§ 5. Адвокатская тайна, этика, мораль и «сделки с правосудием»

Профессия адвоката - универсальна и автономна. Адвокат - не чиновник, а человек «свободной профессии». Если судьи, прокуроры и следователи «опираются» на власть, то адвокат - сам на себя, на свою совесть, свой талант и, безусловно, на закон, доскональное знание его тонкостей.

Проблемы деонтологии связаны с онтологией лица и жизнедеятельностью общества. Закономерное развитие всех сфер общественной жизни испытывает существенное влияние философских идей, культурологических традиций, поскольку сама жизнедеятельность общества создает культуру. Понятие «культура» вошло в научный оборот европейской социальной мысли во второй половине XVIII ст. И даже сегодня философы и культурологи не дают единого толкования этого термина. Насчитывается около тысячи дефиниций культуры. Все это приводит к тому, что осветить их становится все более сложно даже в специальном исследовании, поскольку весьма проблематично получить конкретное знание об объекте, который толкуется как собственно некая субстанция, раскрытая во всем общественном отношении. Исходя из этого, остановимся на наиболее полемических аспектах профессиональной культуры

адвоката в современном поляризованном обществе. Отметим, что одной из характерных особенностей профессиональной культуры адвоката является иерархия.

Итак, профессиональная культура адвоката призвана определять границы распространения моральных норм на служебную деятельность, утверждать общечеловеческие ценности, украинские национальные традиции и обычаи, теоретически обосновывать их необходимость, сущность и специфику проявления на практике, отображать нормы служебного поведения работников, поддавать его критически ценностному анализу, содействовать целесообразному выбору тех или иных правил взаимоотношений и принципов профессиональной морали. Анализ структуры нравственных отношений и нравственного сознания позволяет установить соотношение таких категорий, как нравственное требование, обязанность, долг, ответственность, достоинство личности, совесть.

Адвокат сталкивается с необходимостью решать сложные проблемы, за которыми стоят жизнь и честь людей. Одно из наиболее важных проявлений профессионального мастерства адвоката — это умение объединять в защите интересы общества и подзащитного, причем не противопоставляя их, поднимать социальное значение защиты при отстаивании частичного интереса личности. Поэтому особенное значение в деятельности защитника имеет проблема профессиональной направленности и моральности: как согласовать внутренние убеждения и профессиональные обязанности оказания помощи подзащитному, какой путь защиты выбрать в случае полной доказанности вины в совершении преступления либо тогда, когда в доверительной, конфиденциальной беседе подзащитный сознается в совершении того преступления, а на следствии и в суде утверждает противоположное?

Принятие решений требует от адвоката большого напряжения моральных сил, мобилизации опыта и знаний, глубокого понимания степени ответственности перед клиентом, коллективом, в котором он работает, перед обществом.

ставителей юридической профессии регулируется деонтологическими (в том числе этическими) нормами.

Совокупность профессионально-этических норм в деятельности адвоката и составляет, по нашему мнению, подотрасль юридической деонтологии - адвокатскую деонтологию, которую, в свою очередь, нужно структурировать как одно из важных звеньев науки адвокатоло- гии. Особенность адвокатской деонтологии состоит в том, что она характеризует юриспруденцию сквозь призму профессии адвоката и его деятельности как личности.

Говоря об этике адвоката, рассмотрим этику как кодекс принципов морали и ценностей, которыми руководствуются адвокаты в своем профессиональном и повседневном поведении. Предлагается такая дефиниция (определение) адвокатской этики: раздел профессиональной этики, который определяет правила поведения адвокатов исходя из особенностей этой юридической профессии и требований к ней. Принимая такое обозначение как отправное, укажем, что адвокатская этика имеет своей целью помочь системно осмыслить моральные принципы, которые существуют в обществе (чем она направлена на развитие личностных качеств адвоката), и сформулировать в обществе позитивную оценку института адвокатуры как совокупности моральностных (от слова «моральность») личностей, способных избавить общество от недугов.

Этика влияет на все стороны нашей жизни. Но вместе с прописанными этическими нормами, т. е. закрепленными законодательно, существуют и другие - неписаные. Адвокатура как правозащитный институт должна признавать и придерживаться этических принципов, ибо в противном случае вероятность государственного вмешательства полностью низведет этот институт в глазах общественности к минимальному уровню надежности, а адвокатские объединения потеряют реальную независимость.

В соответствии с этим реализация адвокатом в своей деятельности специфических нравственных требований, норм поведения во взаимоотношениях как со следователями, судьями и другими должностными лицами, так и с коллегами, клиентами, а также всеми лицами, которые обратились за юридической помощью, и составляет основы профессиональной адвокатской этики, имеющие глубокие корни и происходящие от первых прообразов адвокатуры.

В Литовских статутах (XVI в.), которые действовали на украинских землях, устанавливалась ответственность за нарушение этических основ адвокатской деятельности. Серьезные наказания за нарушения обязанностей адвоката предусматривались и в «Правах, по которым судится малороссийский народ», например, за причинение вреда защищаемому

лицу на адвоката возлагалась обязанность возместить его в двойном размере, он лишался права заниматься адвокатской практикой, кроме того, его можно было подвергнуть телесным наказаниям. О своей нравственной репутации горячо пеклась французская адвокатура. «Если в слоге - весь человек, то в честности - весь адвокат, — гласит своеобразный кодекс французских адвокатов XIX в. - Можно даже утверждать, что в ней заключаются все качества, необходимые адвокату: назначение его - убеждать, а убедить может только честный человек».

Итак, на Западе адвокатское сословие к середине XIX в. уже имело богатейшие традиции профессиональной этики, которые, разумеется, далеко не всегда соблюдались. Соблюдению этических норм значительное внимание уделяли присяжные поверенные в российской адвокатуре после проведения судебной реформы 1864 г. Следует согласиться с позицией русских адвокатов, согласно которой «бытует мнение, что классические взгляды присяжной адвокатуры на адвокатскую этику представляют только академический интерес, но неприменимы для современности ... Канон адвокатуры, ее смысл и назначение непреходящи, они вечны и будут существовать, пока существует само общество. Изменяться могут лишь отдельные правила профессионального поведения, имеющие сугубо ограниченное назначение, но не сами канонические принципы». Справедливость этого высказывания подтверждается сравнением этических правил адвокатской профессии XIX и XX вв., которые существовали во Франции, России и Украине.

Вопросы профессиональной адвокатской этики не остались без внимания и в советский период.

юстиции, подчеркивал значение культуры процессуальной деятельности, в частности особое внимание уделялось исследованию соотношения правовых и нравственных отношений в уголовном процессе.

Г. Гребеньков и Д. Фиолевский, описывая теоретические основы юридической этики, среди всех юридических специальностей отдельно выделяли адвокатскую этику, структурно разделяя ее на три части: 1) этику соглашения о предоставлении юридической помощи; 2) этику защиты на досудебном следствии; 3) судебную этику адвоката.

К основным принципам адвокатской этики относятся: 1) независимость; 2) соблюдение закона; 3) доминантность интересов клиента; 4) недопустимость представительства клиента с противоречивыми интересами; 5) конфиденциальность; 6) компетентность и добросовестность; 7) честность и порядочность; 8) уважение к адвокатской профессии; 9) культура поведения; 10) ограничение рекламирования деятельности адвоката.

Отношения между адвокатами строятся на принципах уважения к своему коллеге, его личности, деловой и общественной репутации, что должно быть руководящим правилом для каждого адвоката, нравственной обязанностью которого является забота о достоинстве носимого звания и престижа адвокатуры. Это азбука адвокатской этики, поскольку не может рассчитывать на уважение к себе та организация, члены которой не проявляют в своих отношениях взаимной вежливости, такта и неизменной корректности, забывая в пылу судебной борьбы о высоких началах товарищеской солидарности адвокатской профессии.

Закон не включил адвоката в круг субъектов, которые принимают свои решения в уголовном процессе, по внутреннему убеждению. Это неслучайно, поскольку адвокат не принимает властных решений. Очевидно, в законе учтено и то, что адвокат идентифицирует себя не только с клиентом, которому старается помочь, но и с судом: чтобы добиться успеха, адвокат при подготовке выступления должен поставить себя на место суда и оценить выступление и обстоятельства дела с его позиций. Если бы закон обязал адвоката руководствоваться внутренним убеждением, он сузил бы возможности защиты: адвокат бы был вынужден в случаях коллизий с клиентом действовать в соответствии со своим внутренним убеждением, а не интересами клиента. Внутреннее убеждение у адвоката может быть, а может и не быть; оно создает психологический комфорт, если адвокат занимает правовую позицию в соответствии со своим внутренним убеждением; дискомфорт - если позиция защитника противоречит его убеждению. Если адвокат не хочет изменить позицию, значит, ее изменить должен адвокат.

Всегда ли деятельность защитника соответствует нравственным установкам? Не задает ли адвокат себе вопрос: «Зачем я должен старать

ся облегчить участь человека, совершившего тяжкое преступление, причем когда я абсолютно уверен, что он его совершил и смягчающие обстоятельства отсутствуют?»

Общепризнано, что у адвоката нет права на ложь, но как в этом случае он может поддерживать своего клиента, подкреплять доводами его ложные высказывания, если сам не будет неверно оценивать фактические обстоятельства, доказывающие виновность, либо о них умалчивать?

М. Барщевский пишет, что адвокат должен говорить не всю правду, но - правду. То есть, умалчивать об истине, которая стала ему известна со слов подзащитного, фактически помогать ее сокрытию. Я. Киселев ранее высказывался о том, что адвокат не вправе помогать подсудимому скрывать или искажать истину. Эти положения не бесспорны, так как при указанных ситуациях не учитывается внутреннее убеждение адвоката и использование подобного сомнительного доказательства — во многом дело его совести, его психологического состояния и профессиональных убеждений. Получается, что защитник вынужден иногда вступать в конфликт со своей совестью и действовать в житейском понимании безнравственно.

Как уже указывалось, мы не будем останавливаться на общеизвестных положениях адвокатской этики. Однако какова психология адвоката, вынужденного осуществлять свою деятельность, нередко идущую вразрез с общими представлениями о нравственности, но согласующуюся с адвокатской этикой? Какова объективно-личностная оценка своей деятельности адвокатом? Не действует ли разрушающим образом постоянное общение с убийцами, насильниками, грабителями на психику адвоката? Прежде всего следует обратить внимание на проблемы, имеющие отношение как к психологии адвокатской деятельности, так и к адвокатской этике в широком смысле юридической деонтологии.

Исключительность функции защитника помогает созданию атмосферы откровенности и доверия в отношениях защитника и подзащитного, содействует полноте и действенности процессуальных акций защиты. Но это не означает, что психологический контакт между адвокатом и подзащитным (или другими заинтересованными лицами) возникает автоматически, без всяких усилий. Он зависит от совокупности взаимосвязанных факторов: 1) личностных свойств субъекта и объекта взаимодействия; 2) выбранных методов (средств) и условий налаживания взаимодействия; 3) наличия или отсутствия психологических барьеров, их природы и выбора адекватных направлений по их преодолению.

В сформированном виде индивидуальная профессиональная концепция защитника раскрывает нравственный смысл деятельности адвоката, влияет на мотивацию его труда, постановку конкретных профессиональных

целей и общение со всеми участниками процесса, в первую очередь с подзащитным, определяет убеждения, интересы и правовые ценности.

Развитая концепция адвоката является итогом полученного юридического образования, усвоения правил и принципов адвокатской этики и опыта работы в качестве защитника. Недостаточная разработанность ряда понятий адвокатской этики, таких как «профессиональная нравственность», «нравственная ответственность», ведет к тому, что в индивидуальной концепции адвоката формируются неадекватные этические принципы и правила поведения. Можно ли, например, поставить в один ряд умолчание адвоката о фактах, ставших ему известными от клиента, и поведение защитника, которое направлено на склонение подзащитного к отказу от показаний, данных на досудебном следствии, прямой обман следователя и суда? На наш взгляд, «умолчание» укладывается в рамки профессиональной нравственности, все остальное же — следствие неадекватных этических стереотипов адвоката.

Не осознав важности строгих профессиональных границ деятельности адвоката, невозможно организовать адвокатуру. Зависимому от несовместимых видов деятельности адвокату нельзя доверить осуществлять власть общественного контроля в сфере правосудия и правовой системы. Суть всей адвокатуры — в ее жестком прикладном значении. Даже небольшое отклонение от прямого служения правосудию делает адвоката профессионально непригодным. Подчеркнем, что адвокат не имеет права работать в органах суда, прокуратуры, таможни, внутренних дел, СБУ, государственного нотариата. Более того, вполне обоснованным следует признать и категорическое требование о недопустимости каких- либо форм сотрудничества адвокатов с должностными лицами оперативно-розыскных органов.

Для адвоката существует ряд ограничений в способах приобретения дел. Так, запрещаются навязывание услуг, рассылка рекламы потенциальным клиентам, наем агентов, использование посредников, маклеров и т. п. Виды несовместимости зависят в основном от квалификации и классификации правозащитной и представительской форм деятельности.

Правовой режим профессионального общения адвоката - это атмосфера взаимоотношений по линии «адвокат-гражданин», раскрывающаяся в особых психологических, нравственных, правовых и иных связях: «адвокат-клиент», «адвокат-коллеги», «адвокат-родственники клиента». К этому перечню можно добавить такую связь, как «адвокат- сотрудники правоохранительных органов».

Нужно обязательно учитывать, что защитник не может отказаться от принятой защиты даже в случае, когда характер преступления, личность обвиняемого противоречат его моральным принципам. Адвокат защи

щает не преступление, а человека, его законные права и интересы, поэтому каждое процессуальное действие он оценивает с позиции как его правомерности, так и морали. В поведении защитника должны проявляться неизменная сдержанность и корректность по отношению ко всем участникам судебного слушания, интеллигентность и высокая моральность. Профессиональная обязанность адвоката - быть принципиальным и последовательным в защите.

Соблюдение юридической тайны — главная традиция в мировой адвокатской практике. Основным содержанием понятия «адвокатская тайна» являются сведения, полученные адвокатом при осуществлении своих профессиональных обязанностей, а именно: вопросы, по которым гражданин или юридическое лицо обращалось к адвокату, суть консультаций, советов, разъяснений, данные досудебного следствия и т. п. Предметом адвокатской тайны также выступают составленные адвокатом правовые документы, все материалы, которые входят в адвокатское досье, документы и другие сведения, полученные адвокатом при осуществлении адвокатской деятельности.

С 1922 по 1960 г. адвокатская тайна как правовая категория в современном ее понимании в СССР не существовала. Такую ситуацию можно объяснить как репрессивным характером права того периода, так и отсутствием частного права. Другими словами, принцип убыточности имел ограниченное применение, а в случае раскрытия, например, государственной тайны наказание, конечно, было несоразмерным, поскольку гражданин не мог возместить причиненные убытки. Адвокатская тайна как правовая категория не может быть ограничена лишь сферой профессионального применения и требует нового качественного толкования.

Под защитой профессиональной адвокатской тайны нужно понимать совокупность правовых средств, направленных на определение объема конфиденциальных сведений, а также на установление: 1) обязанности адвоката сохранять конфиденциальность сведений, которые составляют профессиональную тайну; 2) права адвоката отказаться предоставлять информацию, которая является адвокатской тайной, третьим лицам; 3) обязанности государственных органов, физических и юридических лиц воздерживаться от попыток незаконного получения сведений, которые составляют профессиональную тайну; 4) ответственности за разглашение сведений, которые составляют профессиональную адвокатскую тайну.

Сведения, полученные адвокатом от клиента, хранятся в тайне бессрочно, даже если лицо, доверившее эти сведения, умерло. Для оглашения такой информации необходимо согласие правопреемников умершего лица.

Конфиденциальность отношений адвоката и клиента называют «основным и фундаментальным правом и обязанностью адвоката». Так, согласно швейцарскому мандатному праву юрист обязан быть верным и лояльным ко всем своим клиентам, что включает и обязанность сохранять их секреты. Однако признакам профессиональной юридической тайны соответствует только режим адвокатской тайны. Обязанность и возможность соблюдения профессиональной юридической тайны субъектами предоставления правовой помощи, которые не являются адвокатами, неполны и предусмотрены процессуальными нормами исключительно в некоторых случаях.

В содержание адвокатской тайны включаются следующие элементы: а) факт обращения к адвокату и вопросы, по которым лицо обращается за помощью; б) информация, касающаяся преступления, его участников, последствий, данных о личной жизни, которые сообщаются обвиняемым, потерпевшим, истцом или ответчиком, если нет согласия заинтересованного лица на их разглашение при производстве следственных и судебных действий; в) аналогичные сведения, которые были сообщены близкими родственниками подозреваемого, обвиняемого или подсудимого при обращении за юридической помощью; г) сведения, которые были сообщены клиентом по гражданскому или административному производству при представлении его интересов в государственных и общественных органах; д) сведения, отраженные в переписке адвоката и представляемого лица, которые хранятся в адвокатском досье.

Привилегии, связанные с профессиональной юридической тайной, не могут распространяться на клиента. Таким образом, выражение невежливости, некорректности, несдержанности, агрессии, вспыльчивости со стороны адвоката может быть отнесено к категории нарушений профессиональной этики. Причем даже если такого рода проявления допущены адвокатом в ответ на хамство, оскорбления, явные и глумливые нарушения закона, что, к сожалению, довольно часто встречается со стороны представителей правоохранительных органов и суда, то с позиции общечеловеческой этики понять такого адвоката несложно, но с позиции этики корпоративной - вряд ли.

Для сравнения приведем ряд норм, которые содержатся в российском законодательстве, что может стать полезным и для разработки нового Закона Украины «Об адвокатуре». Например: 1) адвокат не вправе не только занимать по делу позицию вопреки воле доверителя (п. 3 ч. 4 ст. 6 Закона РФ «Об адвокатуре»), но и «действовать вопреки законным интересам лица, обратившегося к адвокату за юридической помощью, оказывать ему юридическую помощь, руководствуясь соображениями собственной выгоды, безнравственными интересами или под воздейс

твием давления извне»; 2) адвокат не вправе принимать поручения на оказание юридической помощи заведомо больше, чем адвокат в состоянии выполнить; 3) адвокат не вправе навязывать свою помощь лицам, нуждающимся в юридической помощи, и привлекать их путем использования личных связей с работниками судов и правоохранительных органов, обещанием благополучного разрешения дела и другими недостойными способами; 4) адвокат не вправе любым способом приобретать в личных интересах имущество и имущественные права, являющиеся предметом спора, в котором адвокат принимает участие в качестве лица, оказывающего юридическую помощь, за исключением случаев, когда доверитель добровольно предоставляет такое право адвокату, о чем должно быть конкретно указано в соглашении доверителя с адвокатом.

Адвокат не должен фамильярно относиться к доверителям. Подчеркнем, что взаимоотношения адвокатов строятся на основе взаимного уважения и соблюдения профессиональных прав и обязанности воздерживаться от: 1) употребления выражений, умаляющих честь, достоинство, деловую репутацию другого адвоката при составлении документов и в высказываниях; 2) употребления в беседах с лицами, обратившимися за оказанием юридической помощи, и с доверителями выражений, порочащих другого адвоката, а также критики действий и консультаций другого адвоката, ранее оказывавшего юридическую помощь этим же лицам; 3) обсуждения с лицами, обратившимися за оказанием юридической помощи, и с доверителями обоснованности гонорара, взимаемого другими адвокатами.

Ненормативные отношения с клиентами, когда подзащитный содержится под стражей, сводятся к их информированию адвокатами о подробностях «движения» уголовного дела, личным формальным вопросам о состоянии здоровья и, кроме того, к его рассуждениям о перспективах развития дела. Этот пласт взаимоотношений всегда остается, хотя этические исследования стыдливо его обходят вниманием. Тем временем информационный вакуум в такой деликатной теме оставляет молодых адвокатов один на один с ворохом проблем и соблазнов.

Нередко клиенты, родственники подзащитного и близкие к нему люди обращаются к адвокату с просьбой передать задержанному (арестованному) какую-либо конфиденциальную информацию в виде записки. Нечего греха таить, адвокаты время от времени соглашаются на такую запрещенную законом «услугу», не задумываясь над тем, какую опасность может содержать переданная информация, в том числе для самого адвоката. Не говоря уже о том, что адвокат при этом идет на грубое нарушение закона, он может неосознанно стать соучастником преступного соглашения или оказаться в другой неприятной ситуации. Поэтому в

таких ситуациях лучшее, что можно сделать, - это отклонить подобные попытки клиентов.

Однако, отдавая должное автору используемой нами выше последней цитаты, все-таки отметим, что мы видим в таком решении поднятой морально-правовой проблемы легкий флеер морализаторства и оторванности от жизненных реалий. К сожалению, так просто эти вопросы решить невозможно и они так не решаются. Поэтому выделим их в отдельный блок аспектов, связанный с профессиональной деформацией адвокатов.

Рассматривая проблемы профессиональной адвокатской этики, хотелось бы обратить внимание на то, что любой свод этических правил в отличие от закона не может обойтись без оценочных и расплывчатых категорий. Если это так, то термин «юридические сомнения», используемый в Кодексе этики адвоката РФ (ч. 7 ст. 7) как препятствие для принятия адвокатом участия в предлагаемом ему деле, в сочетании с формулировкой «возможность разумно и добросовестно поддерживать и отстаивать дело» вполне уместен, равно как и бесполезен в практическом плане. Возможно ли, чтобы в природе появилось дело без «юридических сомнений» в заданном контексте? Например, некомпетентный в юриспруденции доверитель обращается к адвокату с просьбой вступить в качестве защитника в уголовное дело. При этом всем окружающим, кроме самого доверителя, ясно как день, что он незаконно привлекается к уголовной ответственности. Случай, к сожалению, весьма распространенный. Адвокат это понимает. Более того, предположим, ему достоверно, что называется «из первых рук», известно, что прекращение уголовного дела в отношении этого лица - лишь дело времени. Следователю надо только выделить, скажем, полчаса, чтобы напечатать и подписать постановление о прекращении дела. Адвокат же заключает соглашение, не разъясняя доверителю, что, по сути, дело «выеденного яйца не стоит». Нарушено ли таким адвокатом комментируемое этическое положение, а главное — есть ли у заинтересованного лица хоть какая-то возможность доказать такое нарушение? На первый вопрос можно (не без сомнений) ответить положительно, на второй - отрицательно. Что ж, в любом случае нравственная (но отнюдь не практическая) ценность этого правила, вероятно, все же есть.

Особо обратим внимание на требование недопустимости руководствоваться безнравственными интересами. Не секрет, что в практике бывают случаи, когда, например, недобросовестный адвокат целенаправленно, без необходимости затягивает рассмотрение дела лишь с одной целью - получить большую сумму гонорара, чем он получил бы в случае аналогичного, но быстрого разрешения дела. Поведением некоторых

адвокатов порой руководит не столько желание помочь клиенту, сколько собственные амбиции, стремление отомстить процессуальному противнику, судье либо, наоборот, заручиться их поддержкой по другим делам в ущерб интересам данного доверителя и т. д. Очевидная безнравственность такого поведения противоречит корпоративным нормам адвокатской этики. Таким образом, как бы недобросовестный клиент ни настаивал на безнравственной линии защиты, какой бы эффективной она ни представлялась, сколько бы пользы она ни сулила самому адвокату, если эта линия защиты безнравственна, ни один адвокат не вправе выполнять такое поручение. Попутно заметим, что в адвокатской практике бывают случаи, когда выбираемая линия защиты в целом не противоречит закону, но между тем характеризуется безнравственностью.

Таковы, например, типичные методы работы недобросовестных адвокатов по делам об изнасиловании, где сторона защиты пытается ложно дискредитировать потерпевшую, дотошно исследует интимную сторону ее жизни в поисках подтверждений ее «легкомысленности» и т. п. Столь же безнравственны, на наш взгляд, и методы защиты, связанные с диктовкой обвиняемому заведомо для обоих ложных показаний, и многие другие, к сожалению, распространенные в практике средства и методы защиты. Часто случается, что степень эффективности тех или иных действий адвоката прямо пропорциональна уровню их безнравственности. Как тут не вспомнить наставления Р. Гарриса о том, что ради служения своему клиенту адвокат не должен забывать своих обязанностей как человек и поэтому должен отказаться от ведения дела, которое не может выиграть честными средствами.

Нарушением этики будет любое выраженное адвокатом вовне сомнение в достоверности документов и информации, исходящих от его доверителя. Как бы ни были неправдоподобны эти сведения, какие бы известные адвокату обстоятельства ни доказывали их недостоверность, он должен строго придерживаться правила недопустимости сомнений в правдивости всего того, что сообщает ему клиент. Выражение адвокатом подобных сомнений неуместно ни в общении с доверителем конфиденциально, ни в присутствии третьих лиц. Профессиональная этика исходит из того, что всякое нарушение этого правила противоречит основе основ адвокатской деятельности — доверию адвокату со стороны клиента. Между тем представители профессионального сообщества часто демонстрируют противоположное отношение к информации от доверителя. Некоторые адвокаты уже при первой встрече с подзащитным требуют от него рассказать всю правду об обстоятельствах преступления. А на робкие возражения клиента такой адвокат в категорической форме заявляет: «Я не могу строить защиту, не зная истины». Как видим, по

добное поведение не только выглядит неуместным, но и может быть оценено как нарушение профессиональной этики.

Приведем нормативно не закрепленные, но сложившиеся в адвокатуре положительные обычаи и традиции: 1) адвокат должен отказаться от предоставления юридической помощи, если клиент настаивает на такой линии поведения, которая является преступной или обманной; адвокат не вправе рекомендовать клиенту меры защиты, которые заведомо усложняют, затягивают разбирательство, если вопросы защиты можно решить более простым путем, например, путем законного компромисса, без ущерба интересам клиента. Такое поведение адвоката особо неэтично и недопустимо, если оно связано с корыстной заинтересованностью в получении дополнительного гонорара; 3) адвокат не должен фальсифицировать доказательства, незаконно препятствовать доступу противной стороны к доказательствам и содействовать другому лицу в совершении этих действий; 4) адвокат не должен давать заведомо для него неверное толкование положений законодательства или судебной практики; 5) адвокат должен обеспечить конфиденциальность информации, ставшей ему известной в связи с выполнением обязанностей по защите. Однако он вправе и даже обязан допустить соответствующее разглашение, если это необходимо для предотвращения преступления и если иным путем его невозможно предотвратить; 6) адвокат в процессе не должен делать заведомо ложных заявлений, представлять доказательства, которые являются заведомо для него ложными или фальшивыми; 7) адвокат не должен пытаться воздействовать на судью, участников процесса с помощью средств, запрещенных законом, лично общаться с этими лицами за исключением того, что разрешено законом; 8) адвокат не вправе делать заведомо ложные заявления в отношении профессиональной квалификации или этики судьи, государственного обвинителя, лица, производящего расследование; 9) адвокат обязан вести себя так, чтобы его действия необоснованно не подрывали авторитет правоохранительных органов, не дискредитировали коллег и не унижали достоинство участников уголовного процесса; 10) адвокат не вправе заявлять или намекать о способности оказывать влияние на государственный орган или должностное лицо; 11) адвокат не имеет права заранее гарантировать полное удовлетворение требований клиента; 12) недопустимо навязывание адвокатом своих услуг; 13) адвокат должен проявлять добросовестное отношение, обязательность и пунктуальность во всех стадиях процесса и по отношению ко всем его участникам; 14) адвокат не вправе принять поручение на ведение дела, если ему заранее известно, что он не может участвовать в нем в силу занятости другими делами (командировка, отпуск или длительность данного процесса и т. п.); 15) размер

гонорара, устанавливаемый адвокатом, должен быть разумным и справедливым, соответствовать объему предполагаемой (проделанной) работы и сложности вопроса (дела).

Грубыми нарушениями профессиональной этики являются откладывание слушания дела по вине адвоката, срыв им следственных и судебных действий, систематические опоздания, пререкания с судом, оскорбления и нетактичные высказывания в адрес участников процесса.

Теперь мы логично подошли к рассмотрению проблемы аморальных сделок адвокатов со стороной обвинения. Сделка - это действие, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей; наиболее распространенный вид сделок — договор, а правосудие главный элемент в механизме правовой защиты, фактически «вершина пирамиды» всей практической юридической деятельности. Не будем подробно останавливаться на теоретических изысканиях общих проблем правосудия, чему посвящено достаточно много исследований, особенно в последние годы. Нас интересует ряд конкретных аспектов судебной деятельности, которые напрямую связаны с работой адвоката. Но главное, от чего мы будем отталкиваться, — то, что можно договориться с конкретным судьей, но изначально какой-либо договор с правосудием как базисным правовым феноменом в правовом государстве есть нонсенс. Поэтому термин «сделки с правосудием» мы и взяли в кавычки.

В зарубежной криминологии существует термин «сделка о признании вины и определении наказания виновному» (Plea Bargaining) - осуществляется между обвиняемым или его защитником и прокурором. Это явление — особенность практики отправления правосудия в США, хотя она не закреплена в уголовном законе, а формально - даже противозаконна. Если в ходе данного разбирательства обвиняемый признает себя виновным, судья обязан задать ему вопрос: а не предлагалось ли ему ранее признать себя виновным? Обвиняемый (подсудимый) отвечает на этот вопрос отрицательно, даже если такое предложение исходило от прокурора. В случае совершения малозначительных деликтов такая сделка может состояться и на более ранней стадии, например, между подозреваемым и полицейским. Такое соглашение может иметь характер краткой беседы вне зала суда между защитником и прокурором или вылиться в длительную процедуру заседаний, в которых участвуют обвиняемый, защитник и прокурор. Однако многие авторы считают, что «сделка о признании вины и определении наказания виновному» является не чем иным, как ограничением процессуальных прав обвиняемого взамен на смягчение меры наказания. В то же время институт «сделок о признании вины и определении наказания виновному» позволяет избе

жать процедур, связанных с огромной затратой времени и сил, требуемых для предоставления мотивированных доказательств и установления вины преступника, что является аргументом в пользу ее легализации. Вместе с тем институт таких «сделок» подвергается критике и прежде всего со стороны полицейских, поскольку большая часть лиц задерживается полицией по подозрению в совершении тяжких преступлений, в итоге они осуждаются за совершение преступления или дело прекращается. Немецкие юристы (судьи, прокуроры и защитники) отмечают, что в ФРГ подобный институт практикуется по делам об экономических преступлениях, но они считают возможным применение процедуры разрешения дела в неформальном производстве и в отношении преступников, совершающих ДТП и преступления, связанные с наркотиками.

Говоря о «сделках с правосудием» приведем принципиально важную позицию Ю. Резника о том, что адвокат не имеет права идти на незаконные соглашения со следователем, например, о неприменении заключения под стражу в случае признания подзащитным своей вины в инкриминируемом деянии. Следует обратить внимание на многообразие, сложность и неоднозначность частных ситуаций, с которыми в практике встречаются защитники. В литературе, посвященной вопросам адвокатской деятельности, часто приводятся примеры компромиссных действий адвокатов. И, как правило, им дается отрицательная оценка. Так, Ю. Луб- шев отмечает, что адвокаты с целью избежать отказа судей в удовлетворении тех или иных просьб часто жертвуют интересами своих доверителей

и,              не желая раздражать судью, воздерживаются от заявления необходимых ходатайств, проходят мимо опасных для подзащитного нарушений закона и т. п. Для оправдания подобного поведения адвокат иногда приводит надуманный довод о причинах своей пассивности в процессе. Обычно он говорит подзащитному о стремлении избежать ухудшения его положения. Пассивность адвоката под тем предлогом, что иное поведение отрицательно скажется на судьбе подзащитного, нередко обусловлена приспособленчеством или малодушием.

В заключение отметим, что проблемы уголовно-правового, уголовнопроцессуального, криминалистического и криминологического обеспечения компромиссов с преступностью еще недостаточно глубоко изучены. Действующее законодательство лишь частично позволяет реализовывать такого рода договорные отношения сторон в процессе. Но, на наш взгляд, тактика и стратегия реализации сделок с правосудием как с позиции интересов стороны обвинения, так и с позиции интересов стороны защиты являются перспективным направлением дальнейших научных исследований. />Во многом противоречивость отмеченных тезисов исходит из сложного, неоднозначного характера самой адвокатской деятельности, правового и нравственного статусов адвоката. Ведь, с одной стороны, он - за- 388

щитник по уголовному делу с соответствующими обязанностями, с другой - гражданин государства, которое не может мириться с преступностью, с третьей - обычный человек, живущий среди людей, знающий их беды и несущий все тяготы современной жизни. Опытные следователи, прокуроры, судьи хорошо понимают эти противоречия, осознают, насколько тяжело они сказываются на каждом честном и порядочном адвокате. Но тем не менее нужно надеяться, что адвокат в своей нелегкой работе всегда будет выбирать законную и этичную линию поведения и, как говорил А. Кони, защищая своего клиента, не станет его слугой, пособником в желании уйти от заслуженной кары правосудия.

С позиции профессиональной этики глубоко аморальным и недопустимым являются использование адвокатом неправды, обмана, дача незаконных или заведомо невыполнимых обещаний, применение низменных чувств (например, мести или корысти), намеренное разжигание конфликтов (например, между соучастниками). Поэтому подчеркнем, что благородных целей нельзя достигнуть аморальными средствами. Правила адвокатской этики призваны служить системой ориентиров для адвокатов при практическом применении своих многогранных функций, прав и обязанностей и соответствовать задачам, принципам организации и деятельности адвокатуры.

Исходя из тех же этических критериев, даже предоставляя подзащитному свободу выбора между двумя взаимоисключающими позициями, адвокат должен всем своим поведением поддерживать, выражать глубокую личную приверженность к честности, добросовестности и законности. Подчеркнем - не склонять к даче признательных показаний, но демонстрировать собственное отношение как человека, гражданина и юриста к важнейшим этическим, нравственным ценностям: правдивости, добропорядочности, уважению к закону.

Основные выводы Необходимым условием полноценного существования адвокатуры, осуществления ее важной социальной роли в обществе является адвокатская этика. Общая этическая культура адвоката состоит в овладении им систематизированными знаниями относительно особенностей личности и профессионального общения. В результате социально-профессиональной адаптации у адвоката устанавливаются отношения, которые обеспечивают его гармоничное социальное и профессиональное развитие как

специалиста соответствующего направления (типа), так и соответствующего круга общения. Правомерное консультирование не может содержать советов и примеров, связанных с нарушениями законов, обманом, безнравственными и неэтичными поступками. В противном случае это завуалированное «незаконное воздействие». Исходя из этого, необходимо определить, при каких условиях деятельность защитника, направленная на компромисс - «сделку с правосудием», будет правомерной и этически допустимой, а в каких случаях следует говорить о нарушении адвокатом закона и этики. Правомерное консультирование, равно как и любое другое воздействие на подзащитного, не может хоть как-то ограничивать, подавлять или заменять его свободное волеизъявление. Адвокат должен обеспечить полную свободу и самостоятельность выбора поведения подзащитным.

Ключевые слова

Этика, мораль, этическая культура адвоката, профессиональные границы деятельности адвоката, адвокатская тайна,

«сделки с правосудием», деонтология адвоката.

^ Некоторые термины и определения

Этика (греч. ethika, от ethikos - касающийся нравственности, выражающий нравственные убеждения) - философская наука, объектом изучения которой является мораль, нравственность как форма общественного сознания, как одна из важнейших сторон жизнедеятельности человека, специфическое явление общественно-исторической жизни.

Мораль - предмет изучения этики.

Адвокатская тайна - все вопросы, по которым гражданин или юридическое лицо обратились к адвокату; содержание консультаций, советов, разъяснений и других сведений, полученных адвокатом в процессе выполнения им своих профессиональных обязанностей.

Ответственность адвоката - соответствие поведения адвоката социально-нормативным требованиям, его про-

фессиональному долгу и обязанностям, подчиненность его поведения социальному контролю.

Ответственность юридическая - государственное принуждение к выполнению правовых требований, правоотношение, каждая из сторон которого обязана отвечать перед другой стороной в соответствии с санкциями норм закона; различают четыре вида юридической ответственности: уголовную, гражданскую, административную и дисциплинарную.

Конформизм адвоката - пассивное, приспособленческое принятие готовых стандартов в поведении адвоката, безапелляционное признание существующих порядков, норм и правил под давлением внешних факторов и обстоятельств, вопреки собственным убеждениям.

Социально-профессиональная адаптация адвоката - особенная форма взаимодействия адвоката и соответствующего социально-правового микросоциума, в процессе которого происходят восприятие и усвоение адвокатом тех принципов, постулатов и правил, которые сложились в этой среде.

Конфиденциальный - доверительный, не подлежащий огласке, секретный.

Квалификационно-дисциплинарная комиссия адвокатуры - орган, который формирует Совет министров Автономной Республики Крым, областные, Киевский и Севастопольский городские советы народных депутатов для определения профессиональных знаний лиц, имеющих намерение заниматься адвокатской деятельностью, и разрешения вопросов о дисциплинарной ответственности адвокатов.

Высшая квалификационная комиссия адвокатуры - орган, созданный при Кабинете Министров Украины для рассмотрения жалоб на решения квалификационно-дисциплинарных комиссий адвокатуры в Автономной Республике Крым, областях, городах Киеве и Севастополе.

Из краткого словаря уголовно-блатного жаргона

Шу-шу — разговор с глазу на глаз, в том числе заключенного с адвокатом.

Редиска - ненадежный, не вызывающий доверия человек.

Рычаг демократии — резиновая милицейская дубинка.

Крылатые цитаты и любопытные высказывания

Где начинается тайна, там кончается правосудие.

Эдмунд Берк (1729-1797), английский публицист и философ

У нас в республике существует кровная месть: убил - и тебе не жить однозначно. Но это надо делать в рамках законности.

Руслан Аушев, президент Ингушетии

От исповедника, свата, врача и адвоката нельзя скрывать ничего, но и говорить всю правду не следует.

Французская мудрость

Полезные оперативные тезисы для адвоката Обещание без гарантии ничего не стоит. Никому не следует рассказывать больше, чем считаете необходимым. Секрет сохраняется, когда о нем знает только один человек.

Контрольные вопросы, темы докладов и сообщений Что относится к основным принципам адвокатской этики? Каковы смысл и соотношение понятий «профессиональная нравственность» и «нравственная ответственность»? Раскройте содержание и наглядно покажите особенности социальных связей «адвокат-клиент», «адвокат-родственники клиента», «адвокат-адвокат», «адвокат-прокурор», «адвокат-следователь», «адвокат-оперативники». Какие элементы и привилегии включены в содержание адвокатской тайны? Проблема «сделок с правосудием».

Литература Бакаянова Н. М. Этические принципы адвокатуры в Украине: Монография. - Одесса: Юрид. лит., 2005.

БарщевскийМ. Ю. Адвокатская этика. - М., 2000. Ватман Д. П. Адвокатская этика. - М. : Юрид. лит-ра, 1977. Вышинский А. Я. Теория судебных доказательств в советском праве. - М., 1950. Гармаев Ю. П. Адвокат не вправе подстрекать своего подзащитного ко лжи // Рос. юстиция. - 2003. - № 7. - С. 6162. Гармаев Ю. П. «Сделки с правосудием» в тактике сторон защиты и обвинения // Юрид. мир. - 2003. - № 6. - С. 30-37. Головань I. В. Захист професшно! юридично! таемнищ зпдно законодавства Укра!ни та Швейцарп // Адвокат. - - № 1. - С. 3-7. Гончаренко В. Г. Onus probandi в контекст процесуальних функцш i етики спшкування // Вюник Академи адвокатури Украши. - 2005. - № 3. - С. 5-9. Гребеньков Г. В., Ф1олевський Д. П. Юридична етика: Навч. поаб. - К.: Алерта, 2005. Дашо Т. Этика помощника адвоката // Юрид. практика. - - № 1 (263). Кобликов А. С. Юридическая этика: Учебник. - М.: НОРМА, 2003. Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Этика уголовного процесса: Учеб. пособ. - Воронеж, 1993. Кони А. Ф. Нравственные начала в уголовном процессе (Общие черты судебной этики) // Собрание сочинений в 8 т. - М., 1966. - Т. 4. - С. 33-69. Леви А., Папкин А. Нравственные и этические требования к адвокату // Рос. юстиция. - 2003. - № 3. - С. 25-26. Логтова С. Охорона адвокатсько! таемнищ етика, деонто- лопя, право // Право Украши. - 2000. - № 5. - С. 76. Логтова С. Адвокатська таемниця: юторико-правовий шдхщ // Право Украши. - 2001. - № 3. - С. 111-115. Логтова С. Адвокатська таемниця: теорiя i практика: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - КНУ iм. Т.Г. Шев- ченка. - К., 2002. - 20 с. Логтова С. Адвокатська таемниця ^зь призму судовоправово! реформи // Право Украши. - 2002. - № 2. - С. 94. Лозовий В. О., Петришин О. В. Професшна етика юриста. - Х.: Право, 2004.

Перлов И. Д. Судебная этика // Сов. государство и право. - 1970. - № 12. - С. 8-12. Проблемы судебной этики / Под. ред. М. С. Строгови- ча. - М.: Наука, 1974. Ф1олевський Д. П. Юридична етика. - К., 2005. Элькинд П. С. Адвокатская этика. - М., 1940.