Глава 4. Адвокатура советского государства: этапы развития (октябрь 1917-1993 г.) § 1. Формирование органов защиты в первые годы советской власти (октябрь 1917-1920-е гг.)

Однако на практике все произошло несколько иначе. Адвокаты не признали новую власть, объявив, что декрет издан нелегитимной организацией и поэтому силу закона иметь не может. Более того, адвокаты Москвы приняли решение продолжать свою деятельность на началах, закрепленных для сословий присяжных поверенных и их помощников Судебными Уставами 1864 г. и узаконениями, опубликованными в установленном порядке*(28).

Между тем советская власть продолжала существовать и даже приступила к решительным преобразованиям разрушенной системы правоохранительных органов. Признавая состязательность судебного процесса, большевики попытались обеспечить каждому гражданину право на защиту.

По Декрету о суде N 1 впредь до преобразования всего порядка судопроизводства к выполнению функций защиты в уголовных делах и представительства в гражданских делах допускались "все неопороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими правами" (ст. 3).

Это положение не подвергалось специальному анализу в историкоюридической литературе, хотя заслуживает внимания, поскольку в нем завуалирована классовая сущность новой советской адвокатуры.

С одной стороны, казалось бы, от чего ушли, к тому же пришли (не требовалось юридического образования или сдачи специального квалификационного экзамена). В условиях царской России это было доступно только представителям зажиточных слоев населения. Согласно новой доктрине "пролетарской революции" все они были "чуждыми". Но, с другой стороны, собственных "пролетарских" адвокатов просто не было. Поэтому законодатель и открыл широкие врата для всех желающих попробовать себя в новом деле.

Декрет не определял и формы организации судебной защиты.

На наш взгляд, руководители Наркомюста РСФСР слегка лукавили. Вероятно, в периоды гражданской войны и иностранной военной интервенции, когда решался вопрос, выживет ли Советская власть или нет, не было организации адвокатуры. К тому же орган внесудебной расправы - ВЧК - вполне обходился без защитников.

Хотя справедливости ради необходимо отметить, что 19 декабря 1917 г. Наркомюст подготовил Инструкцию, предусматривающую организацию при революционных трибуналах коллегий правозаступников, имеющих право выступать в судебном процессе в качестве как обвинителей, так и защитников. Однако это было лишь полумерой. Статистика свидетельствует, что за 15 месяцев, прошедших после Октябрьской революции, вплоть до марта 1919 г. число адвокатов сократилось с 3000 до 100 человек. Защитников перестали допускать к участию в предварительном следствии, их участие в судебном разбирательстве стало выборочным, а не обязательным*(29).

На съезде комиссаров юстиции Сибири, Урала и Туркестана (25 мая 1918 г.) было принято Положение о правозаступниках, в котором конкретизировалась деятельность обвинения и защиты. Так, после наведения справок о кандидате в коллегию правозаступников местный Совет депутатов выносил постановление об отказе заявителю или о принятии его в члены коллегии.

На коллегию правозаступников возлагалась обязанность оказывать населению всевозможную юридическую помощь и защиту как путем советов, разъяснений и указаний, так и составлением всякого рода прошений, жалоб и других бумаг по судебным и административным делам, а также принятием на себя защиты интересов нуждающихся на суде по уголовным и гражданским делам*(30).

Продолжающееся в стране после установления Советской власти "двоевластие" проявлялось в достаточно противоречивых ситуациях.

В январе 1918 г. Совет присяжных поверенных Петрограда (не легитимный с точки зрения советской власти орган) даже возбудил дисциплинарное дело в отношении известного адвоката Бобрищева-Пушкина в связи с тем, что тот защищал клиента в революционном трибунале*(31).

Тем не менее строительство судебной системы продолжалось, и к концу марта 1918 г. местные народные суды были созданы не только в центральных районах страны (Московском и Петроградском), но и во всех крупных промышленных центрах Урала и Сибири. По Декрету о суде N 2 от 7 марта 1918 г. были упразднены окружные народные суды, рассматривавшие дела, которые превышали подсудность местного суда. Их особенностью было то, что они действовали только как суды первой инстанции*(32). Что касается советской адвокатуры, то по декрету вступление в коллегию по-прежнему не ограничивалось никакими цензами. Однако Советы не только избирали членов коллегии, но и имели право их отвода, что служило своего рода фильтром для лиц, враждебно настроенных к советской власти.

Недостаток собственных квалификационных юридических кадров заставил большевистское правительство с целью сохранения своей классовой линии прибегнуть еще к одной уловке. Положение о едином народном суде от 30 ноября 1918 г. (Декрет о суде N 3)*(33) обязало суд при рассмотрении дел применять декреты советской власти, а в случае их отсутствия или неполноты -руководствоваться социалистическим правосознанием. Но поскольку психоэмоциональный фактор - вещь сугубо субъективная, то открывался простор для произвола и беззакония, хотя в то время все объяснялось исключительно классовым подходом. Вероятно, это и стало основанием для названия западными исследователями данного периода "периодом правового вакуума и хаоса"*(34).

В действительности же шла ожесточенная война между старым буржуазным правом, старыми судебными институтами и новым пролетарским правом и принципиально новой системой судов.

Созданные коллегии защитников, обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе, по мнению некоторых российских исследователей, сыграли определенную положительную роль в усилении правовых гарантий граждан в условиях советского правосудия*(35). Вместе с тем не надо забывать, что формирование нового института проходило в ожесточенной классовой борьбе. Была поставлена государственная задача "выжить" старых адвокатов из всех органов защиты. В.И. Ленин, характеризуя адвокатуру того времени, писал: "...Мы разрушили в России, и правильно сделали, что разрушили, буржуазную адвокатуру, но она у нас возрождается под прикрытием "советских" правозаступников" *(36). Формальным основанием, камуфлирующим классовый подход, было обвинение "старых" присяжных поверенных во рвачестве, обирании пролетариата и беднейшего крестьянства.

На III Всероссийском съезде деятелей советской юстиции, состоявшемся в июне 1920 г., отмечалось, что, хотя подбор кандидатов в коллегию правозаступников проводился под наблюдением отделов юстиции губернских исполкомов, в коллегию проходили опытные правозаступники, представители буржуазной адвокатуры. В связи с этим некоторые выступавшие предлагали даже отказаться от института защиты вообще.

Тенденция к "огосударствлению" адвокатуры проявилась буквально с первых месяцев советской власти. Еще II Всероссийский съезд областных и губернских комиссаров юстиции постановил, что коллегии правозаступников должны создаваться при Советах, которые избирают и отзывают членов данной коллегии*(37).

Решения съезда были реализованы в специальном разделе Положения о народном суде РСФСР от 30 ноября 1918 г., в котором прописывалось, что коллегия правозаступников переименовывается в коллегию защитников, обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе при уездных и губернских исполкомах. Члены коллегии избирались исполкомами Советов и получали содержание в размере оклада, установленного для народных судей.

о создании при отделах юстиции кадров обвинителей и организации судебной защиты в порядке трудовой повинности. Коммунистические принципы эпохи военного коммунизма продолжали действовать и в 20-е гг.

Д.И. Курский в своем обращении к Президиуму ВЦИК от 26 августа 1920 г. писал о развернувшемся на местах процессе ликвидации коллегий правозаступников, комплектовавшихся "почти повсеместно из обломков буржуазной адвокатуры, а то и просто подпольных адвокатов". Он предлагал упразднить существующую организацию защиты и в качестве защитников привлечь "способных к тому лиц на началах трудовой повинности" *(38).

По Положению о народном суде от 21 октября 1920 г. коллегии защитников и обвинителей были упразднены, защита и обвинение разделены*(39). Вопросам организации обвинения и защиты была посвящена специальная Инструкция НКЮ от 23 ноября 1920 г., согласно которой "к защите, организуемой в порядке выполнения общественной повинности, привлекались все граждане, которые по своей профессии, образованию, партийному или служебному опыту были подготовлены к исполнению обязанностей защитников в суде"*(40).

Переход к такой организации защиты прежде всего преследовал цели политические, очищение состава защитников от классово чуждых и идеологически невыдержанных элементов и не имел ничего общего с совершенствованием организации защиты в советском судебном процессе.

Отсутствие юридически грамотных кадров привело к тому, что при недостатке лиц, выполнявших эту функцию в порядке общественной повинности, к защите могли привлекаться консультанты отделов юстиции и даже близкие родственники обвиняемого. Эта своеобразная форма трудовой повинности в судебной области была вызвана специфическими условиями гражданской войны.

Несовершенство нового института защиты проявлялось и в том, что защитники в силу своей малограмотности не могли давать юридические консультации населению, в связи с чем эти функции были возложены на консультантов уездных и губернских бюро и отделов юстиции губисполкомов. Если в условиях гражданской войны и иностранной военной интервенции с этим можно было мириться, то с переходом к мирному строительству, расширением сферы хозяйственных интересов вновь встал вопрос о четком определении функций адвокатуры.

Окончание гражданской войны, первые большие кодификационные работы поставили на повестку дня вопрос о восстановлении таких важных институтов юстиции, как прокуратура и адвокатура.