Ершов не мог быть на месте преступления до 3 часов, а еще позднее в ГОМ-1.

Этим фактам сторона обвинения противопоставила регистрационную запись о Кудрявцеве в книге задержанных от 7 августа 2001 г. в 3 часа 40 минут и его показания - будто омоновцы возили его к месту преступления, где четверо уходили на несколько часов, доставили его в ГОМ-1 на рассвете 7 августа.

Между тем сама прокуратура признавала лживость Кудрявцева в постановлении от 26 декабря 2001 г. о прекращении уголовного преследования Ершова (т. 2 л.д. 36-38). Тогда показания Кудрявцева оценивались критически по двум причинам.

Первая. Сотрудники ГОМ-1 Шахторин М.Г., Имаев А.Д., Карпачев Д.Л. указали на фактическое доставление Кудрявцева 6 августа около 23 часов.

Вторая. Экипаж ОМОН продолжил патрулирование, задержал гр. Чевелева, передал его наряду ГИБДД, что видно из рапорта Мокова С.В., пояснений сотрудников ДПС Мешалкина Я.Ю. и Чевелева А.Б.

Впоследствии то постановление отменено. А фактические несообразности органы обвинения преодолели перестановкой событий. Последним выставили задержание Кудрявцева в привязке к его журнальной регистрации, соответственно, время преступления растянулось до 5 с половиной часов.

Солидарно с обвинением суд полагает (с. 10 приговора), что "ОМОНовцы взяли Кудрявцева позднее 23 часов 40 минут, далее поехали с ним на Рудник, где находились, включая водителя, несколько часов (показания Кудрявцева), после доставили его в ГОМ-1 около 3 часов 7 августа (показания Кудрявцева,

Авдюшкина, книга регистрации)".

Такая постановка, во-первых, расходится с показаниями потерпевших Матросовых и Козионова о том, что нападение на них длилось от 10 до 30 минут, т.е. с 00 часов до 00 часов 30 минут 7 августа (т. 1 л.д. 27; т. 3 л.д. 102; т. 4 л.д. 114). Чем же тогда были заняты омоновцы в последующие несколько часов, прежде чем сдать Кудрявцева в милицию?

Во-вторых, зачем вообще "преступники" держали при себе очевидца? Почему автомашину ОМОН никто не видел в обозначенное обвинением месте и время? Могли ли пятеро бойцов ОМОНа пребывать вне служебного контроля более пяти часов?

Свидетель Шахторин М.Г. неоднократно пояснял, что привезли Кудрявцева вечером 6 августа. "Я его оформил в 23 часа, расписался в рапорте омоновцев, составил протокол задержания и обыска. А в журнал записал, когда вернулся из ИВС, следующими сутками. "Запись в книге задержанных "7 августа 2001 г. 3.40" -

это время, когда я оформлял протокол об административном правонарушении" (т. 1 л.д. 84-85; т. 3 л.д. 106 об.). В суде выяснилось, что в журнале имеются и иные неверные записи: "даты перепутаны, идут не по хронологии" (свидетель Карпачев - т. 3 л.д. 111).

Суд опирается на первый протокол допроса Шахторина М.Г. с иными сведениями, выполненный работником угрозыска Долгих Д.С. якобы "на основании отдельного поручения следователя" (с. 8 приговора). Такого поручения в деле нет. Долгих Д.С. пояснил суду, что "со следователем не общался, в следственную группу не входил, действовал по устному приказу своего начальника" (т. 3 л.д. 106; т. 4 л.д. 121). Значит тот протокол не может служить доказательством в силу ст. 50 Конституции РФ и ст. 38, 75, 83 УПК РФ.

Недопустимым доказательством является и протокол допроса свидетеля Кудрявцева от 18 августа 2001 г., составленный старшим оперуполномоченным угрозыска Горбатовым Д.П. (По убеждению Ершова, Горбатов и есть автор фальсификации.) Он допросил Кудрявцева на квартире последнего, куда явился с потерпевшим Козионовым и бутылкой водки. В последующем Козионов давал свидетелю деньги на выпивку (т. 5 л.д. 150).

В протоколе Горбатов задокументировал вымысел о преступной поездке омоновцев с 22 часов 6 августа до 3 часов 30 минут 7 августа (т. 1 л.д. 67), т.е. в точной привязке к регистрации Кудрявцева в ГОМ-1.

Суд посчитал, что Горбатов входил в оперативно-следственную группу, выполнял поручение следователя (с. 12 приговора). Однако такой группы не было, и Горбатов не имел полномочий на проведение следственных действий. Между тем именно по его легенде развивалось обвинение, и она положена в основу приговора.

Суд не вдавался в правдивость Кудрявцева, который, выпив более литра водки, лежа на полу автомашины, "не мог видеть, где едем, но понял маршрут", определил его метраж и конечный пункт: "По ул. Учительской, свернули на ул. Перова, оттуда направо на Балакинскую, проехали около 100 метров, свернули налево, проехали около 200 метров, остановились. Я понял, привезли на Рудник" (т. 1 л.д. 76-80; т. 3 л.д. 130). 28

декабря 2004 г. Кудрявцева допросил следователь прокуратуры г. Екатеринбурга по другому уголовному делу. Протокол допроса приобщен к настоящему делу, Кудрявцев подтвердил его правильность (т. 5 л.д. 36). Он рассказал, что Горбатов сориентировал его на время доставления в ГОМ-1 - 3 часа и опознание личности Ершова. "Денис Петрович постоянно говорил, что мне делать и говорить в отношении омоновцев".

Суд отмел это доказательство из-за "провалов памяти Кудрявцева". Между тем признания Кудрявцева об оказанном на него давлении подтвердили свидетели Шахторин и Медведева М.В. Шахторину Кудрявцев говорил: "Горбатов заставил дать показания против Ершова" (т. 3 л.д. 107 об.). Медведевой от падчерицы Кудрявцева Рахмановой Натальи известно, что "отчим памяти не терял", а боялся запутаться, "изобличал Ершова по чьей-то просьбе, чтобы посадить омоновца" (с. 10 приговора).

Недоверие суда к свидетелям надумано. Так, Медведева будто бы сообщила ложный адрес, в соседях с Кудрявцевым не проживала. Между тем привлечена она свидетелем именно по тому адресу, он отражен и в обвинительном заключении (т. 2 л.д. 234). Кудрявцев подтвердил: "Медведева жила под моей квартирой" (т. 5 л.д. 150).

Заинтересованность свидетелей, выделенных в приговоре, объективно ни в чем не проявилась. А вот лживость Кудрявцева вкупе с Козионовым не единожды обозначена в решениях органов расследования о прекращении данного уголовного дела (т. 1 л.д. 110-111, 123-124, 132-133, 140-141; т. 2 л.д. 10-11, 3638).

Всецелое доверие суда к "правдивости" Кудрявцева определяется выборочным использованием его показаний.

Так, суд не принял во внимание объяснения Кудрявцева, что он не знает, кто оставался с ним в автомашине. Данный факт отражен в постановлениях следователя от 14 ноября 2001 г. о прекращении уголовного дела на Федюнина Д.В., Ерохина С.Ю., Глазкова А.С., Мокова С.Ю., поскольку "невозможно установить, кто из сотрудников ОМОНа, оставаясь в автомашине, не участвовал в разбое" (т. 1 л.д. 110-111, 123-124, 132-133, 140-141; см. также показания Кудрявцева: т. 1 л.д. 76-80; т. 3 л.д. 130).

В дальнейшем те постановления были отменены, материалы на сослуживцев Ершова выделены в отдельное производство, их судьба не известна. Органы расследования и суд придали делу иное, сугубо обвинительное направление.

Если же оценивать доказательства по закону "с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения дела" - ст. 88 УПК РФ - то алиби Ершова неоспоримо. Потерпевший Козионов оговорил Ершова. Опознание им Ершова инспирировано.

Косвенно это отражено в названном выше постановлении о прекращении уголовного преследования Ершова от 26 декабря 2001 г.: "Следствие критически оценивает опознание Козионовым Ершова, так как в первоначальных объяснениях и допросах потерпевший описал внешность нападавшего на него человека, которая не совпадает с реальной внешностью и физическими данными Ершова" (т. 2 л.д. 37).

Действительно, Козионов в своем заявлении о преступлении сообщил лишь то, что нападавшие - "четверо неизвестных мужчин" (т. 1 л.д. 13). До этого он обращался к Саранину С.И. - старшему уполномоченному МРО УБОР КМ УВД г. Нижний Тагил (ныне - старший офицер УФСБ). Рассказал, что нападавших не разглядел, были в масках, темно, не говорил о похищенных деньгах. Саранин посоветовал подать заявление в обычном порядке. Также Саранин сообщил: "Я знаю Козионова, он интриган, не внушает доверия". Считает, что после, обвиняя Ершова, Козионов "пошел на поводу у Горбатова", советовал ему говорить правду, а тот в присутствии Зыкова А.Н. заявил: "Не могу, на меня давят". (т. 3 л.д. 132-133; т. 4 л.д. 209-215).

Это доказательство суд не принял под предлогом "необъяснимой уверенности свидетеля в лживости Козионова" и неясности "контекста разговора о давлении на него сотрудников милиции" (с. 15-16 приговора).

Позднее Козионов делился сомнениями, Ершов ли разбойник, со своей приятельницей свидетелем Лямовой Т.А. Та советовала "не брать грех на душу, если не уверен, не обвинять невиновного" (т. 3 л.д. 150-151). Это доказательство также отклонено судом как "субъективное восприятие" Лямовой (с. 15 приговора).

После Саранина Козионов вышел на и.о. начальника криминальной милиции т. Тот 15 августа 2001 г. подал рапорт начальнику УВД г. Нижнего Тагила. В результате рапорта Горбатову поручили встретиться с Козионовым, получить у него заявление, установить очевидцев (т. 1 л.д. 16).

О том, что удалось сорвать маску с одного из нападавших и разглядеть его лицо, Козионов впервые "вспомнил" после разговора с Горбатовым. И не в основной части объяснений, взятых Горбатовым, а в виде уточнения (т. 1 л.д. 2223). Горбатов же признал себя автором обвинительной идеи: "Я говорил Козионову, что именно экипаж ОМОНа совершил преступление" (т. 2 л.д. 63 об.- 64).

Далее Козионову назвали фамилию Ершова, показали его фотографию, подстроили процессуальное опознание.

Происходило так. 15 августа 2001 г. упомянутый т. повел Козионова к командиру ОМОНа Исаеву А.М. У дежурного на КПП Вахмянина С.А. спросил, кто водитель автомашины ОМОНа, тот ответил - Ершов (т. 3 л.д. 122 об.). Затем т. и потерпевший вошли в здание. Здесь Аржникова, работавшая и.о. замначальника командира ОМОНа по кадрам, видела, как они разглядывали Доску почета сотрудников ОМОНа, удостоенных государственных наград. Именно в той его части, где была фотография Ершова, переговаривались между собой. Затем прошли в кабинет Исаева. С Исаевым Козионов вторично подошел к фотостенду и "безошибочно" указал на Ершова (т. 3 л.д. 120-121; т. 4 л.д. 195 об.- 200).

На следующий день, 16 августа 2001 г., появилось заявление Козионова о преступлении, возбуждено уголовное дело.

На допросе в тот же день Козионов сообщил: мужчину, с которого я сорвал маску, видел днем среди омоновцев (при неудавшемся задержании Козионова), его приметы: "Крепкого телосложения, рост 180-185 см., лысоват, лицо круглое. Он светил зажигалкой, пытаясь открыть кодовый замок" (т. 1 л.д. 25-28). Данное описание совпадает с приведенными в приговоре показаниями потерпевшего Матросова: у кодового замка находился высокий человек плотного телосложения (с. 5 приговора).

А у Ершова рост всего 168 см., он меньше всех из экипажа ОМОНа. Вот этого-то Козионов и не разглядел на поясной фотографии. 18

августа состоялось опознание Ершова Козионовым. Статисты Ионов и Иваненко пояснили, что их нарядили в иную, чем у Ершова, одежду, не подходящую по размеру. Горбатов поставил Ершова крайним слева, не предлагал занять любое место. Выйдя, завел Козионова, и тот сразу закричал на Ершова - вот он, днем 6 августа омоновцы меня задерживали, среди них был Ершов. А тот ответил, что тогда тоже видел потерпевшего (т. 3 л.д. 140-143; т. 4 л.д. 215-220

об.).

Государственный обвинитель Куваева С.В. была вынуждена снять это "доказательство". Взамен предложила "фактическое опознание" Ершова до возбуждения уголовного дела. Суд некритически принял такую подмену и вопреки очевидности полагает, что Ершова Козионов вычислил самостоятельно.

Также не учтено, что потерпевшие Матросовы на всем протяжении события не видели кого-то из нападавших без маски. Это обстоятельство особо отмечено в постановлении президиума облсуда, отменившего первый приговор.

Не основано на материалах дела убеждение суда об отсутствии у Козионова мотивов оговорить Ершова и что "ночное событие никоим образом не обусловлено ранее происшедшими с потерпевшим событиями" (с. 15 приговора).

Сам Козионов указал на такую связь - он запомнил и опознал Ершова, когда тот днем его задерживал как фигуранта алкогольного промысла. Об этом он заявил на первом допросе и очной ставке с Ершовым (т. 1 л.д. 25-28, 151-153). То же следует из вышеприведенных показаний свидетелей Ионова и Иваненко.

Козионов рассказал следователю и суду: "Ко мне в дом еженедельно привозили спирт в небольших количествах - по 3-4 тонны" (т. 1 л.д. 50-53), "у меня хранил спирт работник милиции" (т. 3 л.д. 148).

По свидетельству Саранина, Козионов держал точку торговли, доставлял спирт из северных городов, скрывался от проверок на своей автомашине (т. 3 л.д. 132-133; т. 4 л.д. 209-215). Сведения об алкогольном бизнесе Козионова отражены и в обвинительном заключении (т. 2 л.д. 212).

Таким образом, полностью подтверждается позиция осужденного, что он стал жертвой мести подпольных алкогольных бизнесменов.

Вполне заметна и корыстная заинтересованность Козионова. Он, по свидетельству Лямовой, требовал от Ершова за прекращение уголовного дела "600 тыс. рублей, нужные для соседей и свидетелей, многим людям" (т. 3 л.д. 150).

Козионов выдумал похищение у него 20 000 рублей. Следственная проверка опровергла источник происхождения этой суммы (т. 2 л.д. 27) и суд исключил похищение.

Вообще обо всем происшедшем известно со слов одного Козионова. В исследованном судом протоколе осмотра места преступления (с. 5 приговора) отсутствуют какие-либо его следы. Все запоры и замки, включая кодовый в доме, -

без внешних повреждений, порядок во дворе не нарушен, нет следов крови и от форменных ботинок, о которых говорили потерпевшие, с места происшествия ничего не изъято (т. 1 л.д. 17-18). Веревка, которой преступники якобы связали Матросовых, окровавленная одежда Козионова не представлены. Порезы от ножа на брюках и ягодице Матросова ничем не подтверждены.

Отсюда возникает вопрос, здесь и теми ли лицами совершено на падение, были ли Матросовы его очевидцами. О них Козионов не упоминал ни в заявлении, ни в первом объяснении.

На Ершова уголовное преследование несколько раз прекращалось. В одном из постановлений от 19 ноября 2001 г. констатируется, что нападение мог совершить пеший экипаж ОМОНа: Федюнин С.В., Рябков О.И., Янглачев А.Ю., Семенов П.И., которые явились на базу позже автопатруля; их приметы совпадают с описаниями, данными Козионовым и Матросовыми (т. 2 л.д. 10-11).

В целом выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, поскольку не подтверждаются рассмотренными доказательствами, не учтены существенные обстоятельства, а неустранимые сомнения в виновности подсудимого истолкованы исключительно против него. Суд не исполнил указания президиума Свердловского областного суда об исследовании всех доказательств в их совокупности.

III

По делу допущены (кроме вышеуказанных) нарушения уголовнопроцессуального закона, повлиявшие на законность и обоснованность приговора. 1.

В силу ч. 1 ст. 120 и ч. 1 ст. 47 Конституции РФ не допускается какое бы то ни было вмешательство в деятельность судов при отправлении правосудия, никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которого оно отнесено законом. Аналогичные положения содержатся в ст. 8 УПК РФ.

Вопреки этому, сторона обвинения - прокурор Куваева С.В. с и.о. председателя Тагилстроевского суда К. прервали законный ход дела.

Оно 19 февраля 2004 г. поступило на повторное рассмотрение. 2 марта судья Хорьков О.Н. вынес постановление о судебном разбирательстве - на 15 марта (отложено до 31 марта). Однако 23 марта прокурор Куваева по письму на имя упомянутой К. изъяла уголовное дело, получив его по расписке, - с целью восстановления обвинительного приговора, вынесенного той же К.

Подобные действия образуют состав преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 294 УК РФ, - "воспрепятствование осуществлению законного правосудия с использованием служебного положения". И, видимо, не случайно, из дела исчезли письмо прокурора, его расписка и постановление судьи. Теперь они существуют в ксерокопиях, представленных подсудимым с заявлением об отводе.

Ершов продолжал содержаться под стражей. В дальнейшем дело оказалось в Верховном Суде РФ с надзорным представлением заместителя Генерального прокурора РФ на постановление президиума облсуда. Это явилось причиной отклонения судом 31 мая 2004 г. ходатайства защитника по мере пресечения. 11

августа 2004 г. судья Хорьков О.Н. все же освободил Ершова под денежный залог. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в декабре 2004

г. отклонил повторное надзорное представление прокуратуры как необоснованное и направленное к ухудшению положения осужденного. После этого 4 февраля 2005 г. К. заменила судью на Балашову Г.Н.

Замена судьи произошла в нарушение требований ст. 242 УПК РФ о неизменности состава суда, не было никаких объективных препятствий для продолжения процесса первым судьей.

В результате злонамеренных действий стороны обвинения и руководителя суда рассмотрение дела по существу было остановлено более чем на год, а Ершов, числясь за судом, полгода оставался в заключении.

В таких условиях Ершову пришлось заявить отвод прокурору, председательствующей, всему суду с передачей дела в другой суд. 2 марта 2005

г. судья Балашова отклонила отвод. В своем постановлении (т. 4 л.д. 2025) утверждает, что нет нарушений ст. 242 УПК РФ, без приведения причин, обусловивших замену предыдущего судьи; названы "голословными" - вопреки истине - "доводы подсудимого, что изъятие дела в Генеральную прокуратуру преследовало цель ухудшить положение подсудимого и о заинтересованности Тагилстроевского суда в исходе дела".

В итоге судья, назначенная непроцессуальным путем, повторила обвинительный приговор.

Мнение кассационной инстанции о законности прерывания судебного разбирательства выдачей уголовного дела стороне обвинения и передачи дела от одного судьи к другому прямо противоречит приведенным выше конституционным, уголовным и процессуальным нормам.

Фактически Ершов осужден незаконным составом суда, выступившим на стороне обвинения.

Нарушено право подсудимого на защиту.

В силу ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство производится лишь по обвинению, предъявленному обвиняемому. Изменение обвинения возможно, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Как уже отмечалось, Ершов осужден по иному, чем первоначальное, обвинению. Суд немотивированно исключил: состав преступной группы из числа сотрудников ОМОНа, достижение ею сговора накануне преступления и всякую его связь со службой Ершова, вооружение нападавших пистолетом с глушителем, веревкой и ножом, посягательство на Матросовых.

Тем самым суд вместо конкретизированного обвинения о составе соучастников предложил Ершову защищаться от обвинения в сговоре с весьма неопределенным кругом лиц, устранился от исследования важных обстоятельств и лишил подсудимого возможности их оспаривать, в частности опровергать обвинение невозможностью длительного пребывания в ином, кроме службы, месте, доказывать лживость определенных сведений по времени, месту и способу посягательства. Фактически подсудимый лишен прежнего способа и системы защиты, ухудшено его положение.

Кассационная инстанция ограничилась по этому поводу замечанием на ошибочность указания органами расследования в обвинении фамилий лиц, не привлеченных к уголовной ответственности.

"Тщательное", по словам председателя областного суда, исследование в кассационном и надзорном порядке аргументов защиты свелось к пересказу приговора.

Судья Верховного Суда РФ, отклоняя надзорную жалобу, не при вел аргументированных ответов на все доводы о незаконности и необоснованности приговора, не изложил мотивов, по которым эти доводы признал несущественными, в нарушение требований п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 января 2007 г. N 1 "О применении судами норм главы 48 Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации, регламентирующих производство в надзорной инстанции".

На основании изложенного и в соответствии со ст. 406 УПК РФ

прошу:

отменить постановление судьи Верховного Суда Российской Федерации от 15 мая 2007 г. об отказе в удовлетворении надзорных жалоб защитника и осужденного, возбудить надзорное производство и передать настоящую надзорную жалобу на рассмотрение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации с целью пересмотра приговора и определения кассационного суда на Ершова Александра Михайловича и

прекращения производства по данному уголовному делу.

Приложения: 1.

Ордер. 2.

Копии приговора, кассационного определения. 3.

Копия постановления судьи Верховного Суда РФ от 15 мая 2007 г. 4.

Копии постановлений судей от 2 марта 2004 г., 31 мая 2004 г., 25 мая 2006

г., 15 июня 2006 г., письмо председателя облсуда от 11 декабря 2006 г. 5.

Копии писем Верховного Суда РФ от 13 июля 2004 г. N 45- ДП-04-09 и от 29

декабря 2006 г. N 45-ДП-04-21. 6.

Копии письма и расписки прокурора от 23 апреля 2004 г., письма прокурора от 8 июня 2004 г.

Адвокат В.Н. Смирнов

В президиум Свердловского областного суда адвоката Смирнова В.Н., регистрационный номер 66/1511, удостоверение N 1 от 03.12.2002 ГУ МЮ РФ по Свердловской области (620075, г. Екатеринбург, ул. Тургенева, 28, Свердловская областная коллегия адвокатов) по делу Костровского Вадима Владимировича (содержится в СИЗО-2 г. Ирбита)

Надзорная жалоба

Костровский В.В. осужден приговором мирового судьи судебного участка Байкаловского района Свердловской области от 24 июня 2009 г. по части 1 статьи 116 УК РФ к 3 месяцам исправительных работ, по совокупности приговоров, окончательно к 1 году 8 месяцам исправительных работ с удержанием 15% заработка в доход государства.

Признан виновным в умышленном нанесении 24 марта 2009 г. побоев Яценко Е.С., не повлекших последствий, указанных в статье 115 УК РФ. Дело рассмотрено в особом порядке в связи с согласием Костровского В.В. с предъявленным ему обвинением.

По первому приговору, вынесенному 19 мая 2009 г. Байкаловским районным судом, Костровский В.В. признан виновным по части 1 статьи 161 УК РФ - открытое хищение двух автопокрышек "с целью погашения долга того же Яценко Е.С. Папулову А.П.". Дело также рассмотрено в особом порядке.

Приговор обжалован защитой в президиум Свердловского областного суда в связи с отсутствием в действиях Костровского В.В. состава преступления. 19

ноября 2009 г. постановлением вышеназванного мирового судьи Костровскому В.В. неотбытая часть наказания заменена на лишение свободы сроком 5 месяцев 18 дней, и он заключен под стражу.

На постановление подана апелляционная жалоба.

Приговор в отношении Костровского В.В. от 24 июня 2009 г. является незаконным. 1.

Исправительные работы назначаются осужденному, не имеющему основного места работы (статья 50 УК РФ). Костровский В.В. с 12 июля 2007

г. является индивидуальным предпринимателем, т.е. имеет основное место работы, и к нему нельзя было применять исправительные работы. Свидетельство о государственной регистрации физического лица в качестве индивидуального предпринимателя прилагаю. 2.

В силу пункта 1 части 2 статьи 381 УПК РФ безусловным основанием для отмены или изменения судебного решения является непрекращение уголовного дела судом при наличии обстоятельств, указанных в статье 254 настоящего Кодекса.

Статья 254 УПК РФ (пункт 1) предусматривает, что суд прекращает уголовное дело в судебном заседании при основаниях, указанных в пунктах 3-6 части первой статьи 24 настоящего Кодекса. Одним из них (пункт 5 части 1 статьи 24 УПК РФ) является отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе, как по его заявлению, кроме случаев, когда потерпевший в силу зависимого или беспомощного состояния или по иным причинам не может защищать свои права и интересы (часть 4 статьи 20 УПК РФ).

Уголовные дела о преступлениях, предусмотренных частью 1 статьи 116 УК РФ, считаются делами частного обвинения и возбуждаются исключительно потерпевшим путем подачи заявления в суд (часть 2 статьи 20, статья 318 УПК РФ).

Настоящее уголовное дело возбуждено 25 апреля 2009 г. постановлением органа дознания по признакам "п. 2 ч. 2 ст. 116 УК РФ" по заявлению потерпевшего Яценко Е.С. (л.д. 1).

Однако Уголовный кодекс Российской Федерации не содержит в части 2 статьи 116 пункта 2, отраженного в указанном постановлении. В силу требований пункта 4 части 2 статьи 146 УПК РФ постановление о возбуждении в отношении Костровского В.В. уголовного дела является незаконным. 19

мая 2009 г. Костровскому В.В. объявлено, что он обвиняется по "п. "а"

ч. 2 ст. 116 УК РФ" (л.д. 42).

22 мая 2009 г. старший дознаватель ОВД по Байкаловскому району

А.Е. Кузеванова вынесла постановление о прекращении уголовного преследования Костровского В.В. по пункту "а" ч. 2 ст. 116 УК РФ за отсутствием в деянии состава преступления и о продолжении уголовного преследования по "ч. 1 ст. 116 УК РФ" (л.д. 55). Затем прокурор утвердил обвинительный акт (л.д. 56-62) и передал дело в суд.

Решение стороны обвинения о продолжении уголовного преследования Костровского В.В. по части 1 статьи 116 УК РФ является неправомерным. Уголовные дела данной категории, как сказано выше, возбуждаются только потерпевшим - частным обвинителем через суд. Потерпевший по данному делу Яценко Е.С. не является лицом, не способным самостоятельно отстаивать свои права и интересы. Органу обвинения следовало прекратить уголовное дело, разъяснив потерпевшему его право подать в суд заявление в порядке частного обвинения.

Аналогичное решение надлежало принять и суду.

На основании изложенного и в соответствии со статьями 402, 403, 404, 409, 379, пунктом 1 части 2 статьи 381 УПК РФ

прошу:

приговор мирового судьи судебного участка Байкаловского района Свердловской области от 24 июня 2009 г. в отношении Костровского Вадима Владимировича отменить и производство по уголовному делу прекратить.

Приложения: 1.

Ордер. 2.

Копия приговора. 3.

Ксерокопия постановления о возбуждении уголовного дела от 25.04.2009. 4.

Ксерокопия постановления о прекращении уголовного преследования от 22.05.2009. 5.

Ксерокопия свидетельства Костровского В.В. о статусе индивидуального предпринимателя.

Адвокат В.Н. Смирнов

8 декабря 2009 г.

Председателю Свердловского областного суда И.К. Овчаруку адвоката Смирнова В.Н., регистрационный номер 66/1511, удостоверение N 1 от 03.12.2002 ГУ МЮ РФ по Свердловской области (620075, г. Екатеринбург, ул. Тургенева, 28, Свердловская областная коллегия адвокатов) по делу Костровского Вадима Владимировича (содержится в СИЗО-2 г. Ирбита)

Надзорная жалоба

Костровский В.В. осужден приговором Байкаловского районного суда Свердловской области от 19 мая 2009 г. по части 1 статьи 161 УК РФ к 1 году 6 месяцам исправительных работ "с удержанием 15% в доход государства".

Признан виновным в следующем. В середине января 2009 г. около 20 часов Костровский В.В. находился в помещении автомастерской ИП "Маринков К.А." в с. Байкалово, "где у него возник умысел на хищение чужого имущества - кражу двух покрышек от автомобиля "Форд", принадлежащих Яценко С.Г., с целью погашения долга Яценко Е.С. Папулову А.П. Реализуя преступный умысел и осознавая очевидность своих действий для присутствующих Яценко Е.С., Маринкова К.А. и Косенкова С.А., Костровский В.В. открыто похитил две автопокрышки стоимостью 3500 рублей каждая и скрылся".

Дело рассмотрено в особом порядке в связи с согласием подсудимого с предъявленным ему обвинением.

Постановлением судьи Свердловского областного суда Мирошниченко Т.И. от 25 декабря 2009 г. отклонена надзорная жалоба защитника

об отмене приговора. Такое решение обосновано тем, что Костровский, признавая вину в полном объеме, добровольно ходатайствовал о постановлении приговора без судебного разбирательства, в суде подтвердил свою позицию, согласился с квалификацией его действий.

Между тем во всех стадиях и проявлениях уголовного судопроизводства признание обвиняемым своей вины учитывается постольку, поскольку подтверждается совокупностью других доказательств (часть 2 статьи 77 УПК РФ). Проверка доказательств путем их сопоставления осуществляется дознавателем, следователем, прокурором и судом (статья 87 УПК РФ).

Согласно части 7 статьи 316 УПК РФ в условиях особого порядка судебного разбирательства судья постановляет обвинительный приговор, если придет к выводу, что обвинение, с которым согласился подсудимый, подтверждается доказательствами, собранными по делу.

Материалы дела указывают, что Костровский В.В. не виновен в совершении преступления. 1.

Самим приговором установлено, что подсудимый завладел двумя автопокрышками "с целью погашения долга Яценко Е.С. Папулову А.П.".

По этому поводу Костровский В.В. пояснил, что в ноябре 2008 г. был свидетелем, когда Яценко Е.С. на микроавтобусе "Форд" совершил наезд на микроавтобус "Соболь", принадлежащий Папулову А.П., повредил дверь. Стороны договорились не сообщать в ГАИ-ГИБДД при условии возмещения Папулову А.П. ущерба. Через некоторое время Папулов А.П. рассказал Костровскому В.В., что Яценко С.Г. (собственник автомашины "Форд") не отдал 5000 рублей за моральный вред.

В середине января 2009 г. Костровский увидел микроавтобус "Форд" в автомастерской Маринкова К.А., на нем приехал Яценко С.Г. перебортовать колеса. Костровский В.В. напомнил ему о ДТП и спросил, почему он не рассчитался с Папуловым А.П." Убедившись, что с Яценко Е.С. разговаривать бесполезно", Костровский В.В. забрал у него две автопокрышки, загрузил их в свой багажник - "в счет компенсации морального вреда Папулову А.П." и отъехал от автомастерской. Через 50 метров остановился, выложил автопокрышки на обочину дороги, а сам вернулся в автомастерскую. Яценко Е.С. там уже не было. Вскоре тот прибыл со своей матерью, которая требовала вернуть покрышки. В итоге Яценко Е.С. согласился отдать Папулову А.П. деньги, а Костровский В.В. вернул покрышки (л.д. 36-39, 40-41).

Свидетель Яценко Е.С. показал: Костровский упрекал его за то, что "он нехорошо обошелся с Папуловым А.П., не заплатил ему 5000 руб.". Яценко Е.С. понял, что все происходит из-за ДТП. Ущерб Папулову А.П. возмещен, а насчет морального вреда не договаривались. Яценко Е.С. согласился с предложением Костровского В.В. отдать Папулову А.П. 4000 руб., а Костровский В.В. вернул покрышки (л.д. 22-24).

Свидетель Папулов А.П. рассказал, что помимо суммы материального ущерба требовал от Яценко С.Г. (отец Яценко Е.С.) 5000 руб., так как из-за ремонта простаивал, дважды не ездил в рейс. Яценко С.Г. отказал. Об этом Папулов А.П. рассказал Костровскому В.В., тот посочувствовал и "поддержал морально" (л.д. 33-34).

Потерпевший Яценко С.Г. подтвердил, что Костровский В.В. забрал две автопокрышки именно в счет причиненного Папулову А.П. морального вреда (л.д. 20-21).

Мать свидетеля Яценко Н.П. подтвердила, что Костровский В.В. вернул покрышки под обещание сына возместить указанный вред. Ранее они Папулову А.П. в этом отказывали (л.д. 27-28).

Очевидцы происшествия свидетели Маринков К.А. и

Косенков Е.А. слышали, как Костровский "что-то требует от Яценко Е.С.", "требует что-то вернуть" (л.д. 25-26, 31-32).

Действия Костровского В.В. и все доказательства свидетельствуют, что Костровский В.В. не имел корыстного умысла на незаконное, безвозмездное изъятие чужого имущества и фактически им не завладел. Его целью было склонение потерпевшего Яценко Е.С. к возмещению вреда, причиненного им ранее в результате ДТП. Как только Яценко Е.С. обязался исполнить долг, Костровский В.В. отдал ему отобранные автопокрышки. Их стоимость эквивалентна долгу. Собственник не понес какого-либо ущерба.

Поведение Костровского В.В. не содержит признаков хищения или иного преступления.

В дальнейшем Яценко Е.С. так и не отдал Папулову А.П. спорную сумму. На этой почве случился новый конфликт с Костровским В.В., повлекший для него вторую судимость: он осужден приговором мирового судьи судебного участка Байкаловского района Свердловской области от 24 июня 2009 г. по части 1 статьи 116 УК РФ к 3 месяцам исправительных работ и по совокупности приговоров к 1 году 8 месяцам исправительных работ с удержанием 15% заработка в доход государства. Дело также рассмотрено в особом порядке.

Приговор обжалован защитником в президиум Свердловского областного суда по основаниям пункта 1 статьи 381 УПК РФ - непрекращение уголовного дела судом при отсутствии заявления потерпевшего о возбуждении уголовного дела.

Постановлением того же судьи от 19 ноября 2009 г. и постановлением суда апелляционной инстанции от 28 декабря 2009 г. Костровскому В.В. неотбытая часть наказания заменена на лишение свободы сроком 5 месяцев 18 дней, и он заключен под стражу.

Данные судебные акты обжалованы в кассационном порядке. 2.

Суд назначил Костровскому В.В. "исправительные работы с удержанием 15% в доход государства". Подобного наказания Уголовный кодекс Российской Федерации не предусматривает. Приговор в такой редакции неисполним.

Кроме того, исправительные работы с удержанием из заработной платы в доход государства от 5 до 20% назначаются лицам, не имеющим основного места работы (статья 50 УК РФ).

Костровский не относится к таким лицам, поскольку с 12 июля 2007

г. является индивидуальным предпринимателем, к нему нельзя было применять наказание в виде исправительных работ. Свидетельство о государственной регистрации физического лица в качестве индивидуального предпринимателя прилагаю.

Замечание судьи Мирошниченко Т.И. о направленности этих доводов на ухудшение положения подсудимого ошибочно. В силу части 3 статьи 410 УПК РФ суд надзорной инстанции не вправе усилить наказание осужденному.

Юридическая неосведомленность Костровского В.В., безосновательно согласившегося с обвинением, не может ставиться ему во вред. Правосудие одинаково предназначено как для уголовного преследования, так и для защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (статья 6 УПК РФ).

Правосудие по всем трем делам на Костровского В.В. демонстрирует сугубо репрессивную направленность.

На основании изложенного и в соответствии со статьей 406 УПК РФ

прошу:

отменить обжалуемое постановление судьи Свердловского областного суда, возбудить надзорное производство и передать настоящую жалобу на рассмотрение президиума Свердловского областного суда с целью отмены приговора Байкаловского районного суда Свердловской области от 19 мая 2009 г. в отношении Костровского Вадима Владимировича и прекращения производства по делу.

Приложения: 1.

Ордер. 2.

Постановление судьи от 25 декабря 2009 г. 3.

Копия приговора. 4.

Ксерокопия свидетельства о государственной регистрации Костровского В.В. в качестве индивидуального предпринимателя.

Адвокат